Александр Михайловский - Проклятый мир Содома [СИ]

– Своевольничает, – кивнул я, – но я быстро обламываю его поползновения.

– Это потому, что он просто тупой солдафон, как и его первый владелец, – уверенно заявила Зул бин Шаб, – Дочь Хаоса, напротив, девушка утонченная и весьма своевольная. Она признает тебя славным воином, интересным человеком и почти что богом, что с ее стороны очень высокая оценка; но считает, что между тобой и ей есть такое несходство характеров, что лучше всего вам было бы оставаться друзьями и при этом жить порознь. Насколько я понимаю, все это означает, что она хочет, чтобы ее новым надлежащим владельцем стал один из твоих приближенных.

– И кто же этот счастливчик? – с легкой иронией спросил я, – втайне надеясь, что меч выберет Змея, который в последнее время за глаза немного потешался над своим командиром за его несколько преувеличенное внимание к мечу Ареса.

Но мои ожидания отнюдь не оправдались, потому что Зул бин Шаб ткнула длинным пальцем с острым ногтем-когтем в сторону Кобры и произнесла:

– Если ты вручишь этот меч вон той женщине, капитан Серегин, то тогда вы с Дочерью Хаоса навсегда останетесь друзьями. В противном случае – пеняй на себя.

Ну что ж – Кобра, так Кобра; кстати, вариант получился совсем неплохой, и когда я передал ей этот меч вместе с потертыми ножнами, дополнив пожеланием того, чтобы она носила его с гордостью и честью, не опозорив нашей команды, меч впервые с того момента, как попал в нашу компанию, издал благодарный звон. Кстати, с ножнами на бедре Кобра стала еще более солидной, а если закинуть их по-восточному за спину, то более экзотичной, и мне даже хотелось присмотреться – не начали ли у нее заостряться кончики ушей.

Тогда же и там же. Бронзовый Меч-махайра по имени Дочь Хаоса.

Ух ты! За все то время, пока я находилась в этом нелепом мире, где мужики вступают в связь с мужиками (как будто для этого им не хватает прекрасных и чувственных женщин), моими Носителями были какие-то полные придурки, не умеющие отличить гарды от острия и лезвия от обуха. Для нас, изогнутых мечей односторонней или полуторной заточки, последнее очень важно; мы ведь не какие-нибудь там двухлезвийные прямые плебеи. Да и не носили нас по большей части, а держали в темноте сундука, извлекая на свет только по случаю или при крайней нужде. А иногда как извлекут, так и сама не рада, как, например, было с тем последним идиотом, называвшим себя боевым магом Мел си Хил-Деком и правителем города Ашора, который повадился рубить мною шеи ни в чем не повинным рабыням, которые к тому же были скованы заклинанием принуждения.

Почетно – сражаясь с чудовищем или героем, убить его в кровавой схватке и, выпив жизнь, запечатлеть этот подвиг. Почетно – рубя направо и налево, ворваться в самую середину вражеского строя и держаться только за счет того, что жизнь и силы притекают к Носителю через меня быстрее, чем утекают через наносимые врагами раны. Почетно – сойтись как равный с равным в честном поединке и взять чужую жизнь, при том, что ровно с таким же успехом можно было отдать взамен свою. А резать беззащитных, связанных и одурманенных, и пить их жизнь – для боевого меча не почетно ни с какой стороны.

И вдруг придурка Мел си Хил-Дека убивают, причем в тот момент, когда он собирался отрубить еще две головы; а потом прямо над моим, бессильно лежащим на каменных плитах дороги, бронзовым телом разыгрывается самое настоящее кровавое сражение с применением магии, контрмагии, лязгом мечей, копий, свистом стрел, при котором прекрасная сталь столкнулась в бою с бронзой, но победу все-таки одержали безудержный героизм и безукоризненная выучка. Я очень сожалею, что не участвовала в той битве будучи зажатой в крепкой руке Надлежащего Носителя, направо и налево раздавая и отражая удары и показывая всем, как нужно правильно сражаться.

И вот, когда все уже было закончено и жестокий бой окончательно утих, меня, несчастную сироту, подобрали две прекрасные воительницы и понесли туда, где собрались Предводители победившего в этом сражении войска. Я аж вся зазвенела от восторга. Вот это были бойцы! И даже две абсолютно штатские женщины, даже мальчик, который еще не дорос до взрослого меча – все они имели несгибаемый бойцовский дух и были готовы до конца биться за свои идеалы. Восхитительно! Никакого сравнения с теми недоделками, с какими мне в этом мире приходилось иметь дело прежде. Первым, к кому меня поднесли, был великолепный воин, Предводитель всего победоносного войска, наделенный могущественной силой, но, к сожалению, эта его сила совсем не подходила к моей натуре. В нем не было ни капли так нужного мне Хаоса, но зато звенели железные струны Порядка и… к тому же место на его бедре было занято, там нагло повис прямой двухлезвийный мужлан-ксифос, свято уверенный, что только он наилучшим образом подходит своему Носителю, и никто другой.

Ну что же – не в моем обычае спорить с разной деревенщиной, тем более, что неподалеку от Воина, полная Хаосом до краев, стояла Она – лучшая из Воительниц, которых я когда-нибудь встречала, любовь моего бронзового сердца и мед моей души. Когда Она уверенно взяла в свою затянутую в кожаную перчатку руку мою рифленую рукоять, то я сразу же затрепетала от восторга, узнав имена моей ненаглядной любви. Первое имя было Ника – то есть Победа, а второе Кобра – и означало оно смертельно опасное, ядовитое животное, от которого нет никакого спасения. Я стану твоим ядовитым зубом, моя милая; и все враги, которых я коснусь, будут умирать в страшных мучениях – это я тебе обещаю!

Тот же день, вечер. Заброшенный город в Высоком Лесу.

Княжна Елизавета Волконская, штурм-капитан ВКС Российской Империи.

Муж пришел с войны, и по давней традиции притащил с собой толпу почти неодетых баб. Не очень хорошее начало для героической баллады. Хотя я тоже там была, но пускать в дело штурмоносец мне не пришлось. На поле этого боя властвовала архаика рукопашной схватки с применением холодного оружия, и совсем небольшим вкраплением прицельного ружейного огня. Все кончилось так быстро, что я даже не успела начать волноваться. Наши маги сделали так, что большая часть вражеской армии, состоявшая из специальных боевых лилиток, которые воевали за своих хозяев по принуждению, смогла взбунтоваться и повернуть свое оружие против тех, кто их мучил и угнетал, а наши амазонки помогали им в этом своим метким ружейным огнем.

Эти наглые, самоуверенные, дерзкие амазонки сильно напоминают мне наших янычарок, которых Империя маленькими детьми собирала по помойкам России и всего мира, привезла к себе и поместила в специальные учебные заведения военного типа… По чести сказать – нет у Империи более преданных и отважных защитников и защитниц, чем усыновленные и воспитанные в русском духе беспризорники и беспризорницы, с самого раннего детства готовившиеся стать воинами. Нет, не все из них становятся солдатами, из суворовских кадетских училищ выходят и будущие ученые, и агенты ГУГБ и МВД, и горничные со швеями и поварихами, но для всех для них Империя находится на первом месте, ибо другой матери в своей жизни они не знают и не помнят, а сидящий на троне император для них что-то вроде родного отца. Такие порядки сто с лишним лет назад в России завел император Михаил Великий, которого в наше время считают кем-то вроде переоснователя династии.