Сергей Алексеев - Чёрная сова

И осёкся, вспомнив, что обещал избавить однокашника от исповеди. Наверное, он нарушал монастырские правила и этикет, учил мирского человека дурному, однако в армии курс молодого бойца потому и назывался карантином, что там выявлялись и лечились все болезни, и не только физические.

— Снимай на телефон, на диктофон пиши все разговоры, — со вздохом сожаления заговорил Жора. — Прямо в наглую, без стеснения, чтоб искушений не было. Хотят бабок — поймут и стерпят. Такой у них бизнес.

Терехов пожалел, что сам не догадался сделать этого с паспортистом, хотя привязать его на короткую цепь ещё было можно, когда придётся передавать фотографии, потом свидетельство о браке и отдавать всю сумму окончательного расчёта.

— И будь осторожен, никому не доверяй, — продолжал учить послушник, напрочь забыв, где находится и в каком он теперь положении. — Если проколешься на каком-то этапе, за тобой установят слежку, оперативное наблюдение. Почаще отслеживай хвосты. Но могут подослать хорошего знакомого, даже лучшего друга перекупить.

— Моего друга не перекупить, — заверил Терехов, думая о Мишке Рыбине.

— Запомни: поймают на криминале и перекупят с потрохами! Кому сидеть охота? На встречи не подъезжай на машине, лучше брось за пару кварталов. Иди пешком и с оглядкой.

Теоретические зачатки конспирации им втолковывали ещё в Голицинском погранучилище КГБ, Терехов много что помнил и слушал с неохотой.

— А что с пропуском в зону? — уже без всякого стеснения спросил он. — Месяц ждать не могу. Связи остались?

— Сейчас за территорию нельзя без благословения, — Жора с тоской поозирался. — После вечерни заступлю на службу. И пойду в самоход... Тут дисциплина — Голицино отдыхает.

— Возьми телефон!

— Святая простота... Такие вопросы с глазу на глаз! Она же в розыске — понимаешь? Сторожки расставлены всюду. В авиакассах, на вокзалах...

— Пропуск нужен завтра к вечеру. Её имя теперь будет Терехова Алевтина.

Сказал об этом умышленно, чтобы досадить, уесть, но Репей укрепился в монастыре, хорошо держал удар — даже не дрогнул и только спросил:

— Она-то хоть знает?

— Придёт время — узнает, — отмахнулся Терехов.

— Правильно, с ней так и надо. Паспортные данные впишешь сам.

И как-то резко, без всяких слов отстал, будто выпрыгнул из лодки на берег. А Терехов, напротив, выйдя с монастырского двора, оказался в водовороте. Позвонил «бракодел» и просил срочно приехать в ЗАГС, где его ждали, и уже с банковскими чеками о переводе денег. Он пересчитал наличность и оказалось — не хватает, запросы устроителей семейного счастья были нехилые, пришлось заезжать домой. И тут, после нравоучений послушника Егория, Андрею показалось, что у подъезда вертится соглядатай: пенсионного вида серый человек с газетой. Может, какой сосед греется на солнце бабьего лета — Терехов почти не знал жильцов дома из-за вечных командировок, а может, и шпион, ибо смотрит в газету и одновременно стрижёт по сторонам острыми глазками. Пока сидел в машине и отслеживал его поведение, позвонил паспортист и поторопил с фотографиями, чем ещё больше насторожил. Почему именно в это время, когда он заехал на квартиру?

Тоскливое сосущее ощущение появилось под ложечкой. Однако напоминание о фото подвигло Терехова не тратить время на конспирацию и не поддаваться липким шизофреническим мыслям. В квартиру он не пошёл, оставил машину во дворе и побежал сначала в фотосалон на углу. Скучающая без работы джинсовая девица преспокойно его выслушала, ничему не удивилась — даже тому, что снимать придётся в полутёмной комнате и без вспышки, потому как у женщины светобоязнь. Назвала цену услуги, взяла какой-то аппарат с мощным объективом и заперла двери своей кандейки.

— Я готова.

В тот момент его это не насторожило, и лишь у подъезда, когда вновь заметил пенсионера с газетой, он вдруг подумал, что ведёт в дом, к Алефтине, совершенно незнакомого, непроверенного человека. Навязчивая мысль, заложенная Репьём и приставшая, как репей, подтолкнула воображение, но отступать было поздно. Он галантно взял фотографа под локоток, отворил дверь и ввёл в квартиру.

Ничего не подозревающая невеста чувствовала себя хорошо только в глухой, без окон, ванной комнате, где снимать было невозможно, поэтому он постучал и отворил дверь.

— Нужно сфотографироваться на паспорт, — сказал в темноту.

Она всё видела, точно нашла его руку и, опустив завесу паранджи, покорно вышла в коридор. Терехов завёл её в полутёмную комнату и посадил на стул.

— Придётся снять маску и включить свет, — предупредил он.

— Нет, только маску, — поправила девица, глядя на клиентку равнодушно. — Я сниму и вытяну в фотошопе. Подержите экран за спиной.

И раскрыв экран, как зонт, вручила его Андрею.

Щёлкнула всего один раз и, даже не глянув на монитор аппарата, забрала вещички и ушла. Терехов не удержался, подбежал к окну и, отвернув брезент, проследил, как она выйдет из подъезда. Вышла спокойно, однако пенсионер вскинул голову на дверной стук, посмотрел и, спрятав газету в пакет, побрёл в противоположную сторону.

Вот и гадай — совпадение это или впрямь слежка? Может, пошёл топтать девицу, отрабатывать контакты?

Тем временем Алефтина скрылась в своём убежище, а Терехов открестился от назойливой подозрительности, выгреб из тайника всю наличность, в том числе деньги, отложенные на дорогу и покупку снегохода, запер квартиру и снова побежал в фотосалон. Через десять минут в его руках уже было шесть снимков на паспорт: у невесты оказалось совершенно спокойное лицо и нормальные, широко открытые глаза — подправила в фотошопе.

Андрей поехал сначала в банк, потом в ЗАГС и тут опять ощутил приступ мании преследования. На сей раз молодой парень томился возле брачных ворот, вроде бы слушал музыку в наушниках, но сам стриг глазами, обшаривая всех, приближающихся к заветной двери. Можно подумать — невесту ждёт, например, заявление подавать, однако заметно: сечёт за мужчинами и иногда достаёт из внутреннего кармана какую-то бумажку, вроде, фотокарточку. Терехов понаблюдал за ним из машины, и уже когда почти убедился — слежка! — парень неожиданно спрятал наушники и ни с того ни с сего набросился на другого. Драка завязалась жёсткая, стремительная, явно с соперником, охранник на воротах бросился разнимать, и Андрей под шумок, облегчённо и свободно, вошёл в заветные ворота.

Фиктивный брак заключали в отдельном узеньком, похоже, архивном кабинете и в деловой обстановке. Тётушка в старомодном беретике приняла банковские чеки, взяла паспорта и, не глядя, точно открыв нужные страницы, вляпала штампы. Потом молча и от руки выписала корочки свидетельства о браке, поставила печати, однако вручила с язвительной торжественностью, должно быть, в душе брезгуя ролью продажной чиновницы или, напротив, восхищаясь своими возможностями.