Борис Прохоров - Костер для сверчка

Руки его повисли вдоль тела.

— Ускорить прогресс? Даже Господь Бог не решается менять путь человечества. Он же он не ведает смысла прогресса, не постигает конечной цели его. Всевышнему достает смирения, чтобы призвать к покорности перед непознанным. Ведь Всевышний — лишь часть необъятного. Усилия гениальных деятелей успешны постольку, поскольку согласуются с законами случайного. С законами, по которым развивается бесконечно сложная система, именуемая сообществом разумных; с законами динамичными, непрерывно меняющимися, согласно правилам более высокого порядка...

В пылу ораторства он забыл про подавленную его красноречием собеседницу:

— Слава Богу, мы лишены возможности познать самих себя до конца... Абсолютное познание будет означать конец света... Кстати, не советую предпринимать что-либо против меня. Что-нибудь эдакое, в духе нашей почтеннейшей Службы Профилактики. Со мной подобный номер не пройдет...

— Ты намекаешь? Но я ничего не слыхала про Службу Профилактики. Клянусь! К смерти Остроносого я также не причастна. Подло обвинять меня черт знает в чем!

— То, что ты не слыхала про названную мной Службу — меня не удивляет. Мало кто слыхал о ней. Редкие могут похвастаться знакомством с сотрудниками указанной Службы. И уж тем более никто и никогда не сознавался в содействии Службе. Такое возможно благодаря всеохватывающей анонимности могущества.

— Почему ты подозреваешь меня?

Конопатый не ответил. Любой ответ был излишним. Сразу же после укомплектования группы людьми стало ясно — их не оставят без присмотра. Вначале он запутался и некоторое время находился в неведении. Длинноногая? Слишком просто. Служба Профилактики держится на профессионалах. Она не будет подставлять человека, способного привлечь к себе нездоровый интерес. А Длинноногая? Единственная женщина в группе — раз. Специальность непрофильная — два. Верноподданность так и прет из нее — три. Ей подошла бы роль дешевого провокатора, но никак не опытного осведомителя.

Соглядатая выдала случайность...

Засаду Тонкое Дерево устроил ближе к болоту. Бугор впереди засады служил отличным прикрытием, а с вершины бугра открывался отличный обзор — без малого вся топь. Но до поры до времени юноша сидел тихо. Шиш на этот счет предупредил строго.

Со вчерашнего вечера, сгибаясь в три погибели, Тонкое Дерево натаскал здоровенную кучу гальки и теперь удобно расположился подле нее.

Он был готов к неожиданностям. Тяжелое копье и убоистая дубина Шиша лежали в ряд с его оружием. Оставалось дождаться сигнала. Он ждал, мечтая о том, как начнется «охота», и как он отличится в потасовке. Требовалось показать чудовищу, где раки зимуют, тут уж за юношей не станет задержки; он сделает все, на что способен настоящий мужчина, кормилец и защитник рода.

Над широким логом, над обмелевшей топью, над бесконечной равниной с далекими-далекими дымками костров томилась в призрачном тепле бабьего лета хрупкая тишина...

Пришелец раздразнил чудовище.

Брошенные Пятнистым камни сбивались безостановочно, они вспыхивали в верхней точке траектории; воздух звенел от прерывистого свиста, заглушая шипение осколков. В носу охотника свербило от пыли, его тянуло чихнуть. Он сдерживался, опасаясь вспугнуть опасную добычу.

Трижды Шиш готовился к прыжку. Однако всякий раз истошные звуки возобновлялись и спина его вздрагивала от частых щелчков. Время затягивалось, а злые духи постанывали как и вначале превращая гальку в дымящийся щебень. Кремнистая крошка дотлевала в желтой траве, шипела на глади единственного в округе ручья.

Чудовище неистовствовало долго. Намного дольше, чем предполагал Шиш. Еще раз или два он собирался, готовясь вскочить, но свист нарастал и Шиш прижимался к земле.

Он уже перестал надеяться, когда наступившее безмолвие подсказало — пора! И охотник побежал.

Он бежал по прямой, бешено работая ногами. Он бежал так, как убегает рогатый от стаи волков. Вначале за ним осталась полоска смятого камыша, затем подошвы его ног зашлепали по жиже, давя торфяные кочки, а чуть дальше под ним упруго заколыхались пласты болотной растительности. Бег его был на диво собранным, казалось на подошвах охотника прорезались глаза и ноги сами выбирали дорогу.

Шиш старался не думать о предстоящем поединке. Внутри его что-то лихорадочно колотилось. Ему приходилось беречь дыхание: негоже начинать схватку с дрожащими руками. Уж больно неравны силы. Нет, он доберется до цели готовым к борьбе. А сейчас главное — быстрее пересечь открытое пространство, отделяющее камыши от того места, в котором затаился утомленный враг.

... Непонятным образом перед ним оказался Пятнистый. Пришелец стоял лицом к охотнику...

Шиш лег грудью на отвердевший воздух. Ясно слышались удары подошв по холодному месиву, однако он оставался недвижим.

Налитыми кровью глазами охотник ловил и не мог поймать выражения лица пришельца — впереди колыхалась, оплывая, фиолетовая фигура.

«С дор-р-р...», — язык не повиновался Шишу. Фигура взметнулась столбом.

— Ты кто-о-о? — наждачный хрип ободрал губы.

— Что тебе в имени моем? Я пришел за носителем Идеи. Людям нужен вождь, — прошипело над болотом.

— Я вождь! — удивляясь самому себе, возгласил охотник. — Я вождь, но я не хочу им быть.

В отдалении чмокнуло. Шиш озверело трепыхался на незримой привязи. Ощущая быстрый ход времени.

— Я вождь? Но отчего?.. Зачем?..

— Так надо природе человеческой... Ты поведешь людей на соседние и дальние племена — и кровь зальет землю. Позже, когда устанешь от ее яркого цвета, ты начнешь убивать души. Колонны живоподобных тел будут передвигаться по обезображенной земле, прославляя тебя, призывая тебя и проклиная тебя.

— Какой в этом смысл?

— Спроси у себя. Спроси у своих сородичей. На земле все открыто, все сказано. Имеющий глаза, да видит. Имеющий уши, да слышит-ит-ит... Смысл заключается в самой жизни-и-и... — И вдруг. — Падай!

Он был у самой земли, когда понял, что отпущенное ему время вышло. В падении он поторопил тело и все же обжигающий толчок достал его... В момент падения Шиша Пятнистым овладела паника. Затем подступило бешенство; он извергал ругательства, прыгал, метал оставшиеся камни, палки и комья земли.

Болотное чудовище больше не колебалось. Считая одного из своих противников Мертвым, оно с холодной яростью встретило летящие в его сторону предметы…

Тонкое Дерево прислушался в ожидании призывного клича. Интуиции его наставника можно было позавидовать: добрые духи надоумили охотника позаботиться о засаде. Но всего нельзя предусмотреть. Мог ли он знать наперед, что окажется в полубессознательном состоянии, и не сможет издать условленный крик.