Филип Дик - Игроки с Титана (сборник)

– Я? – удивленно спросил Арктор.

– Да, – невозмутимо ответила Донна.

Он растерянно молчал. А что говорить? Донна никогда не ошибается…

– Послушай, – с внезапным энтузиазмом предложила Донна, – ты не сводишь меня на рок-концерт? На стадион в Анахайме, на следующей неделе. А?

– Запросто, – машинально отозвался Арктор. А потом до него дошло: Донна просит… – Еще бы! – радостно воскликнул он. Снова – в который раз! – маленькая темноволосая цыпочка, которую он так любил, вернула ему вкус к жизни. – Когда?

– В воскресенье днем. Я прихвачу черный хаш и хорошенько забалдею. Там это раз плюнуть; торчков будут тысячи. – Она окинула Арктора критическим взглядом. – Только ты нацепи что-нибудь клевое, а то ходишь в каких-то тряпках… – Ее голос смягчился. – Я хочу, чтобы ты выглядел клево… потому что ты сам клевый.

– Хорошо, – потрясенно вымолвил он.

– Едем ко мне, – сказала Донна. – Ты отдашь деньги, закинемся парочкой таблеток и забалдеем. А может, купишь бутылочку «Услады Юга» – мы еще и напьемся.

– Здорово, – с чувством произнес Арктор.

– Больше всего я хочу сегодня вечером съездить в киношку, – продолжала Донна, загоняя машину на стоянку. – Купила газету посмотреть, что идет, но везде одна муть. Можно, правда, податься в Торрансовскую «на колесах»… хотя там уже началось. В пять тридцать. Черт!

Он посмотрел на часы.

– Да, не успели.

– Ничего, мы не так уж много пропустили. – Она с улыбкой взглянула на него. – Там крутят все одиннадцать серий «Планеты обезьян». До восьми утра. Оттуда я завтра сразу на работу, так что сейчас надо переодеться. Будем балдеть всю ночь и пить «Усладу Юга». Ну как, идет?

– Всю ночь, – мечтательно повторил он.

– Ну да! – Донна выскочила из машины и открыла дверцу с его стороны. – Ты когда-нибудь видел «Планету обезьян» целиком? Я почти все смотрела в начале года, кроме последней серии, где показывают, что знаменитости вроде Линкольна и Нерона были на самом деле обезьянами – управляли людьми с самого начала. Обалденный фильмец, я его прозевала – отравилась бутербродом с ветчиной из тамошнего автомата. Господи, я так обозлилась!.. Поэтому, когда мы в следующий раз туда поехали – только ты ни гугу! – я засунула в тот автомат гнутую монету, и в пару других заодно. Специально. Мы с Ларри Таллингом – помнишь Ларри, я тогда с ним гуляла – погнули целую пригоршню монет и уделали все автоматы. Именно той фирмы, конечно. А потом и остальные, если честно.

Они подошли к входной двери, и Донна медленно и торжественно повернула ключ в замке.

– Да, тебя опасно обижать, – улыбнулся Арктор, входя в маленькую уютную квартирку.

– На этот ворсистый ковер не наступай, – предупредила Донна.

– Как же я пройду?

– Просто стой или иди по газетам.

– Слушай…

– Только не надо, ладно? Знаешь, во сколько мне обошлось помыть его шампунем? – нахмурилась она, расстегивая кожаную куртку.

– Экономия, – проговорил Арктор, раздеваясь. – Крестьянская бережливость. Ты хоть что-нибудь иногда выбрасываешь? Например, обрезки бечевки?

– Рано или поздно, – сказала Донна, сняв кожаную куртку и встряхнув длинными волосами, – я выйду замуж, и тогда мне все пригодится, вот почему я ничего не выбрасываю. Когда выходишь замуж, нет такой вещи, которая не понадобится. К примеру, вот это большое зеркало мы увидели в соседнем дворе; еле-еле уволокли втроем, час возились. Рано или поздно…

– Сколько из того, что у тебя есть, ты купила, – спросил Арктор, – и сколько украла?

– Купила? – Она в замешательстве посмотрела ему в глаза. – Что ты имеешь в виду – «купила»?

– Ну, как ты покупаешь наркотики, – объяснил Арктор. – К примеру, сейчас. – Он достал бумажник. – Я даю тебе деньги, верно?

Донна кивнула – сдержанно, с достоинством, слушая, очевидно, только из вежливости.

– А ты мне за них даешь товар, – продолжал он, вынимая деньги. – Под словом «купить» я подразумеваю распространение того, что мы сейчас делаем, на всю сферу человеческих отношений.

– Кажется, понимаю, – произнесла она. Ее большие глаза глядели спокойно, но с интересом. Донна всегда была готова учиться.

– Вот сколько ты стащила кока-колы с грузовика, за которым ехала в тот день? Сколько ящиков?

– Хватило на месяц, – ответила Донна. – Мне и моим друзьям.

Арктор бросил на нее укоризненный взгляд.

– Это форма товарообмена, – пояснила она.

– А что… – Он улыбнулся. – Что ты дала взамен?

– Себя.

Теперь он расхохотался.

– Кому? Водителю грузовика, который не имеет никакого…

– «Кока-кола» – это капиталистическая монополия, как и телефонная компания. Тебе известно, – темные глаза Донны сверкнули, – что формула изготовления кока-колы засекречена и веками передается из рук в руки в одной семье? Где-то в сейфе хранится запись этой формулы. Интересно где… – задумчиво добавила она.

– Твоим дружкам-головорезам ни в жизнь не найти.

– На кой черт нужна эта формула, если сколько хочешь можно утащить с их грузовиков?! У них уйма грузовиков. Куда ни плюнь – везде грузовики с кока-колой, причем еле-еле тащатся. А я, как только выпадает случай, еду следом. Они прямо бесятся от злости.

Донна улыбнулась Арктору таинственной, милой и лукавой улыбкой, словно пытаясь заманить его в свой странный мир, где она плетется и плетется за каким-нибудь грузовиком, а потом, когда грузовик останавливается, просто крадет все, что там есть. Не потому, что она прирожденный вор, и даже не из мести. Просто она так насмотрится на ящики с кокой, что наперед решит, как ими распорядиться… Она тогда под завязку загрузила свою машину – не нынешнюю малолитражку, а ту большую, что потом разбила, – ящиками с кокой и целый месяц пила сколько хотела с дружками, а потом…

Потом сдала посуду понемногу в разные магазины. «Что ты сделала с пробками? – спросил он однажды. – Завернула и спрятала в бабушкин сундук?»

«Выбросила, – мрачно ответила она. – На что они нужны? Теперь нет никаких рекламных акций с лотереей, ничего полезного…»

Донна вышла в соседнюю комнату и вскоре вернулась с несколькими пластиковыми мешками.

– Хочешь пересчитать? Тысяча ровно. Я их взвесила на электронных весах перед тем, как платить.

– Ладно, нормально. – Арктор взял пакеты, отдал деньги и подумал: вот, Донна, теперь я еще раз могу тебя заложить, но, наверное, не заложу никогда, потому что в тебе есть что-то чудесное, радостное и полное жизни, и я не решусь это уничтожить.

– Можно мне взять десяток? – попросила Донна.

– Десяток? Десяток таблеток? – Он открыл пакет и отсчитал ей ровно десяток. А потом десяток для себя. Завязал пакет и отнес к своему плащу в прихожей.

– Представляешь, что придумали в музыкальных магазинах? – возмущенно начала Донна, когда он вернулся. Таблеток нигде не было видно, она уже упрятала их в загашник.