И. Хо - 666. Рождение зверя

Потемкин задумался. «В принципе я ничего не теряю». – Он пожал плечами и протянул руку:

– Согласен. Кирилл Потемкин.

– Михаил.

– Но вы ведь, кажется, Владимир?

– Какой, в пизду, Владимир?

– Сорокин, классик русской литературы.

– А… Этот… Ну, все зависит от того, с какой стороны посмотреть. Вот, глядите. – Он поставил пустые рюмки в стопку. – Если свет падает с одной стороны, то, конечно, Михаил. А если с другой, то почему бы и не Владимир.

Выстроенная им Пизанская башня со звоном рухнула. В этот момент в кабинет вошел Михель с подносом. Он убрал руины, протер стол, поставил новую текилу для «Сорокина» и заказанные Потемкиным виски и колу.

– Ладно, за знакомство, что ли.

Кирилл звякнул своим стаканом об его рюмку и выпил. Он окончательно запутался, пытаясь понять, с кем разговаривает. Сходство сидящего перед ним человека с известным писателем было стопроцентным.

– То есть вы хотите сказать, что вы не Владимир Сорокин? Ну так тем лучше. Современная русская литература что-то не радует нас откровениями. Унылое говно.

– Не надо грязи! Современная русская литература – это я!

Михаил ударил кулаком по столу, посуда подпрыгнула, стоявший на краю бокал с колой опрокинулся на Кирилла, залив штаны и рубашку. «Дежа вю», – подумал Потемкин, стряхивая на пол липкую коричневую жидкость.

– И кто же вы такой, батенька? – с иронией спросил Кирилл. – Смею предположить, что вы точно не Татьяна Толстая.

– Я Виктор Пелевин, – торжественно объявил Михаил. – Точнее, часть его.

«Ясно, – сочувственно посмотрел на него Потемкин. – Белая горячка».

– В каком смысле «часть»? – уточнил он.

– Виктор Пелевин – это не человек.

– Не понял. – Потемкин окончательно утвердился в своей версии насчет собеседника.

– Это несколько человек. Как Ильф и Петров, только авторов побольше. Романтическая история, знаете ли.

– Расскажите, будьте любезны. – Потемкин вытащил папиросу и закурил. – Раз уж у нас с вами задушевный разговор.

– В начале восьмидесятых на филфаке МГУ учились трое провинциальных юношей – Саша Пеньков, Миша Левинсон и Коля Винниченко. Они жили в одной комнате в общежитии, и отношения их были более чем дружескими… Ну, вы понимаете, о чем я… Кроме радостей мужской любви, ребята баловались грибами – единственным доступным в то время наркотиком и интеллектуально развлекались тем, что под кайфом сочиняли разные истории. Игра заключалась в том, что один задавал тему, все трое излагали свои версии, затем вместе начинали с хиханьками да хаханьками все это склеивать, добавляя новые детали. Отсюда, кстати, кажущаяся эклектика и нестройность сюжета в творчестве так называемого «писателя Пелевина». Пеньков, увы, увлекся тяжелыми наркотиками и умер от передозировки, а Винниченко, сильно нетрезвого, сбила машина, когда он переходил улицу в неположенном месте. Но Левинсон всю их пургу скрупулезно стенографировал. Годами. А когда перестройка и гласность открыли шлюзы, Миша решил превратить литературное наследие в коммерческий проект. Он привлек к этому еще несколько молодых дарований. Таким образом сложился творческий коллектив. В память о друзьях Левинсон сложил фамилию в названии проекта. А имя, понятное дело, Victor – победитель. Коллектив стабильный, пять – семь человек, но время от времени меняется, как в группе «На-На» или Backstreet Boys. Лет пять назад один умелец написал для них специальную компьютерную программу. Теперь им даже не обязательно встречаться. Есть сайт, через который они общаются. Каждый резидент, находясь в любой точке мира, может написать текст и загрузить его туда. Программа потом все это компонует, редактирует, расставляет сноски, формирует в законченные произведения и отсылает издателю. Научно-технический прогресс, знаете ли. Вот сейчас трое из них пребывают тут. Совмещают, так сказать, приятное с полезным.

– Вы хотите сказать, что русский писатель Виктор Пелевин – это даже не псевдоним, а несколько обдолбанных пидарасов и компьютерная программа? – усомнился Потемкин.

– Можно сказать и так, – усмехнулся Михаил.

– А как же официальная биография, воспоминания друзей, одноклассников? Как же тот человек в черных очках, который подписывает книжки на презентациях?

– Ну вы меня просто удивляете. Прямо как маленький. – Михаил посмотрел на Потемкина сверху вниз. – Когда вы держите в руках книгу, вам ведь не приходит в голову мысль, что красивая обложка – это и есть книга. Так и здесь. Манекен, визуальный образ. Обратите внимание, что он практически никогда ничего не говорит.

Кирилл допил виски и отставил пустой стакан.

– Да, пожалуй, вы правы. Но у меня два вопроса: а откуда вы-то обо всем этом знаете и почему говорите об этом мне?

Он ожидал услышать любой ответ, только не то, что услышал через секунду.

– Насчет того, почему, mon cher ami, так это же очевидно – я пытаюсь вас соблазнить, хотя вижу, что это будет совсем не просто. А вот насчет источника информации… – Михаил тяжело вздохнул. – Хочу доложить, что моя фамилия по пачпорту – Левинсон.

Кровь прилила к лицу Кирилла, сделав его пунцовым. «Обозвать такого человека „обдолбанным пидорасом“, – он был готов сгореть со стыда, – просто ужас, как неэтично».

– Вы меня неправильно… – начал было Потемкин.

– Не надо извиняться, голубчик, – прервал его Михаил. – Во-первых, вы не знали. Во-вторых, вы неплохо сформулировали, мне даже понравилось. И вообще, я никогда ни на что не обижаюсь. Как говорят урки, обиженных в жопу ебут. Хотя в моем случае это вряд ли можно отнести к разряду угрозы, хм. Я вам вот что скажу. Благодаря этому проекту я чувствую себя бессмертным. Сами подумайте: даже если со мной что-то случится – ну, например, я, как Винниченко, под машину попаду, остальные останутся, а программа будет продолжать работать. Perpetuum mobile современной литературы!

– Раз такое дело, давайте выпьем на брудершафт! – Потемкин потянулся за стаканом, но, увидев, что он пуст, чертыхнулся.

– Это мы сейчас исправим. – Левинсон нажал на кнопку у себя за спиной.

Через считаные секунды в проеме вырос Михель.

– Нам повторить. – Михаил обвел рукой стол.

Михель кивнул и пошел выполнять заказ.

– А если что-то случится сразу со всеми? – продолжил тему Кирилл.

– Исключено. Поэтому мы никогда и не собираемся вместе. Если один воин уйдет в Валгаллу, на его место встанет другой. Разработана специальная процедура кооптации. Даже есть шорт-лист кандидатов.

– А они об этом знают? Что они кандидаты?

– Нет, конечно. А какая разница? – Расплывшись в пьяной улыбке, Михаил пожал плечами. – Покажите мне молодого литератора нетрадиционной, как у вас говорят, ориентации, который откажется стать частью бессмертного Пелевина.