Евгений Филенко - Вектор атаки

– Когда разведке нечем заняться, – сказал Хэнтауту, – она ищет себе врага.

– Врага? – пьяно изумился Уррохорх. – Камень быть врагом не может… Расходовать боезапас на камни?! Это расточительно… Зато безопасно! Камень не даст сдачи… и мне не грозит судьба злосчастного Маг… Магхатайна, у которого этелекхи [8] без засре… зазрения совести отняли крейсер… вместе со всеми потрохами… хорошо, штаны при нем оставили… при Магхатайне, естественно… ибо крейсеру ни к чему штаны… Отсюда – тост!

– Да уж, пора бы, – заметил Теурхарн, смеясь.

– Пьем здоровье гранд-адмирала Вью… гью…

– Не отвлекайся, – сказал Хэнтауту.

– …а оно ему крайне необходимо… в особенности душевное… дабы не наделать глупостей… когда ему вверены столь могучие, планетарные средства разрушения… поскольку, имея в распра… распас… распоряжении крейсерское соединение Истребителей Миров, трудно удержаться и не наделать глупостей…

– Надеюсь, гранд-адмирал лично возглавит ваш поход, – промолвил Теурхарн с сарказмом.

– Не дождетесь!.. – возразил Уррохорх с угрозой. – Не дожде… Гранд-адмирал считает выше своего достоинства… или ниже… как правильно, друзья мои?..

– «Проклятие ветерана», – усмехнулся Хэнтауту. – Пьем!

– Пьем! – воскликнул Теурхарн.

Капитан-торпедир Уррохорх перевернул свой кубок, демонстрируя отсутствие содержимого.

– Эршогоннары! – произнес он ясным голосом. – С глубоким прискорбием принужден буду на короткое время покинуть ваше прекрасное общество. Надеюсь застать вас здесь же и в том же составе…

С этими словами он откинулся в кресле, умостил голову на собственном плече, подперевши рукой, и мгновенно уснул.

– Обожаю его, – сказал лейтенант Теурхарн. – Но что за проклятье вы только упомянули?

Хэнтауту поморщился.

– Так, ерунда. Циркулируют слухи, что бесстрашный гранд-адмирал пал жертвой нелепого суеверия. Некий вояка-ветеран якобы предрек ему страшную смерть в космическом рейде. « Тьма и безмолвие чужого мира поглотят тебя…» Или что-то в этом духе. По каким-то своим соображениям гранд-адмирал счел разумным отнестись к бреду выжившего из ума инвалида со всей серьезностью. Поэтому-де он оставил командование Двенадцатой штурмовой эскадрой на фронтире и посвятил себя штабной разведке. Навсегда зарекшись покидать пределы метрополии… Я считаю, это чушь. Гранд-адмирал получил новое назначение от гекхайана, отвергнуть каковое не отважился. Заодно и свел к минимуму риск для своей драгоценной шкуры.

– Я тоже думаю, чушь, – кивнул Теурхарн. – Кстати, не успел разгласить еще один военный секрет: моя судьба также вверена гранд-адмиралу. Со дня на день жду указаний из его офиса в замке Плонгорн, к каким голым камням направить мой штурм-крейсер.

– Забавно, – промолвил капитан-торпедир Хэнтауту с непроницаемым выражением лица. – И я жду примерно того же. В таком случае, за голые камни. Пьем!

Кажется, Нунгатау снова увлекся своими мечтаниями настолько, что ломил напрямик, ничего не видя и не разбирая дороги. Поэтому очень скоро его нос уткнулся в что-то мохнатое и дурно пахнущее. Мичман поднял глаза. Над ним лесистой горой возносился непомерных размеров эхайн, поросший густым волосом на всех доступных обозрению участках туши, бородатый и закутанный в какие-то шкуры. И вся эта шерсть воняла.

– С дороги, – злобно прошипел Нунгатау.

– Повежливее, скорпион, – рыкнул эхайн-гора. – Здесь тебе не пустыня.

«Убью, – холодея от ярости, подумал мичман. – На ленточки порежу. И ничего мне за это не будет».

– С дороги, мисхазер , – повторил он ядовитым шепотом.

– Остынь, кхэри, – сказал эхайн-гора. – С тобой хотят поговорить.

– Зато я не хочу с тобой говорить.

– Ты не поверишь, – усмехнулся гигант, – но я тоже. Терпеть не могу скорпионов… от них воняет падалью.

– Это от меня воняет?! – Нунгатау даже задохнулся от неслыханной дерзости. – От меня?.. Да ведь это твои шкуры разят закисшей болотной падалью!..

– Сам ты шкура, – с достоинством произнес гигант. – Шкура… То есть, конечно, это шкура, спору нет, но не какая-нибудь тебе шкура, снятая с подлой мохнатой твари, какую если и доведется помянуть, так только в лихом срамословии. А шкура эта принадлежала пхишшепшу , ты о таком и не слыхивал, а это животное редкостное, благородное и достойное уважения много более того, что заслуживает иной эхайн. Взять, к примеру, того же тебя…

Сочтя, что собеседник достаточно увлекся воспеванием собственного наряда, Нунгатау попытался было обогнуть его, как одну из колонн, подпирающих здешние своды. Не тут-то было… Ни на миг не прерывая своих пышнословий в том смысле, что «я за эту, как ты ее назвал, кислую падаль отвалил ни много ни мало, а пригоршню чистейших самородков из самого нутра Шаклогрских копей…», гигант сграбастал его за плечо и вернул на прежнее место, то бишь прямо перед собой.

– …так что если ты не пойдешь туда, куда я покажу, и не поговоришь с тем, кто хочет с тобой говорить, – закончил он, слегка запыхавшись, – то я уже с тебя сдеру твою шелудивую шкуру, хотя и наперед знаю, что не выручу за нее и обломка гнилого зуба.

Зарычав от ненависти, Нунгатау цапнул себя за то место, где обычно располагался скерн на боевом взводе, и с неприятным разочарованием обнаружил пустоту. Да он же сам, своими руками, сдал его на входе в заведение, чтобы не дразнить судьбу и не создавать проблем!..

– Ага, – подтвердил его беззащитность мохнатый гигант. – Гол, как мосол. А вот мне оружие полагается, и я непременно пущу его в ход, если ты не прекратишь артачиться и показывать свою скорпионью прыть.

– Видывал я пустозвонов, – пробормотал мичман обескураженно. Без оружия он был как без штанов. – Звонари среди звонарей, собственную смерть могли уболтать! Пока не встретил тебя, красавчик.

– Так я стабиль жру пригоршнями, – пояснил тот и показал, как именно он это делает. Упомянутая пригоршня не слишком уступала вместимостью карьерному экскаватору. – Мне нужны ясная голова и железные нервы. Работа такая. Без стабиля я бы тебя уже веничком на совочек собирал.

– Это мы еще поглядели бы, кто кого на совочек… – проронил Нунгатау, озираясь в поисках хотя бы чего-нибудь применимого в качестве оружия.

– Уровень адреналина в организме понижается, – продолжал гигант, – зато возникают побочные эффекты, вроде недержания речи. Я не очень понимаю, что значит вся эта хрень, но своему доктору верю. Уж лучше болтливый вышибала, чем горы мертвых клиентов. Вот вам, скорпионам, я слышал, специальную фишку за ухо вшивают, чтобы гасить природную вашу злобу и соблюдать ясность ума, ведь так? Иначе вы давно бы друг дружку зубами загрызли, не говоря уж о том, чтобы оружие вам доверить… Так мы идем?