Сьюзен Янг - Идентификация

Прохладная рука скользнула под рубашку, проведя по животу, остановившись у бюстгальтера. И тут я широко открыла глаза, охваченная внезапным чувством вины. Ощущение чего-то неправильного было настолько сильным, что я оттолкнула руку Релма и выбралась из-под него.

– Нет, – сказала я, слезая с кровати и поправляя пижаму. – Я не могу… не могу.

– Я позволил себе лишнее, – быстро сказал Релм, краснея. – Прости меня. Не уходи, пожалуйста.

Я покачала головой, пятясь.

– Сегодня я сплю у себя. Утром увидимся, ладно?

Не дожидаясь ответа, я с бьющимся сердцем быстро пошла по коридору к своей палате. Я не могла в себе разобраться. Не понимала себя. Меня мучила совесть, а я не знала почему.

Я прошла мимо сестринского поста. Молодая медсестра не спросила, почему я выхожу из комнаты Релма после отбоя или чем мы там занимались. Она лишь записала что-то в компьютер и проследила за мной. Оказавшись в палате, я легла на кровать и помолилась, чтобы сразу уснуть.

Утром я пропустила завтрак, не желая встречаться с Релмом. Мне было неловко, что я ушла в такой момент без всяких объяснений. Мне нравилось с ним целоваться – он хорошо целуется, но отчего-то я чувствовала, что вообще не должна к нему прикасаться.

Я сидела на кровати, подтянув ноги под себя. Глядела на дверь, подбивая себя выйти из комнаты. Мне необходимо увидеть Релма. Хоть бы он сделал вид, будто ничего не произошло. Он мой лучший друг и нравится мне даже больше, чем просто друг… Может, я просто дура?

Набравшись смелости, я пошла сперва в комнату досуга. Дерек заметил меня и кивнул. Они с Шепом смотрели телевизор.

– Вы Релма видели? – спросила я.

– Не, – отозвался Дерек, не отрываясь от экрана. – По-моему, у него сегодня ранний сеанс с доктором Уоррен.

Я скривилась. Мне сегодня тоже к ней, и я ужасно боюсь, хотя Уоррен и говорит, что у меня исключительный прогресс. У меня нет способа узнать, правда ли это, ведь себя прежнюю я не помню.

Я пошла в лечебное крыло, надеясь перехватить Релма на выходе. Дверь кабинета доктора Уоррен оказалась запертой. Видимо, он до сих пор там. Решив подождать, я прислонилась к стене, и тут до меня донесся разговор на повышенных тонах:

– Майкл, сексуальный контакт запрещается. Это незаконно, мы привлечем тебя к ответственности без малейших поблажек…

– Мы не спим друг с другом, – послышался голос Релма. Я зажала рот, испугавшись, что у него неприятности. – Говорю вам, я делаю только необходимое. Мы целовались, и все.

Я слушала с возрастающим беспокойством. Вряд ли им есть дело, что мы с Релмом вроде как гуляем, но, может, и есть. Что, если они наблюдали за нами с самого начала?

– Даже это перебор. А после потасовки с Роджером в твоих услугах тем более нет смысла. Извини, Майкл, но я перевожу тебя в другой корпус…

Нет! Я едва сдерживала панику, готовая ломиться в кабинет, но Релм снова заговорил:

– Отослав меня, вы поставите под удар ее выздоровление. Слоун и так думает, что меня выписывают на той неделе. Незачем создавать ситуацию, в которой она будет винить вас. Ее трансформация просто поразительна, вы не находите?

Руки закололо тоненькими иглами, кожа покрылась мурашками. Что он несет?

– Да, Слоун проделала большой путь, – задумчиво сказала доктор Уоррен. – Ладно, эту неделю можешь остаться, но предупреждаю – держи руки подальше. Не хватало, чтобы родители подали в суд на Программу.

– Вам не хуже моего известно, что физический контакт творит чудеса с выздоравливающими в плане укрепления доверия.

– Руки прочь, – повторила доктор Уоррен не допускающим возражений тоном и шумно выдохнула. – Майкл, ты абсолютно уверен, что лечение ей помогает? Есть ведь и другие варианты…

– Вы сможете выписать Слоун вовремя, – сказал Релм. – Мне лишь нужно убедиться, что стерты все воспоминания. Сейчас она очень уязвима.

Я застыла соляным столпом. Услышанное не укладывалось в голове. Релм вообще пациент или нет? Я… Я не знала, что и думать. Он меня подставляет?

– Прекрасно, – отозвалась доктор Уоррен. – Тогда на сегодня мы закончили.

– Почти, – понизив голос, сказал Релм.

Неожиданно дверь резко открылась – я едва успела прижаться к стене. Релм вышел, но через несколько шагов остановился. Я затаила дыхание.

– Не попадись, стоя тут, – пробормотал он, не поворачиваясь. – Иначе тебя отправят лечиться еще на шесть недель, а то и дольше.

Опустив голову, он быстро пошел по коридору.

Хотелось догнать его и спросить, что происходит, получить объяснения, но открывшаяся истина меня оглушила. Релм с ними сотрудничает. Он мой друг, мой единственный друг – но не настоящий. Он часть Программы.

Боже мой, Релм – подсадная утка! Я доверяла ему, а он передавал информацию доктору Уоррен – все, что я не обсуждала на терапии. Мои секреты.

Релм. Губы задрожали, кулаки сжались сами собой. Он… Он со мной шутки шутил? Релм не лучше, чем они.

Релм не сел со мной за обедом, а я не поднимала головы, когда он проходил мимо. Некоторые спрашивали, уж не поссорились ли мы, но я не отвечала, ковыряя курицу на подносе. Релм – подстава, фальшивка. Я могу разоблачить его перед всеми – это будет равносильно взрыву, но что потом? Нас снова прогонят через Программу. А Дерек и Шеп, они тоже участвуют в обмане?

Гнев пробивался через неестественное спокойствие от лекарств. Я поглядела туда, где сидел Релм с приятелями, встала – руки дрожали – и пошла на него. Идти оставалось всего два шага, когда Релм поднял на меня глаза и проворно вскочил.

– Привет, красавица, – сказал он с натянутой улыбкой, крепко взял меня за руку и повел в другую сторону.

– Не трогай меня, – прошипела я, вырывая руку.

Релм предупреждающе посмотрел мне в глаза и обернулся.

– Похоже, я переехал из собачьей конуры в передвижной туалет, – сказал он. За столом засмеялись. – Ребята, я к вам позже вернусь.

Я попятилась к двери. От слез щипало глаза. Заметив это, Релм проворно схватил меня в охапку и прижал к себе. Я вырывалась.

– Не показывай им слез, – тихо сказал он. – Я скажу тебе все, что хочешь, но если сочтут, что у тебя нервный срыв, ты здесь застрянешь. Ты же хочешь домой, Слоун.

Я вцепилась ему в предплечье, глубоко вонзив ногти. Он вздрогнул, но не отодвинулся. Я остановилась, понимая, что делаю ему больно, и чувствовала, что даже сейчас не желаю этого делать. Чего я хочу, так это услышать от него, что ошибаюсь, он настоящий и не предавал меня. Я всхлипнула и вытерла слезы о его рубашку, после чего выпрямилась.

– Мой парень такой гладкий, – со смехом сказал Дерек за моей спиной.

Релм жалобно поглядел на меня сверху вниз. Темные глаза казались виноватыми, но челюсти были сжаты, и я не знала, чему верить. Мне вдруг показалось, что я уже не знаю, что такое правда. Может, я все-таки сошла с ума?