Сергей Дмитрюк - Чаша Отравы

На эту мысль меня наводят описания этой самой геометрии в различных космогониях. В большинстве случаев мы встречаемся там с миром, который поддерживают четыре угловых столба или «миром четырёх углов». О таком устройстве мира сообщают, например, мифы майя и ацтеков. Но есть и другие варианты, в которых столбов оказывается не четыре, а пять — четыре по сторонам света и один посередине. И этот срединный столб в древних космогониях является особым, потому что он не равен остальным столбам.

— Древние скандинавы называли его Мировым Древом — Иггдрасилем, — напомнила Светлана. — Это древо в их представлении соединяло все миры по вертикали.

— Да, — подхватил Акира. — В «Старшей Эдде» можно прочесть такие строки: « Великанов я помню, рождённых до века, породили меня они в давние годы; помню девять миров и девять корней и древо предела, ещё не проросшее ». Под корнями Мирового Древа находилось несколько источников дающих мудрость. Один из этих источников охранял великан Мимир — самый могучий из всех великанов. Именно ему по легендам отец богов Один отдал свой глаз, чтобы испить воды и получить таким образом знания и мудрость великанов.

Другой же источник, непосредственно связанный с царством мёртвых — « страной мрака » — колодец Хвергельмир, что означает « кипящий котёл », стерёг дракон Нидхёгге. Он — один из нескольких великих змеев, таких как средний сын бога Локи Йормунганд или дракон Фафнир. У скандинавов именно змей Йормунганд является «Мировым Змеем» или «Змеем Мидгарда», который опоясал всю Землю и вцепился в свой собственный хвост. И именно с ним сражается и гибнет в финальной битве богов — Рагнарёке — бог грома Тор.

— « Кипящий котёл »? — повторил я. — В этом есть что-то… что-то очень знакомое! Какие-то ассоциации, связанные с космосом… Сейчас, сейчас…

Я сдавил пальцами пульсирующие от напряжения виски.

— Может быть, это центр галактики? — поднял я глаза на экзоархеолога. — Или «чёрная дыра», где скрыты секреты мироздания?.. И здесь снова Дракон!

— Всё может быть, — покачал головой Акира и рассудительно продолжал: — Но подобные представления вовсе не уникальны. Похожие образы встречаются и в славянской мифологии, где «Мировое Древо» или «Древо Жизни» — это мировая ось, символ мироздания в целом. Крона его достигает небес, а у корней, как и в скандинавских сказаниях, течёт священный источник. Сами же корни опускаются до преисподней. О том же повествуют и индийские Веды: « Вверх корнями, вниз ветвями, стоит вечное древо Ашваттха. Оно называется «бессмертное», в нём покоятся все миры, и никто не может его превозмочь ».

— Любопытно, что в тюркской мифологии каждый год в кроне такого «Древа» священная птица Самурк откладывает яйцо, которое проглатывает дракон Айдахар, живущий у подножья, — отозвалась Светлана. — Это очень похоже на борьбу бога Ра — Солнца — со змеем Апопом во время подземного путешествия «солнечного бога», которое расписано по часам ночи.

— Постойте! Но ведь привязка рассказа ко времени может быть и пространственной привязкой в системе координат четырёхмерного пространства, в котором четвёртая координата — это время! — неожиданно сообразил я.

— Мне снова нравятся ваши мысли, Сид, — похвалил меня экзоархеолог. — Ведь и мировое Древо воплощает не только пространственные, но и временные координаты. Это можно понять по мифам тех же славян. А в китайской мифологии аналогией «Мировому Древу» служит первосущество Паньгу, которое, подобно Брахме, было рождёно в яйце. Восемнадцать тысяч лет Паньгу спал в этом самом яйце, а когда проснулся, решил выбраться наружу. Топором он ударил во мрак перед собой, и яйцо раскололось. Светлое и лёгкое начало, образованное духом «ян», поднялось вверх и стало небом, а тяжёлое и тёмное, образованное духом «инь», — вниз и стало землёй. Таким образом, породив свет, гром и ветер, Паньгу упёрся ногами в землю и подпёр головой небо, чтобы не позволить им снова обратиться в хаос. В итоге получился мир, состоящий из пяти элементов — воды, огня, воздуха, ветра и земли.

— Не забудьте, что « каждый день Паньгу вырастал на один чжан, и небо становилось выше на один чжан, а земля толще на один чжан », — напомнила Светлана и возбуждённо улыбнулась.

— Да, конечно.

— То есть, срединный столб — «Мировое Древо» — имеет свойство расти?.. Тогда эту аллегорию можно интерпретировать как реально наблюдаемое свойство расширения нашей вселенной, начавшееся сразу после её возникновения! — сообразил я.

— Между прочим, в преданиях облик самого Паньгу был не совсем человеческим, — Светлана проникновенно посмотрела на меня. — Он больше всего напоминал именно дракона. А, значит, Драконы действительно были свидетелями рождения нашей материальной вселенной!

— Тогда получается, что все эти Драконы-Змии — суть духовные существа по своей природе? — заключил я. Мысли складывались в моей голове в логическую цепочку событий как бы сами собой. — Тогда наш материальный мир, действительно, должен был чужд для них!

Я обратил взор к экзоархеологу, ища подтверждения своих догадок.

— Это не совсем так, Сид, — возразил он. — Хотя Дракон и обозначает «божественную» мудрость или Дух, он гораздо более материален, чем это может показаться. Именно поэтому он, без сомнения, самое известное из мифических животных. В Китае существовало поверие о людях Фохи или «Небесного Человека», которые были известны, как двенадцать Тянь-Хуан. Они были двенадцатью иерархиями Дхиани или ангелами с человеческими ликами и туловищами драконов. Считалось, что именно они создали людей по своему подобию, воплотившись в семь фигур из глины.

Аналогично и в легендах древнейших племён, населявших когда-то окрестности Ефрата, говорится о том, что люди были созданы «Сынами Бога», спустившимися на Землю. Маловероятно, чтобы столь пространственно удалённые народы случайно выработали одинаковые представления о Змиях-Драконах, и при этом не считали их олицетворением Зла. Злая сущность Драконов выражалась лишь как признак дуальности этих существ, то есть их принадлежности к обоим мирам — материальному и духовному. Таков, например, змей Апоп в Древнем Египте, таков и змей зороастрийцев Азги-Дагаке.

— Значит, Драконы стоят на стороне Добра? — задался вопросом Иллик Шелли, серьёзно хмуря брови.

— Не опускайся до обобщений, — поправил его экзоархеолог. — Это путь вникуда. Но, тем не менее, все легенды говорят нам и о мудрости, и о доброте Драконов, Змиев и змей-нагов. Именно они дарят людям знания и неисчислимые богатства: « И дал он мне дары: антиу, хекену, иуденеб, корицу, благовонный тростник тишепс, шаасех, притирания для глаз, хвосты жирафов, большой кусок ладана, бивни слоновьи, борзых собак, мартышек — всякого ценного и хорошего », — так говорится в одном из египетских папирусов.