Роман Бобков - Хроники острова магов. Семена жизни. Книга 1. Замок на болоте

Ему и так повезло, что он в наказание за все свои дела не переродился цветком или бабочкой, а снова был человеком. Повезло и в том, что здесь он попал к мудрому дзенину, который устроил так, что Ивахико стал личным и любимым шпионом Некроманта. Таким образом, дзенин имел возле мага своего человека, а Ивахико мог утешить свою гордыню, находясь в приближении у одного из самых могущественных магов.

Интересно, а Бартоломью Робертс знает его настоящее имя или просто знает, что нынешнее его имя совсем не то, под которым его знали в Стране восходящего солнца?

Ивахико, забыв про медитацию, поднялся и начал нервно прохаживаться из стороны в сторону. Пока вокруг не было чужих глаз, он мог себе это позволить.

Спустя несколько минут он сел обратно и начал методично расчищать от травы небольшой квадрат земли у своих ног. Затем, очистив от травы и корней нужный участок, шпион сорвал с ближайшего куста небольшую палочку и начал тщательно и методично рыхлить ею очищенную почву. Со стороны могло показаться, что усевшийся возле камня монгольский воин решил устроить себе небольшую грядку и вот-вот примется сажать в нее нужные семена.

Удовлетворенный проделанной работой, Ивахико молча уставился на взрыхленную до состояния муки почву.

Когда верхний слой земли, припекаемый осенним солнцем, начал слегка подсыхать, Ивахико снова взял свою палочку.

Самый простой способ освободиться от тревожных мыслей, которые ты не в силах прогнать, – это кому-то о них рассказать. Если рассказать некому или невозможно по ряду причин, то мысли следует записать.

Конечно, в идеале неплохо было бы сейчас иметь набор для каллиграфии. Чтобы там была и рисовая бумага, и сухая кисть. Но в данных условиях подойдет и квадрат земли с обычной палочкой.

Не спеша, Ивахико написал на земле первый иероглиф своего прошлого имени: Като. Затем прямо под ним следующий: Дандзо. Като Дандзо, именно под этим именем он был известен, и именно оно внушало многим зависть и страх, что привело в итоге к его гибели в стране восходящего солнца.

Вполне удовлетворенный проделанной работой, Ивахико методично стер так тщательно написанное, свое бывшее имя.

Разровняв квадрат земли, он снова написал два иероглифа. Теперь на земле было написано его былое прозвище: Тоби Като. Оно означало «прыгучий, или летучий Като».

Полюбовавшись написанным, он и эти иероглифы стер без остатка.

Мысли начали успокаиваться. Чтобы закрепить успех и окончательно успокоить сознание, Ивахико написал уже совсем другие, отличные от предыдущих, иероглифы.

Эти он стирать не торопился. С их написанием мысли и вовсе потекли плавно, а сознание обрело покой. Медитация на эти иероглифы дала нужный результат.

В отличие от букв, используемых для обозначения звуков, иероглифы обозначают целые образы и понятия.

При взгляде на первый иероглиф в сознании возникали сразу несколько понятий: выносить, терпеть, скрываться и прятаться, делать что-либо тайком.

А при взгляде на второй неизменно всплывал образ человека.

Однажды, в момент не часто выпадающей свободной минуты, находясь во дворе замка Некроманта, Ивахико тоже рисовал эти иероглифы. Мимо проходили стражники-скелеты, которые вели очередную пятерку новопризванных воинов Некроманта.

Лица людей, сопровождаемых скелетами, явно выдавали их принадлежность к той же стране, откуда был сам Ивахико и многие другие воины Некроманта. А вот одежда сильно отличалась. По всей видимости, они были совсем из другой эпохи, чем Ивахико, и там была уже другая культура и манера одеваться.

Никакого намека на кимоно, деревянные сандалии на босу ногу или выбритые по самурайской моде макушки с завязанными в особый узел пучками длинных волос. Ничего этого не было.

Доспехов, которые часто бывают на новопризванных, Ивахико также не разглядел. Хотя по всему было видно, что люди это решительные: в их взглядах видны отвага и честь настоящих воинов, а двигаются они и держат осанку как люди, привыкшие к физическим упражнениям.

На них была закрытая кожаная обувь из черной кожи и со шнурками. Брюки были узкие, с четко очерченной спереди и сзади на каждой штанине от самого верха и до низа складкой. Верхние куртки были без поясов, имели вырезы на груди, под которыми виднелись чистые рубахи с повязанными особым узлом вокруг шеи и спускающимися вниз по груди тряпочками.

У нескольких человек из этой пятерки Ивахико недосчитал последних фаланг на крайних пальцах.

Проходя мимо занимающегося созерцанием написанных иероглифов Ивахико, один из воинов чуть задержался и, читая иероглифы четко произнес:

– Ниндзя.

Тогда такое прочтение знакомых символов удивило Ивахико, но потом он узнал, что в далеком будущем такое название закрепится за всеми, подобными Ивахико лазутчиками.

Но самому Ивахико такое прочтение иероглифов не нравилось. Намного привычнее было знакомое с детства синоби-но моно, что означало «подкрадывающийся или делающий что-то тайком человек».

Для таких как Ивахико, с раннего детства и до смертного часа, собственное ремесло было смыслом всей жизни.

И если удавалось найти своему умению достойное применение, то можно было считать, что жизнь удалась.

Последнее время в землях магов явно назревали глобальные перемены. Ивахико чувствовал это и был этим весьма доволен. Вполне возможно, что вскоре разразится новая война, а в гуще сражений и подготовки к ним всегда найдется дело для шпиона.

Это были не просто домыслы или желания, о грядущих сражениях говорили все новые и новые факты.

Выжившие в последней великой войне маги явно устали терпеть друг друга и каждый по-своему что-то затевает. Их больше не устраивают мелкие стычки их призванных воинов, происходящие на нейтральных территориях, где каждый маг пытается отыскать себе что-то полезное, оставшееся после былых сражений великой войны магов. Им явно надо большего. У каждого из них скопилась немалая сила в лице призванных с земли воинов, которые представляют собой уже целые армии. Но каждому из магов явно чего-то не хватает для последнего толчка и начала войны.

Колдун что-то усердно добывает в Ничейных горах, больше ни на что не отвлекаясь. Чародей хоть вроде и сидит, как обычно, в своей дремучей чаще, ни во что не вмешиваясь, но значительная часть его войска, построив в лесу военное поселение, явно готовится к чему-то грандиозному. К чему пока не ясно. Ясно лишь, что это напрямую связано с драконоголовыми, предавшими Чародея.

Как только Ивахико проследит за выполнением задания со стороны наемников, он сразу отправится к русскому поселению. Конечно, лесные тэнгу Чародея, которых русичи называют лешими, как обычно, будут всячески мешать. Но связной из лагеря свое дело знает и неизменно будет появляться с новой информацией. А сам Ивахико будет пока, надев великолепно сделанную маску, изображать активность драконоголовых недалеко от русского лагеря.