Борис Прохоров - Костер для сверчка

Интуиция подсказала: «Берегись!» Шиш уловил сигнал. Остановился. Повернул голову...

Много Знающий был спокоен, как только можно быть спокойным в его положении. Кажется, гибель охотника из соседнего племени выходила кстати. Люди Камня потрясены требованием степняков, а значит разоблачение заворовавшихся Пхана и знахаря отодвигается на неопределенный срок. От Шиша отмахнутся, попробуй он именно теперь рассказать про кражу мяса.

Много Знающего не мучило раскаяние. Пусть Тонкое Дерево верит в равенство между людьми, как Треснутое Копыто — сказкам о тех временах, когда в роду главенствовала женщина. Знахарь понимал: слабым требуется вымысел о их прежнем, или будущем, величии; слабость живет надеждой. Много Знающий поддерживал такие сказки, сам же не питал иллюзий. Одно — подбодрить того, кому тяжелее тебя; самому при этом ничего не теряя. Совсем другое — лично следовать вымыслам. Кстати, Длинноногие призывают ко второму, причиняя тем самым вред его авторитету. Шиш думает, что Пхан, да и знахарь, утруждаясь больше остальных, должны иметь равные с другими доли. Наивность охотника чревата сварой: кое-кто в толк не возьмет, что во все времена сильный получал лучший кусок и лучшую шкуру. Но что будет, когда об этом заговорят вслух?..

Знахарь встрепенулся — отстал Шиш. Тревогой пахнуло в воздухе...

Мухи избегали садиться на Пхана. Комары, и те, — избегали его. Из-за сухости кожи или их отвращал крепкий запах его пота, но как бы то ни было, а настырные твари не липли к старшему охотнику. Зато Пхана донимала зависть. Копье Бодучего Рога стояло перед его глазами. Он прикидывал и так и этак, смекая: каким образом выманить копье у степняка? Разумеется, когда тот убедится в непричастности Людей Камня к преступлению.

Вожделение овладело Пханом. Угроза со стороны Шиша больше не волновала. Ну чем собственно он хуже предшественников? Охотники постарше могли бы припомнить, какую долю когда-то брал Чага.

... Подсознание охотника всколыхнулось. Замешательство пробежало среди его спутников.

Каким законом подчиняется интуиция — это наитие человека?

И есть ли они — всеобъемлющие законы, которым послушен хаос? Длинноногие — те благоговеют перед различного рода закономерностями. Наблюдая ничтожную часть действительности, они принимают совпадения и случайности за непреложные истины. Они не отдают себе отчета в том, что появление разума не имело высшей причины, но было обусловлено все той же случайностью. Возникшей в точке разрыва поля причинности. Замените слово «дух» на «поле причинности» и... ничего не изменится... Наличие духов — гипотеза ничем не хуже физической; а Вселенная, где отсутствует причинно-следственная связь, не абсурдней Вселенной пришельцев. Но в данном случае упомянутая связь была налицо — уши путников уловили далекие крики, «О-о-ой... И-и-ись». Шиш наморщил лоб, всматриваясь в бегущего к ним, часто размахивающего руками, человека. Тогда как Бодучий Рог вдруг пожалел об оставленном сгоряча оружии.

Это была Длинноногая.

Она летела так, словно за ней гнались волки.

Пришелица была в десятке шагов от них, когда со стороны болота донесся скрежет.

Резкий звук вызвал озноб: кожа людей сделалась шершавой, как у годовалого свежеощипанного гуся. Одновременно на поверхности топи вздулся огромный грязевый пузырь, зловеще подсвеченный изнутри... Скрежет перешел в сухой треск, походивший на стоны лопающегося кожаного ремня.

Происходящее предвещало беду. Люди ощутили приближающуюся опасность. Метнулись прочь. Но было поздно...

Дымясь, переломился в пояснице, а затем рухнул Пхан. Безумные от дикой боли глаза его вылезли из орбит; полным ртом пробилась и расплескалась из мохнатой груди кровь, чтобы тотчас загустеть от жары. Мускулистые ноги некоторое время судорожно дергались, прежде чем старший охотник замер окончательно. Следом за Пханом подпрыгнул и жутко замычал Бодучий Рог, сбивая на губах пену. Пошатываясь, он слепо шагнул раз-другой. Нутряной вопль рванулся из его груди, и толстяк тяжело упал в пыль, прямо под ноги охотнику. Могучий торс степняка за какое-то мгновение превратился в сплошную рану, подобную которой не сумел бы нанести даже косолапый.

Ужасаясь, Шиш смотрел как пляшут коптящие язычки огня на меховых штанах убитого. Он стоял в полном оцепенении, а мимо его пронеслась коренастая фигура. Быстрый Волк, рыча и вращая белками глаз, стремглав бежал к камышам. Густой волос на голове и обнаженной спине равнинного охотника поднялся дыбом. Быстрый Волк бежал навстречу смерти. Она встретила его шипением и треском. В опавший было пузырь полетел дротик, ранее спрятанный под накидкой из козьей шкуры.

Атака не удалась. Да и не могла удасться. Под вой болотного духа дротик распался на куски.

В толще жирной грязи фиолетово засветился нарождающийся пузырь. Фиолетово-рыжая полусфера приподнялась, раздалась объеме и звонко плюнула огнем.

Несущийся во весь мах Быстрый Волк достиг топи. Каким-то образом он освободился от обуви и теперь сминал босыми подошвами упругий чакан. «Зачем он бежит?» — мелькнуло в голове охотника. Что мог степняк сделать болотному чудовищу голыми руками?

«Почему он не вернется?» — Шиш застонал от бессилия. И ту же отчаянный посланец налетел на невидимую преграду. Его голова отделилась от туловища. Шея истаяла, как сосулька у костра. Тело Быстрого Волка кувыркалось. Еще и еще... Наконец застыло среди поломанных стеблей рогоза.

Пятый по счету пузырь едва приподнялся над трясиной. Шматки жижи вяло попадали окрест. Сопутствующий вспышке звук прошелестел пожухлой листвой. Походило на то, что свирепый дух зaпыxaлcя, подустал. Оцепенение оставило охотника; дальше он действовал рефлекторно. Только стих зловещий шелест, от которого ломило в челюстях, и дымящаяся земля расплескалась рядом с Шишом, он подхватил Бодучего Рога и потащил к холмам, куда бежали Много Знающий и уцелевшие степняки...

Спасительная гряда, справа от которой кремнистым лезвием высвечивала река, казалась невыразимо далекой. Раскаленный воздух обжигал легкие. Тяжелая ноша рвалась из рук. Вдобавок мешала Длинноногая, семенившая рядом. Она силилась удержать на весу ноги Поедающего Глину, но спотыкалась, и тормозила бег.

Загнанные беглецы остановились на высоком берегу. Спутники Шиша уже были здесь, приходя в себя после страшной бойни.

Длинноногая свалилась на землю. Поймала воспаленным ртом живительный воздух. Волосы, ее спутались. Мокрые от пота пряди облепили лоб.

Невнятные причитания Длинноногой, сбивчивые из-за обильных слез и всхлипываний, едва доходили до него. Требовалось усилие, чтобы уловить смысл горячечных фраз.

— Я предупреждала...