Владимир Карандашев - Йоля или про то, что всё – не так, как на самом деле…

Пауза длилась вечность. Потом девушка перешагнула через котелок, разбудивший «спящего красавца», вышла с подворья и с отрешённым видом направилась в сторону озера. Алексей, выйдя из оцепенения, дёрнулся было вслед, но подошедший дед Ёшка остановил его решительным жестом:

– Лёшка, осади! Не торопись… Пусть перегорит… Я сам с ней поговорю.

Алексей молчал.

– Ну, ты тоже хорош! – продолжил дед, – Говорил же я, мутные они и вообще… Ладно, делом займись. А я за Оленькой присмотрю…

На этом и разошлись. Через некоторое время Ольга вернулась и занялась домашними хлопотами, внешне ничем не выказывая своего состояния. В положенное время она позвала всех к завтраку.

Завтрак прошёл в полном молчании. Когда мужчины, встав из-за стола, отправились по своим делам, Эмма Петровна попыталась заговорить с Ольгой. Но та остановила её на полуслове, сказав, что они сами во всём разберутся… И, что их договор на туристическое обслуживание остаётся в силе. А «э-то… недоразумение» будет отнесено к «обстоятельствам непреодолимой силы». После чего Эмма Петровна удалилась в гостевой домик и не выходила до самого обеда.

На обед подавали вчерашний борщ. Но прилагательное «вчерашний» по отношению к такому блюду, как борщ или щи, только невежи воспримут в уничижительном смысле. Наоборот – это является его достоинством, как упоминалось ранее. И даже в меню приличных ресторанов русской или украинской кухни оно так и значится – «Щи суточные», например. Это мы к тому, что Эдуард Викентьевич, «как миленький» «явившийся-незапылившийся» аккурат к обеду, попросил добавки… Он шумно брякал деревянной ложкой по краям глубокой миски, попирая каноны светского этикета, и на все лады нахваливал достоинства хозяйки. Было заметно, что он пребывает в приподнятом настроении, не смотря на заметную усталость после длительного пешего перехода. И по супругам особо не было заметно, что они – в ссоре. Ольга, напротив, была немногословна и отвечала односложно:«да – нет».

Алексей и дед Ёшка уехали на заготовку дров и за обедом не присутствовали. Гости оживлённо, но вполголоса, что-то обсуждали, когда хозяйка удалялась от стола. А в конце трапезы Эдуард Викентьевич поблагодарил Ольгу за вкусный обед и сообщил, что завтра они намерены убыть в город, что их дальнейшие планы окончательно не определены и поэтому они хотят забронировать места в этом «пансионате у озера» ещё на одну неделю, проплатив все услуги наперёд. Ольга как-то равнодушно согласилась, коротко ответив: «Хорошо…».

Вскоре приехали «дровосеки». Они выгрузили из уазовского прицепа короткие бревешки засохшего дуба, дерева – довольно редкого для этих мест, и пошли обедать. После, немного отдохнув, принялись распиливать дубки двуручной пилой, укладывая их на деревянные козла. В любом другом случае эта процедура с помощью бензопилы закончилась бы, не начавшись. Хотя первые «эко-туристы» оказались какие-то неправильные, было решено не нарушать запрета на применение какого бы то ни было техногенного оборудования в их присутствии. И потому мужчины по-старинке дружно «вжикали» звенящей пилой по плотно древесине, «окропляя» траву душистыми опилками. Проведя санитарную вырубку в дубовых посадках (дуб – дерево неродное для Алтая), они совместили «полезное с полезным»: убрали сухостой, так опасный при лесных пожарах, и заготовили отличные дрова, которые считаются, пожалуй, самыми жаркими среди прочих.

Ольга и Алексей старались находить себе такие занятия, чтобы каким-то образом не пересекаться между делом. Но «пересечься» всё-таки пришлось. Когда Алексей просматривал почту и связывался с новыми клиентами по Интернету, зашла Ольга и равнодушным тоном сообщила о намерениях «колониальной» пары зарезервировать за собой ещё неделю. Алексей хотел было возразить, так как уже практически договорился с новыми постояльцами. Но, секунду подумав, всё-таки спорить не стал.

– Ладно, что-нибудь придумаю, – ответил он. Ольга тут же ушла.

Всё, что было запланировано новоявленными туроператорами, вся культурная программа – пошло насмарку. Гости были предоставлены сами себе. Они гуляли по окрестностям, постоянно что-то обсуждали. В обязанности хозяев входило только вовремя их накормить. В сложившейся обстановке это, кажется, всех устраивало.

Единственно, что огорчало, так это – наметившиеся перемены в погоде. Порывы ветра пока ещё не сильно досаждали своей прохладной свежестью, но вот кучевые облака на горизонте уже могли обеспокоить проницательного наблюдателя тревожными нотками свинцового оттенка…

Вечером, когда поблизости никого не было, Алексей подошёл к Ольге. Она сидела за баней на берегу озера.

– Оленька! Родная. Прости ради Бога! Сам не пойму, как всё это вышло…

Ольга молчала и никак не реагировала на слова мужа. Некоторое время спустя она встала и пошла прочь.

Спать, а вернее – ночевать, Алексей поплёлся на сеновал – вотчину деда Ёшки…

– Ну, что «лишенец»! Проходи, располагайся. Ёшь тваю плоть… – проворчал дед Ёшка на незваного, но всё-таки желанного гостя. Хотя повод для этого ночного визита был не самый позитивный…

Алексей с понурым видом накинул покрывало на сенное «облако» и неуклюже плюхнулся на это аскетическое ложе, не подумав, что сможет спровоцировать другое облако, но теперь уже пыли.

– Экой, ты братец, неловкий, – продолжил ворчать дед, прочихавшись.

– Ну, извини! Не рассчитал…

– Во-во… Что-то последнее время – одни промашки. Куда ни сунься, сплошные форс-мажоры…

– Ладно, не умничай. Лучше скажи, что Алёна? Говорит что-нибудь?

– Да, нет. Отмалчивается. Я пытался тебя выгородить. Да, какой там… Ладно, рассосётся. Ты мне лучше скажи, что с этими кренделями дальше делать будете?

– Что-что… Ничего. Завтра в город отвезу. Воскресенье же… У них там какое-то мероприятие. А потом «непонятки» начинаются: то ли совсем уедут, то ли опять к нам вернуться. А зачем? Программа, что заранее согласовали, их перестала интересовать. И вообще… Не пойму я их.

– И не поймёшь. Вишь, какие фортеля выкидывают. Ты-то судишь по себе. А у них своё на уме. Говорят, мол… «Мы – свободные люди в свободной стране»… Ёшь иху спесь! Вот и вы сюда из города за этой «свободой» сбежали… А ты вот мне скажи… Свобода… Как ты это понимаешь?

– Ну, хватил! С этим мы и до утра не разберёмся…

– Полагаю, что ты и так особо спать и не собирался. Ну, если сможешь уснуть, я не враг твоему здоровью…

Некоторое время пролежали молча… В ночной тишине только сверчки выводили свои монотонные трели да скотина в хлеву шуршала подстилкой. Алексей ворочался на своём примятом «облаке», и, наконец, откликнулся: