Тимур Максютов - Авель, брат мой (сборник)

Астровулканолог азартно крутил веточками-пальцами верньеры настройки, объясняя:

– Это же редчайший случай: вулканическая активность на поверхности коричневого карлика. Посмотри, какая красота! Мы, конечно, опоздали, лава уже остывает. Но всё равно, нам повезло стать свидетелями небывалого события!

Подруга кокетливо поправила крону и ревниво прошелестела:

– Неужели это повод прерывать медовый месяц? Подумаешь, очередное извержение на очередной заурядной планете.

Учёный нежно приобнял любимую крепкой ветвью:

– Это не планета, милая, а коричневый карлик. Очень необычный объект. Звезда, так и не сумевшая стать звездою и остывшая, не успев развиться в полноценное светило. Практически – мертворождённое дитя.

– Очень аппетитно, – вздрогнула тонким стволом спутница. – Умеешь ты испортить настроение. Прекрасное свадебное путешествие: вместо Райских Оранжерей – на кладбище.

Вулканолог удивлённо воскликнул:

– Какой необычной формы это остывающее озеро магмы! Похоже на кровяной насос, расположенный в грудной клетке у гуманоидов. Погляди, тебе понравится. Ну, пожалуйста, дорогая.

Подруга капризно поджала листики, но всё-таки посмотрела. Помолчала.

– Знаешь, ты заразил меня своей романтическим настроением, любимый. Только мне это напоминает по форме плод. Знаешь, такой совсем юный, зелёный ещё. Который обязательно превратится в прекрасное дерево. Похожее на тебя.

– И на тебя, родная.

Разорванная литосфера вздыбилась, подобно краям дымящейся резаной раны. Вырвавшаяся на свободу магма остывала под равнодушным чёрным небом.

– Мы умираем, Пламен?

– Да. Холод для нас – смерть. Мы застынем и станем камнем.

– Зато – вместе. И – под Звёздами.

Научно-исследовательский бот, набирая скорость, уходил к Райским Оранжереям.

Странным украшением на сморщенной, подобной печёному яблоку, щеке остывало пятно магмы из сердца коричневого карлика.

А далёкие звёзды ласково гладили его нежными пальцами.

Ноябрь 2014 г.

У директора прииска «Титан» Ивана Громкого голова шла кругом. Хорошо, что он был заурядным землянином: голова у него имелась всего одна.

31 декабря начался дурдом, не до праздника. Прорвало водкопровод, добыча встала. Иван осмотрел место аварии: в трубе образовалась дыра размером с кулак.

– Чёртов метеорит, – тихо сказал Громкий.

Пошёл к берегу озера. Шахтёры-марсиане валялись в абстиненции и постанывали. Бригадир с трудом разлепил левую полусреднюю тройку глаз и прошептал:

– Однако, начальник, совсем плохо. Есть чё?

Иван вздохнул:

– Не будет пока водки. Может, так поработаете?

Марсианин заплакал. Встал, пошатываясь, забрёл в озеро по колено и начал плескать пригоршнями жидкий метан в зелёное лицо.

В кабинете ревели все экраны: капитан танкера требовал немедленно начать погрузку; из министерства орали про срыв годового плана и советовали Ивану запастись вазелином; жена визжала про подарки тёще и племянчатому дедушке.

– Задержка погрузки, авария у нас. Вы меня вазелином не пугайте, пуганый. Милая, не до подарков мне.

Громкий по очереди гасил экраны, остался последний. Изящная венерианка защебетала:

– Иван, напоминаю. Ёлку привезут сегодня, прошу всё приготовить. Вашей планете очень повезло!

– Титан – не планета, а спутник Сатурна, – буркнул Громкий.

– Какая разница? – взмахнула метровыми ресницами красотка. – Звезда, спутник, спутница. Главное – повезло.

Ёлки нам только не хватало!

Иван вздохнул и вызвал механика Лёню. Тот прятал глаза и дышал в сторону.

– Опять бухой? Как вы ухитряетесь? Трубе же кирдык.

– Я ведь на Луне срочную служил, – начал оправдываться Лёня. – Отметили Новый Год по лунному времени. Святое дело. А водкой казённой – ни-ни! Сами гоним.

Громкий взорвался:

– Ты повод всегда найдёшь! Ёлка у нас будет, не забыл? Соседей пригласить, объявление?

Лёня гордо прошествовал к пульту, включил внешний обзор:

– Любуйтесь, товарищ директор!

Иван ахнул – на половину чёрного неба переливалась огнями, брызгала искрами гигантская надпись: «ЁЛКА НА ПРИИСКЕ ТИТАН! ЛУЧШИЙ НОВЫЙ ГОД ВО ВСЕЛЕННОЙ!»

– Молодец! – восхитился Громкий. – Умеешь, чертяка, когда захочешь!

Механик скромно потупил глаза.

– Теперь дуй, заваривай дыру на водкопроводе.

Лёня заблеял:

– Так это… Плазменных электродов нет.

– Не может быть! Три тонны завезли! Куда дел имущество, мерзавец? – директор сгрёб механика за грудки.

– А рекламная надпись? – просипел Лёня. – Вся плазма и ушла.

– Делай, что хочешь, но чтобы бухло у марсиан было. Или я сам тебя. Без вазелина.

И тут завыла сирена:

– Боевая тревога! Нептунианский крейсер! Вражеский десант в большом зале!

Громкий напялил шлем, схватил со стены лазерные мечи и побежал отбивать коварное нападение.

Сотни нептуниан валили в зал, сверкая вспышками выстрелов. Иван взмахнул мечами и приготовился героически погибнуть.

– С Новым Годом, землянин! – дружелюбно прошипел адмирал-инопланетянин в костюме Снегурочки. – Ёлка-то когда прилетит?

Громкий пригляделся: за выстрелы он принял бенгальские огни в щупальцах радостных пришельцев. Снял шлем, поставил на сцену.

Глянул в иллюминатор: Лёня закончил монтаж самогонного аппарата, вылечившиеся марсиане бодро заливали вёдрами жидкий метан в танкер. Облегчённо вздохнул: годовой план добычи был спасён.

– Дамы и господа! Великолепная Ёлка поздравляет вас с праздником!

Высокая дива в зелёном платье выпорхнула на сцену, поставила каблучок на забытый шлем и заголосила:

Завтра в семь двадцать две я буду в Борисполе…

Счастливый директор, изображая зайчика заложенными за уши лазерными мечами, лихо отплясывал в центре зала.

Январь 2015 г.

Стариковский сон чуток. Силантий проснулся от надоедливого жужжания – будто над самым ухом тоскливо ныл комар. Дед, кряхтя, выполз из землянки и оглядел горизонт.

Бескрайняя белая равнина была пуста. С неба сыпала мелкая снежная пыль. Первые рассветные лучи, отражаясь от безупречного покрывала миллионами алмазных искр, резали глаза. Никого.

«Померещулось» – подумал дед, громоподобно высморкался, поочерёдно прижав ноздри рукавицей, и пошёл будить отроков.

Сонные мальчики смачно зевали, но снежное обтирание быстро прогнало дрёму. Пробежка, гимнастика, скудный завтрак – всё как обычно.