И. Хо - 666. Рождение зверя

– Отдать швартовы, дорогие мои! – раздался усиленный динамиками голос Михалкова. Сидевшая рядом с голливудскими гостями чопорная переводчица еле успевала переводить. – Между прочим, завтра христианский мир будет отмечать рождество Иоанна Крестителя, – в древней русской традиции это праздник Ивана Купалы. А наше сегодняшнее торжество плавно перетечет в завтрашний день. Сейчас на этом корабле мы пойдем к стенам древнего Кремля, где нас ждут гулянья до утра по Красной площади. Мы так редко можем собраться в одно время в одном месте. – Михалков прижал руку к сердцу. – Давайте же наслаждаться замечательным обществом!

Теплоход загудел и нехотя тронулся. Из броуновского движения гостей постепенно начало выкристаллизовываться некое подобие гражданского общества. Одна его часть продолжала стоять и ходить туда-сюда, жеманно здороваясь и позируя перед фотокамерами суетящихся операторов. Другая рассаживалась за столы, формируя компании по интересам.

– Интересно, а ОМОН нас не будет разгонять? – иронически поинтересовался Потемкин – Ведь эти гулянья по Красной площади могут быть квалифицированы как несанкционированное шествие – полторы тысячи человек, демонстрирующих свои политические взгляды. Можно сказать, марш согласных. Ко всему прочему, с иностранными инструкторами.

– Никита еще не всю программу обозначил, – загадочно намекнул Арсентьев.

– Надо же! – оживилась Собчак. – Поделитесь, Алексей. Я ведь знаю, что вы ужасный сплетник. Но если это про череп Дэмиена Херста, то я уже в курсе.

– Да что там череп! – еще более таинственно произнес Арсентьев. – Это не конечный пункт прогулки по сердцу России. Только об этом, – он приложил палец к губам, – просьба здесь никому не говорить.

– Вы меня интригуете. Зуб с кремлевской стены даю – никто не узнает вашу ужасную военную тайну. Я же вам не Джулиан Ассанж какой-нибудь.

– У нас за этой самой стеной будет прием, который дадут президент и премьер. Все устроено так, будто это экспромт. Все очень хорошо сошлось: день рождения у мэра Собянина, и Путин с Медведевым как бы решили устроить в честь Сергея Семеновича посиделки в Кремле. А тут как раз вся публика с кинофестиваля к ним в гости приходит. Как бы по-простому так. Шли, гуляли себе и зашли на рюмку чая с баранками. И тут, надо же, случайно оказались вездесущие СМИ. Колесников опять же. – Арсентьев показал глазами на съемочные группы и звезду кремлевского медиапула Андрея Колесникова в неизменной клетчатой байковой рубахе. – Вы когда-нибудь раньше на закрытии фестиваля телекамеры видели?

– Нет, – задумалась Собчак. – Если признаться, такой помпезной церемонии на нашем заштатном в общем-то фестивалишке еще ни разу не было. Как будто это их последний и решительный бой. Количество гламура никогда не переходит в качество – оно переходит в пошлость. За обилием всяческой мишуры теряется суть вещей.

Все задумались, разглядывая публику, воспрянувшую с «Интернационалом», в несколько ином свете. Кирилл решил взять инициативу на себя и блеснуть навыками тамады.

– Золотые слова, Ксения Анатольевна! Я как раз припомнил одну забавную притчу. – Потемкин откинулся на кресле, перемещаясь в центр общественного внимания.

– Серьезно? – ожидаемо заинтересовался Капков.

– Обожаю всякие притчи! – захлопала ресницами Собчак. – Особенно если они к месту.

– Вполне, Ксения Анатольевна. Однажды профессор философии, стоя перед своим классом, взял большую стеклянную банку и наполнил ее камнями. Потом он спросил у студентов: «Полна ли эта банка?» Они хором ответили: «Да, полна». Тогда профессор вытащил коробку с крупной охотничьей дробью, высыпал ее в банку и немного потряс. Дробины распределились между камнями. Профессор еще раз спросил студентов: «Полна ли банка?» – и услышал ответ: «Да, полна». Тогда он взял коробку с песком и насыпал его в банку. Песок занял имевшиеся пустоты. Профессор опять спросил студентов, полна ли банка. Все сказали: да, и на этот раз однозначно, она полна. Тогда профессор извлек бутылку шампанского, откупорил ее и вылил в банку. Студенты засмеялись. Учитель сказал: «А сейчас я хочу, чтобы вы поняли, что банка – это ваша жизнь. Камни – фундаментальные вещи в вашей жизни: семья, здоровье, друзья, дети – то, что необходимо, чтобы ваша жизнь оставалась полной даже в случае, если всего остального вы лишитесь. Дробь – то, что лично для вас стало важным: работа, дом, машина. Песок – это мелочи. Если сначала наполнить банку песком, не останется места, где могли бы разместиться дробь и камни. Так же и в вашей жизни. Если тратить все время и энергию на мелочи, не останется места для главного. Определите ваши приоритеты. А прочее – пыль».

Кирилл сделал паузу. Все подумали, что это уже конец истории, и приготовились комментировать, но он жестом показал, что еще не закончил.

– Тогда одна студентка подняла руку и спросила профессора: «А какое же значение имеет шампанское?» – Потемкин наполнил бокал Собчак. – Профессор улыбнулся и сказал: «Я рад, что вы спросили меня об этом. Так я хотел показать вам, что, как бы вы ни были заняты, всегда можно найти время для бутылки хорошего вина».

Собчак рассмеялась и подняла бокал.

– Очень своевременный тост, дорогой товарищ! – с легким кавказским акцентом одобрил Арсентьев, подражая Сталину.

Корабль шел вниз по реке. Официанты, лавируя между столами, разносили огромные тарелки с устрицами и легкими закусками. На сцену взгромоздилась парочка популярных конферансье с Первого канала, имеющих большую разницу в росте, но одинаково чернявых и небритых, – высокий заводной бонвиван Иван Ургант и приземистый пузатый меланхолик Александр Цекало.

– Дорогие друзья! – начал Ургант, элегантно держа в руках радиомикрофон. – Наше начальство в лице Константина Львовича, – он сделал реверанс в сторону столика, за которым сидели Эрнст с супругой, – попросило нас сказать вам несколько теплых слов…

– Но мы подумали, – подхватил Цекало, – что лучше мы споем вам несколько теплых песен…

– Да, Александр! – продолжил Ургант. – Мы репетировали всю ночь напролет. – Он сделал многозначительную паузу. – Не подумайте ничего плохого, господа. Поручик Светлаков, молчать!

Он имел в виду коллегу по популярному ток-шоу «Прожекторперисхилтон» Сергея Светлакова, который прославился ролью так запомнившегося Мыкалгабырте слесаря-гомосексуалиста Дулина. Светлаков дежурно вскочил, и в зале раздался дежурный смех.

– Да, Иван, вы выражайтесь яснее, пожалуйста, – обиделся Цекало. – Мы действительно репетировали. И в конце концов пришли к выводу, что лучше за нас споет кто-нибудь другой, еще более теплый… Точнее – теплая.