Роберт Хайнлайн - Красная планета. Звездный зверь [сборник]

Поэтому он заговорил:

– Доктор Фтаемл, когда вы взялись представлять хрошии, вы сами рассчитывали, что мы добудем им эту самую хрошиа?

Отростки на голове существа внезапно обвисли. Гринберг вскинул бровь и сухо заметил:

– Нет, я вижу, что вы так не думали. Могу я спросить, почему в таком случае вы приняли их поручение?

– Сэр, – Фтаемл отвечал медленно и без обычной своей уверенности, – никто не отказывается от поручений хрошии. Поверьте, никто так не поступает.

– Хм… ох уж эти хрошии. Вы простите меня, доктор, но даже после вашего рассказа я, видимо, не совсем понимаю, что они такое. Вот вы говорите об их умственной мощи. Вдруг оказывается, что один из лучших умов высокоразвитой расы, то есть вы, практически «ошеломлен» ими. Из ваших слов почти явно следует, что это не единственная их мощь. Ведь вы, представитель гордой, свободной расы, должны не раздумывая выполнять любое их желание. А теперь они здесь, их корабль один-одинешенек против целой планеты – столь мощной, что она установила гегемонию масштабов, невиданных прежде в этой части космоса. И вот в таких обстоятельствах вы заявляете, что будет «очень печально», если мы не выполним их бессмысленные требования.

– И это действительно так, – тихо сказал Фтаемл.

– Я не могу сомневаться в словах рарджиллианца, выступающего в своем профессиональном качестве. Но и поверить мне на этот раз трудно. Эти сверхсущества… так почему же мы никогда о них не слыхали?

– Космос велик, ваше превосходительство.

– Да, конечно. Несомненно, что есть тысячи великих рас, с которыми мы никогда не встречались, более того, никогда и не встретимся. Но должен ли я понимать так, что и у вашей расы этот контакт с хрошии – первый?

– Нет. Мы давно знаем о них… дольше, чем знаем вас.

– Вот как? – Гринберг бросил взгляд на мистера Кику и продолжил: – А какова суть отношений Рарджилла с хрошии? И почему Федерация не знает ничего об этих отношениях?

– Ваше превосходительство, если в последнем вашем вопросе содержится упрек, я должен ответить, что не представляю здесь своего правительства.

– Нет, – поспешил успокоить его Гринберг, – это действительно только вопрос. Ведь Федерация всегда стремится как можно больше расширить свои дипломатические связи. И я крайне удивился, узнав, что ваша раса, которая заявляет о дружбе с нами, знает о существовании могучей цивилизации и не сообщает об этом факте Федерации.

– Могу ли я заметить, ваше превосходительство, что меня удивляет ваше удивление? Космос велик, а моя раса – великие путешественники с незапамятных времен. Может статься, Федерация просто не задавала правильных вопросов. А что касается дипломатии, у моего народа нет ни дипломатических, ни каких-либо других отношений с могучими хрошии. Они – народ, который, пользуясь вашим выражением, занимается своими делами, а мы с превеликой радостью не суем свой нос, как сказали бы вы, в эти дела. Прошли многие годы, более пяти ваших веков, с того времени, как последний раз корабль хрошии появился в нашем небе и потребовал наших услуг. И мы рады тому, что встречаемся с ними так редко.

– Похоже, чем больше я узнаю, тем больше недоумеваю, – сказал Гринберг. – Так, значит, вместо того, чтобы лететь прямо сюда, они завернули на Рарджилл захватить переводчика?

– Не совсем так. Они появились в нашем небе и спросили, слыхали ли мы что-нибудь о вашей расе. Мы ответили, что да, слыхали. Ведь если хрошии задают вопрос – они получают ответ! Мы показали им вашу звезду, а затем мне была оказана не прошенная мною честь представлять их. – Он «пожал плечами». – И вот я здесь. Для полноты картины могу добавить, что лишь глубоко в космосе я узнал о предмете этих розысков.

Гринберг заметил, что у Фтаемла как-то не совсем сходятся концы с концами:

– Одну секунду. Значит, они задержали вас у себя, направились к Земле, а затем сказали вам, что разыскивают пропавшую хрошиа. Если я понял правильно, именно тогда вы и поняли, что данная миссия обречена на провал. Но почему?

– Разве это не очевидно? Мы, рарджиллианцы, если пользоваться вашей точной и совершенно очаровательной идиомой, величайшие сплетники во всем космосе. Возможно, вы бы сказали «историки», но я имею в виду нечто более живое. Именно сплетники. Мы летаем всюду, мы говорим на всех языках, мы знаем всех. И мне совершенно не нужно «проверять архивы», чтобы знать: люди с Земли никогда не были на главной планете хрошии. Если бы у вас был такой контакт, вы бы стали силой навязывать им свое внимание и началась бы война. Это был бы просто «переполох в курятнике»… какое все-таки восхитительное выражение, обязательно надо посмотреть на курицу, если уж я здесь оказался. Такое событие, с присовокуплением уймы различных анекдотов, обсуждалось бы в любом месте, где сойдутся хотя бы двое рарджиллианцев. Так что я знал: они ошибаются и не найдут того, чего ищут.

– Иными словами, – сказал Гринберг, – вы указали им не ту планету… и вполне сознательно облагодетельствовали нас этой проблемой.

– Прошу прощения, – возразил доктор Фтаемл. – Уверяю вас, мы идентифицировали абсолютно точно, но не вашу планету – хрошии не знали, откуда вы пришли, – а вас самих. Они описали существ, которых разыскивают, со скрупулезной точностью – вплоть до ногтей и устройства внутренних органов. Это вы, земляне.

– Но вы же понимали, что они ошибаются. Доктор, я не семантик в отличие от вас, но даже я вижу здесь какое-то противоречие. Или парадокс.

– Позвольте тогда объяснить поподробнее. Мы, имеющие дело со словами профессионально, знаем, сколь мало они стоят. Парадокс бывает только в словах и никогда – в фактах, определяемых этими словами. Так как хрошии в точности описали людей с Земли и так как я знал, что люди с Земли никогда не встречались с хрошии, я сделал единственно возможный вывод. Я решил, что в этой Галактике имеется другая раса, сходная с вашей, как двойниковые сорниа, вылупляющиеся из одной скорлупы. Расы, схожие, как две горошины в стручке. Горошины? Или правильнее сказать «бобы»?

– Горошины – правильная идиома, – очень серьезным голосом ответил мистер Кику.

– Спасибо. У вас такой богатый язык; мне стоило бы освежить его для себя, пока я здесь. Поверите ли вы? Человек, который познакомил меня с ним впервые, нарочно научил меня некоторым идиомам, совершенно неприемлемым в вашем приличном обществе. Ну вот, скажем: «Темно, как у…»

– Да-да, – торопливо остановил его мистер Кику. – Очень легко поверить. У некоторых наших соотечественников весьма странное чувство юмора. Так, значит, вы решили, что где-то в этой самой Галактике есть еще одна раса, похожая на нашу, как родная сестра, более того, как сестра-близняшка? Мне такое предположение кажется статистически маловероятным – до полной невозможности.