Джон Адамс - Царствие Хаоса

И огромный, на газиллион долларов, вопрос: почему Кроткие — такие?

По Интернету дрейфовали сотни теорий. Свидетели Иеговы пророчили конец света. Дарвинисты считали, что это очередной виток эволюции. Земля, как богиня Гея, восстала против нас, чтобы защитить себя от тех, кто ее загрязняет, кто добывает нефть, уничтожает животных и покупает воду в пластиковых бутылках. Или…

Шагая по деревенской улице, я взглянула на голубое апрельское небо.

Но, конечно, ничего не увидела. Инопланетный корабль находился на орбите между Землей и Марсом, слишком далеко, чтобы до него долетело с Земли что-нибудь опасное.

— Они брали все медное, — сказала Кэрри. — Содрали нашу электропроводку, отломали трубы. Видимо, им зачем-то нужна медь.

— И это их оправдывает?

— Конечно, нет, Софи.

У моей сестры были такие же мягкие черты, как и у всех Кротких. Лицо из другого века: спокойные глаза, бледное овальное лицо, пушистые светлые локоны. Наденьте на нее плоеный воротник и корсаж, и она будет выглядеть, как одна из тех покорных дам при патриархальном дворе семнадцатого века. Как всегда, с тех пор как мы были детьми, она будила во мне желание над ней поиздеваться.

— Какой у тебя срок?

Кэрри заморгала.

— Мама тебе сказала?

— Конечно, мама мне сказала. Иначе зачем бы я сюда приехала? Если желаешь получить пулю от какого-нибудь грабителя, дело твое. Но я не допущу, чтобы из-за того, что ты не станешь себя защищать, погиб мой племянник или племянница.

— Я не думаю…

— Живот уже видно. Ты возвращаешься вместе со мной и Иеном.

— Нет. — Даже вся ее тонкая фигурка содрогнулась, как будто сама мысль о том, чтобы жить с нами, была отравлена. — Софи, я не могу.

— То есть не поедешь?

— Не поеду

— Ладно, если так, я умываю руки. Поняла меня? Это был последний раз, когда мы рисковали жизнью ради людей, которые пальцем не пошевелят, чтобы сами себе помочь. Но прежде чем я уйду, может, объяснишь? Почему ты со мной не поедешь?

И тогда Кэрри назвала самую глупую, самую никчемную причину из всех, какие я слышала от нее в течение всей ее жизни, целиком состоящей из глупых, никчемных причин. Она сказала:

— Этот поселок — единственное место, где я чувствую себя в безопасности.

В гневе, в негодовании, с презрением я повернулась к ней спиной и вышла.

Первое отчетливое изображение корабля пришельцев мелькнуло на настенном экране, когда его поймал в объектив китайский космический беспилотник «Надежда небес» в своем долгом разведочном полете к облаку Оорта. Инопланетный корабль выглядел как длинный конический цилиндр из сероватого металла с тремя странной формы выступами, словно прилепленными где попало по одной стороне корпуса. Обитателей корабля не было видно даже на увеличенном изображении. Дистанционно управляемые сигналы, посылаемые в различных формах, на волнах разной длины, остались без ответа. Пришельцы не заинтересовались ни простыми числами, ни последовательностью Фибоначчи, ни числом пи.

— Идиоты, — пробормотала я.

Мы с Иеном, одетые в пижамы, сидели на диване и ели пиццу. Наша квартира в укрепленном жилом комплексе при биологическом институте была маленькой, но безопасной. Никому не удалось бы забрать у нас медные провода.

В квартире имелась крошечная спальня и маленькая гостиная, где стоял подержанный диван, застеленный уродливым пледом, стол и шаткие стулья. Зато на стене гостиной висел отличный многофункциональный экран. Ученые института понимали, что важнее для их сотрудников. Я приготовила пиццу — сама, потому что пиццерий было мало, и ни одна из них больше не доставляла еду на дом: слишком опасно. Тесто у меня подгорело.

Иен, к моему удивлению, отставил свою тарелку и взял мою руку в свою. Он редко демонстрирует чувства.

— Софи… Тебе нужно перестать злиться.

— Но ты только посмотри на них! Сидят там, как какие-нибудь лорды, и ждут, что на Земле все проблемы сами собой разрешатся, даже больше, чем уже…

— Я не имею в виду — на них.

Я заглянула ему в глаза. При определенном освещении его серая радужка отливала серебром. Эти глаза были моим домом, только я никогда не говорила этого вслух: слишком глупо.

— Ты имеешь в виду, что я злюсь на Кэрри.

— Нет. Я не это имею в виду.

— Тогда что…

Он отпустил мою руку.

— Я дам тебе время самой это понять.

— Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты говоришь со мной так свысока.

— Я не говорю свысока, — сказал он, снова беря тарелку. Он откусил кусок моей посредственной пиццы и переключил канал.

В новостях по стране все было плохо. Безработица достигла сорока девяти процентов. Загорелись еще два города: Атланта и Сан-Франциско. Сан-Диего тоже горел, но не из-за беспорядков, а из-за лесных пожаров. Валовый национальный продукт упал ниже плинтуса, и либералы ругали его как могли. Дети голодали, старики голодали, животные в зоопарке тоже голодали. Когда вся молодежь до тридцати лет не работает ни в одной отрасли, последствия в конечном итоге касаются всех. Население и до этого быстро старело, а теперь нас ожидал медленный, мучительный распад. В Соединенных Штатах не происходило революции только потому, что революции совершаются молодыми людьми, а все наши молодые были Кроткими.

В остальной части мира ситуация была такой же или хуже — за исключением Китая. Их политика одного ребенка в семье удержала число Кротких на минимуме, а через несколько лет после извержения вулкана они ограничили рост населения еще больше. К ним беда придет позже, чем к нам, но придет. А пока они — единственные, чья космическая программа, вся такая секретная и пугающая, успешно процветает.

Особенно тревожило то, что экономикой в стране управляли идиоты. Луи Уильям Портер, очередной ученый теоретик заговора, извергал с телеэкрана свою кухонную теорию устройства мира:

«Является ли простым совпадением то, что вся наша молодежь биологически утратила дееспособность, что в нашей славной стране упала экономика — в то время как мощь Китая нарастает и в небе присутствуют так называемые инопланетяне? Верите ли вы в такие совпадения, друзья мои? Я, разумеется, не верю. Нет! Это не случайность! Это план, самый отвратительный и самый опасный заговор из всех, когда-либо составленных против Соединенных Штатов их мировыми врагами. Все это было спланировано в лабораториях и на космодромах Пекина. Во-первых, были созданы и распространены по всему миру яды, которые нанесли ущерб нашим невинным деткам. Десятилетие спустя были представлены так называемые «свидетельства» присутствия корабля «инопланетян», чего-то выжидающих в космосе. Нет там никакого корабля, друзья мои, есть только маниакальное стремление китайцев к мировому господству и…»