Евгений Лукин - С нами бот

— Типа чурки? — хрипловато спросило секьюрити.

— Примерно так, Лёша, примерно так…

— Ну не знаю. — Моя соседка дёрнула плечиком. — Противные они, эти шимпанзе!

В голове потихоньку складывалась байка про котёнка-хакера. Будто сначала он ловил курсор по всему экрану, потом начал гонять его сам, трогая лапкой пластинку ноутбука, потом увлёкся «Сапёром», играя, правда, по каким-то своим кошачьим правилам, а потом вышел в интернет и взломал банковский сайт. Владельцу теперь отвечать. Ну как это «не может быть»? Сам по телевизору видел…

Вовремя покосился на Еву — и решил не оглашать.

— А вы что скажете, Лёня? — обратился ко мне хозяин.

Застиг врасплох, сукин сын! Во-первых, я никак не ожидал вопроса, во-вторых, когда он успел запомнить моё имя?

Что я, короче, думал, то и брякнул:

— Скажу так: уже разумны, но ещё не интеллигентны.

— Простите… Как?

— Сами же говорите, что диких обезьян они презирают… А где же извечное чувство вины интеллигента перед простым народом?

Его величество изволили запнуться и озадаченно воззрились со своих вершин на мелкую букашку, обладающую даром речи.

Ева улыбалась из последних сил. Чувствовалось, ещё слово — и убьёт.

— Так, по-вашему, всё-таки разумны? — уточнил он на всякий случай.

— Да разумны-то разумны… — промямлил я.

— А что такое?

— Если разумны, крестить надо. А то, знаете, разум без веры…

— А между прочим! — сказал адвокат и стукнул себя в азарте кулаком по ляжке.

Балерина ничего не сказала. Она состояла из сухожилий.

— Лёня, можно тебя на минуту? — ангельским голоском осведомилась Ева и встала.

Мы вышли в прихожую.

— Ты что из себя шута корчишь? — прошипела она.

Мне стало неловко. Обещал ведь…

Поклялся, короче, что до конца застолья буду нем как рыба, и тут же нарушил клятву, стоило нам вернуться в зал. Пока мы отсутствовали, разговор успел смениться и стал жгуче для меня интересен.

— Нет, это не по мне… — с барственным неудовольствием говорил хозяин.

— Ну не у всех же такая память на лица, как у вас!

— Память, милочка, развивать надо. Заберите эту вашу цацку…

И на моих глазах он брезгливо, двумя пальчиками протянул через стол очки-светофильтры с проводком и коробочкой. Не Евины. У этих блок памяти был чуть ли не в два раза меньше.

— Узнавалка? — жадно спросил я, присаживаясь.

— Распознавалка, — с улыбкой поправили меня.

— Разрешите взглянуть?

— Пожалуйста…

К Евиному вящему неудовольствию я нацепил очки, и мне показали, где включать. Действительно, зажглась рамка, только не в левом стёклышке, а в правом. Видимо, иная модификация. Где-то с минуту под одобрительный смех окружающих я крутил головой, наводя мерцающий квадратик то на одного гостя, то на другого. Даже нажимать не надо было ни на что. Стоило в течение трёх секунд задержать рамку на чьём-либо лице, как на месте её выскакивало несколько строчек. Быстро выяснилось, что хозяина зовут, представьте, Труадием Петровичем. Труадий! Надо же… Остальных не запомнил.

Причём ни единого сбоя, если не считать того случая, когда адвокат шутки ради скорчил совершенно уголовную рожу и вместо фамилии-имени-отчества вспыхнуло: «Собеседник не идентифицирован».

— Да-а… — с уважением сказал я, снимая очки и отдавая их владелице. — Полезная штучка…

— Вчерашний день, — чуть ли не позёвывая, заметил адвокат. — Даже позавчерашний. Сейчас вся эта чепуха в контактных линзах умещается.

— Минутку, — сообразил я. — В контактных линзах… В розовых?

— Почему обязательно в розовых? В каких хотите.

— Да нет, просто сегодня утром…

И я рассказал про встреченное мною в сквере розовоглазое чудо.

— А, так это бот, — сказали мне.

— Бот?..

Труадий Петрович участия в беседе не принимал. Благостно оглядывал гостей и со снисходительной улыбкой кивал. Пусть поговорят.

— Позвольте… — растерянно произнёс я. — Насколько мне известно, бот — это программа, выдающая себя за человека. Но ведь она только в интернете живёт…

— Уже не только.

Бред какой-то! Я поморщился и размял виски кончиками пальцев.

— Сейчас объясню, — смиловался адвокат. — Идёт человек по улице. В глазах у него — контактные линзы, в ушах — динамики, на каждой ноге — шагомер.

— Ну?..

— Идёт и смотрит фильм. Или в компьютерную игрушку режется.

— Там ещё один проводок был, извините, в ширинку заправлен…

— Значит порнуху смотрит.

— Так что ж он, вслепую, получается, идёт?

— Почему вслепую? У него автопилот. С картой. Вовремя подскажет: свернуть влево, свернуть вправо…

— А допустим, на красный свет?

— Выдаст предупредиловку: «Стоп! Красный свет!»

— А распознавалка?

— И распознавалка встроена.

— Нет уж! — капризно объявила обезьяноненавистница Лера. — Если смотреть фильм, то на диване, с комфортом, в кайф. А это, я не знаю…

— А некогда с комфортом! — возразили ей. — Я вот в последнее время только аудиокниги и покупаю. Когда читать? А так: едешь — и слушаешь… между делом…

— Да, но проводки! — сказал я. — Как вообще можно с проводками в глазах…

— А у него что, линзы с проводками были?

— Ну да!

— Неолит, — вздохнул кто-то. — Сейчас уже таких не делают.

— А может, это вообще был не бот, — задумчиво предположил адвокат.

— Как это?!

— Так. Прикидывался. Помните, когда только-только сотовики появились? Ну и кое-кто из лохов под крутизну косил. Подберёт сломанный телефон — и делает вид, что кому-то звонит. Чтоб люди завидовали. Потеха…

— Неужели и такое было?

— Было, было… А теперь вот ботов из себя корчат.

— М-да… — скептически изрёк Труадий Петрович, и беседа прервалась. Гости и домочадцы ожидающе повернулись к хозяину.

— Ты же всех задолбал! — кричала Ева, с яростью креня штурвал своей «мазды».

На поворотах меня то вдавливало в дверцу, то прижимало к супруге.

Спаси, сохрани и помилуй нас, Господи, от обезумевшей женщины за рулём! Хорошо ещё асфальты сухие, а то бы и вовсе беда.

Сам я машину не вожу и вообще боюсь всего четырёхколёсного.

— Я зачем тебя туда взяла?..

Да. Кстати. Зачем?

— Я хотела показать тебе порядочных людей! Ты же одичал за два года в этой своей богадельне! Среди недоумков! Среди неудачников! Среди всяких… бабулек-дедулек! Ты сам стал как старый дед! Ты — пенсионер, понимаешь? Пенсионер без пенсии!..

Что ж, святые слова. Возразить мне было нечего. Но даже бы если было, поди возрази! Ещё взбеленится окончательно да врежется куда-нибудь!

— Ты хоть на дорогу смотри… — взмолился я, но услышан не был.

— Приколы эти насчёт крещения обезьян! Что за кощунство?..

— Тоже, что ли, в «подсвечники» подалась? — опрометчиво спросил я.

Скорость возросла. Вспомнилось, что место справа от водителя называется в просторечии сиденьем смертника.