Сергей Дмитрюк - Чаша Отравы

— А как же те, кто не способен переступить через самого себя? — вкрадчиво спросила Светлана. — Ведь не все на Земле обладают достаточной силой и волей, чтобы неустанно идти впереди, быть примером мужества и стойкости для остальных. Большинство из нас — обычные люди, которые готовы выполнять каждый свою часть общего грандиозного труда, но не взваливать его полностью на свои плечи. Лишь единицы способны на такие подвиги. В этом и есть их ценность для общества — вести за собой остальных, вдохновляя своим примером, искать новые пути и средства для непрерывного движения человечества вперёд… Но такие герои очень быстро сгорают, пытаясь осветить огнём своих сердец мрак Вселенной.

— Сгорают. Но искры от этого огня разлетаются вокруг, давая надежду и силы другим, вселяя в них веру, давая им мужества! — столь же пылко воскликнул Горан.

— Верно. Я и говорю о том же, — согласилась Светлана. — В том их главная заслуга!

В эту минуту я увидел, что в нашу сторону снова бежит Таманна. Это заметил и наставник.

— Хорошо. Не буду вам больше мешать. Приятно было с вами побеседовать, — признался он.

— Нам тоже, — приветливо улыбаясь, кивнула ему Светлана.

Я пожал на прощание руку молодому человеку. Он отступил на шаг, пропуская вперёд запыхавшуюся девочку, и поспешно удалился.

— А почему одни взрослые ладошкаются, а другие нет? — спросила Таманна, внимательно наблюдавшая за нами.

— Потому что у взрослых так принято: дяденьки здороваются за руку, а тётеньки нет. Они делают рукой вот так, — объяснил я и показал ей традиционный приветственный жест.

— Понятно, — кивнула Таманна. Она посмотрела на Светлану и уточнила. — Мы поедем купаться?

— А ты хочешь купаться?

— Мы вчера хорошо купались. Такую брызгань подняли! — похвасталась девочка. Потом уверенно сказала: — Хочу посмотреть ящерку!

— Какую ящерку? — поинтересовался я.

— Такую, с большими глазами, разноцветную.

— Хамелеона? — догадалась Светлана.

— Ага.

Таманна кивнула.

— Тогда поедем в лес?

— Да. И к морю!

— Хорошо. И к морю.

Светлана рассмеялась и легонько потрепала девочку по волосам.

— А мы вернёмся назад, когда стрелка на часах ходнёт разок?

Таманна взяла меня за руку, разворачивая её и глядя на часы.

— Ну, наверное, не разок, а два. Верно? — ответила Светлана и взглянула на меня, ища поддержки.

— Точно, — согласно закивал я.

— А можно я возьму с собой мячик?

— Конечно. Идём?

Я протянул девочке руку.

— Идём, — сказала она, доверчиво кладя свою маленькую ладошку в мои пальцы.

Мы вышли из леса к извилистой узкой реке и медленно пошли вдоль её берега.

— Какой лес заблудительный! — восхищённо воскликнула Таманна. — Я бы так всегда здесь и заблуждалась!

— Ну, у вас в школе тоже много деревьев. Правда? — заметила Светлана. — А одной ходить в такой лес тебе нельзя. Вот когда ты станешь большой…

— А когда я стану большой? — тут же спросила девочка.

— Вот придёт ещё одна осень, и ты будешь старше и станешь учиться в другой школе, — слегка нараспев произнесла Светлана.

Таманна засмеялась:

— Рошни! Разве у осени есть ножки?

— Нет.

— Как же она может тогда ходить?

Девочка насмешливо посмотрела на свою тётю и засмеялась ещё громче. Мы переглянулись и тоже рассмеялись. С такой логикой ребёнка трудно было поспорить.

— А почему у ящерицы людины пальцы? — снова спросила Таманна, насмеявшись вдоволь, и, видимо, вспомнив увиденного в лесу хамелеона.

— Почти все животные устроены одинаково, — ответила Светлана. — Мы же все живём на одной планете.

— Но ведь у змеи нет пальцев! И у рыбы нет! И у жука нет!

— Правильно. Пальцы нужны только тем, у кого есть ручки и ножки, как у нас. А тем, у кого их нет, пальцы ни к чему. Они ползают на своём животике или плавают в воде, или летают в воздухе.

— А если им захочется что-нибудь потрогать? — допытывалась Таманна.

Светлана с надеждой посмотрела на меня.

— Тогда они трогают это своей головой или усиками. Усики у жуков, пчёл и других насекомых вместо рук.

— Правда?

— Правда.

— Хорошо.

Таманна на некоторое время замолчала, о чём-то задумавшись.

— Море — это с одним берегом, а река с двумя, — сказала она через некоторое время, ни к кому не обращаясь, задумчиво глядя на пробегавшую мимо воду.

— А какая она, река? — поинтересовалась Светлана.

— Синяя! — охотно ответила девочка.

— А ещё?

— Журчливая!

— А ещё?

— Мокрая?

— И тёплая, — сказала Светлана, присаживаясь на корточки у берега и набирая в ладонь воды. — Попробуй.

— Да, тёплая! — согласилась Таманна, тоже набирая в ладошки воды. — Получается, она всякая-разная! Верно, Рошни?

— Правильно, — кивнула Светлана. — Смотри! Какие там бабочки!

Она указала на лужайку, над которой кружили стаи разноцветных мотыльков.

— Ой! Какая красотень! — воскликнула девочка. — Я хочу вон ту! Хочу поймать вон ту!

— Ну, беги же, поймай! — слегка подтолкнула её Светлана.

Таманна со всех ног побежала за бабочкой, весело смеясь и махая руками.

— Подумать только! — воскликнул я, глядя ей вслед. — Двести тысяч лет назад человекоподобное существо, едва научившееся стоять прямо, превратилось в человека разумного. При этом объём головного мозга у него увеличился вдвое. Он обрёл способность говорить, а его анатомическое строение приблизилось к строению современного человека. Трудно поверить в то, что это могло произойти так внезапно, после полутора миллионов лет полного отсутствия прогресса в сторону развития разума.

— Ты забываешь об ускорении эволюции и скачкообразности любого развития, когда количество переходит в качество, — напомнила Светлана. — Тем более что развитие разума это во многом эволюция в духовной области. А её заметить не так-то просто.

— Но ведь вы сами говорите о том, что в развитие человека кто-то вмешивался!

— Но разве мы говорим о том, что без этого вмешательства человечество не могло бы само развиться до разумного уровня?

Светлана посмотрела на меня и прищурилась, совсем, как делала это Таманна.

— Другое дело, что именно ключевые изменения произошли непонятным скачком. Они, скорее всего, и были стимулированы извне.

— Но возможность ещё не означает однозначной определённости? Так? — уловил я её мысль. — А как же все ваши исследования? Горячая вера Акиры в свою правоту? Все те артефакты, которые вы нашли и которые были найдены до вас?.. Я бы усомнился, если бы не видел всего этого сам!

— Ну что ты горячишься, Сид?

Светлана положила ладони мне на грудь и заглянула в глаза.

— Я же не отрицаю очевидных фактов. Я лишь говорю об отсутствии пока что неоспоримых и однозначных доказательств, которые позволили бы раз и навсегда расставить всё по своим местам. Пока что на руках у нас лишь косвенные подтверждения нашей правоты.