И. С. Торик - Искупление. Том первый: Озерон

Его менее стойкий собрат, буфет, раскачивается от ударов, в любую секунду готовый упасть. Что собственно и происходит – с громоподобным стуком вывалился в распахнувшиеся двери сервиз, украсив паркет сотнями фарфоровых осколков. Секундой позже с тяжелым скрипом сверху на него упал буфет, освобождая путь рвущимся внутрь бойцам. Первый ворвавшийся поскальзывается на россыпи осколков, и, нелепо взмахнув руками, растягивается на полу. Дротик с транквилизатором попадает точно в шею. Второй так и не успел помочь товарищу – Тридцатьседьмой сразил его еще в дверном проеме.

«Богиня, это же мясо, а не бойцы!» – тоскливо подумал Лламо. Он все еще пытается вернуть контроль над телом. Почти удалось сжать кулак, но поднять его все еще не по силам.

Предательски трещат петли высаживаемой двери. Метнувшись на балкон, Тридцатьседьмой аналогичным образом успокаивает все еще пытающегося пробиться через окно – теперь он обвис на тросе, раскачиваясь под завывания ветра.

Краем взгляда отметив застывшие лопасти вертолета, Тридцатьседьмой испытал смутное беспокойство – странно, что они заглушили двигатель. Но тут стало совсем не до размышлений: под напором тарана с протяжным сухим стоном сломался казавшийся крепким засов. В распахнувшиеся двери вваливаются еще двое штурмующих и по инерции напарываются на расставленные кресла. Комично пытаясь удержать равновесие, они теряют драгоценные мгновения. Быстро перекатившись под прикрытие стола, Тридцатьседьмой точными выстрелами укладывает в сон обоих.

Свежее дыхание ветра заполнило вновь тихую комнату. Откладывая в сторону винтовку, Тридцатьседьмой взглянул на часы – стычка заняла всего лишь минуту. Можно считать, что ему повезло – это действительно оказались не самые опытные вояки. Ни тебе слезоточивых гранат, ни переговоров – сразу штурм. Хоть здесь полегче. Тактическое преимущество исчезло – наверняка сейчас готовятся к вылету элитные подразделения. Скоро здесь станет совсем жарко.

Постепенно действие стимуляторов прекращается – уже начинает болеть голова, немного стягивает мышцы ног, предвещая жестокие судороги. Пора реализовывать оставшуюся часть плана.

Он повернулся к все еще неподвижно сидящему Лламо. Гигант почти не виден в полутьме комнаты, можно различить лишь белозубую улыбку да желтизну глазных яблок.

–Генерал. Вы меня слышите? Нам нужно многое обсудить…

–Мне нечего обсуждать с убийцей моих людей!!! – взревел Лламо, бросая рывком всю свою массу на оторопевшего Тридцатьседьмого. Удар плечом в солнечное сплетение валит Тридцатьседьмого назад. Падая, он чуть не сломал спину об край стола – такой силы получился удар. Еле дыша, пытается уворачиваться от атак навалившегося сверху генерала – тот использует голову на манер молота. Противно хрустнул нос от столкновения со лбом Тридцатьседьмого – Лламо несколько не рассчитал силы и угла атаки и, закусив губу от боли, сползает на пол.

Отпихнув в сторону окончательно обессилившего генерала, Тридцатьседьмой прислонился к столу. Попытался восстановить дыхание, но скрючивается в приступе боли – сказываются последствия приема стимуляторов. Ужасно ноет все тело. Сейчас не самый подходящий момент для приема еще одной дозы, но ситуация не оставляет выбора – нужна ясная голова.

Пошарив за поясом, он извлек ампулу со слегка светящимся голубоватым раствором. С первой попытки защитный колпачок трудно снять сведенными судорогой пальцами. Как и со второй. Наконец, третья попытка удалась. Тридцатьседьмой глубоко вдохнул, быстро проглатывая содержимое. Тошнотворный вкус, но потрясающий результат – огненная волна вмиг очищает тело от боли.

Взглянув на неподвижно лежащее тело, Тридцатьседьмой задумался – может, стоит дать немного и Лламо? На секунду он засомневался, помня неожиданную атаку. Но все-таки решился и влил несколько капель в полуоткрытый рот.

Лламо задергался как в припадке и чуть не ударился об ножку стола. Подскочив и дико вращая глазами, он попытался сбить Тридцатьседьмого, но тот уклонился. В тесноте и темноте трудно драться: почти нет пространства для маневра да и осколки под ногами не облегчают задачи. Тридцатьседьмому надоела эта возня и он решительно перехватывает руку Лламо за запястье, резко выворачивая пойманную конечность:

–Генерал! У нас не так много времени! – избегая резких рывков пытающегося освободиться Лламо, Тридцатьседьмой быстро выводит его на балкон.

Буря ушла дальше, оставив после себя лишь холодный и чистый небосвод, да свежий воздух с частичками пыли. Тонкий слой песка неприятно скрипит под тяжестью ботинок. Быстрым движением Тридцатьседьмой освобождает все еще упирающегося Лламо и отталкивает его. Тот чуть было не потерял равновесие, но быстро сориентировался и принял боевую стойку.

–Лламо! – Тридцатьседьмой вкладывает всю мощь в голос. – Ты веришь в то, что увидел? Ты хочешь такого конца для Империи и Озерона?

–Я не верю ни единому слову! Это просто дешевая подделка! – от гнева слова генерала вылетают как пули. – Нет никаких доказательств!

Внезапно налетевший порыв ветра остужает пыл дерущихся. Тридцатьседьмой рефлекторно посмотрел в небо и поперхнулся ругательством. Он резко пригнул застывшего в удивлении генерала и отступил в дом. Они затаились.

Из приземлившейся капсулы появился Готлиб – холодный и сдержанный.

–Если выживете, не дайте случиться войне. Иначе планета будет зачищена. – быстро шепчет Тридцатьседьмой . – Сейчас нужно бежать без оглядки. Им нужен я. Не ты. Спаси свой народ.

Готлиб приблизился к двери:

–Тридцатьседьмой, друг мой, я пришел помочь, – модулятор голоса выводит непривычно мягкий звук. Тридцатьседьмой удивился: ого, даже так – друг мой. Интересно, научилась ли эта железка врать? Вряд ли, для этого у него слишком мало воображения.

Лламо с интересом посмотрел на вжавшегося в крышку стола Тридцатьседьмого – вот так, даже имени нет, только порядковый номер.

–Готлиб. Сейчас я выйду, и мы с тобой уйдем. Остальные должны остаться в целости и невредимости. Это только наш конфликт, они не причастны – сдавленный голос Тридцатьседьмого дрожит от напряжения.

–Сэр, вы неверно поняли: моя задача – помочь вам в выполнении миссии. Это мой выбор.

Даже сквозь полутьму Лламо различает как удивленно поднялись брови его захватчика.

«Наверно, я погорячился с удалением блока контроля» – Тридцатьседьмой пытается быстро найти выход, аккуратно подтягивая к себе за ствол винтовку. Решение сработало, но все же до конца не верится в это.

Недвижно застывший андроид с интересом осматривает свисающего на веревках бойца. Все же, с его точки зрения, более эффективно убивать. Или попросту сбить машину еще на подлете электромагнитным импульсом – быстро, безопасно и никаких улик после. Странный он все-таки, не убивает врагов. В искусственном мозге никак не укладывается идея гуманизма, но сегодня Готлиб решил использовать принцип Тридцатьседьмого и нейтрализовал вертолет, а за одно и всю технику отряда только когда они уже высадились на крышу.