Аусиньш Эгерт - Дети серого ветра [СИ]

Я, механически кивнув, так же безотчетно сунула руку в карман за сигаретами. Макс с извинениями отдал мне пачку. Дейвин повел бровью и сделал жест рукой. На стол опустилась пепельница, в комнате посвежело: открылось окно.

— Насколько я помню конкретику, — услышала я свой голос, — оккупанты все же покинули захваченный мир.

— Да не совсем… — вздохнул Макс. — То есть маг, не имевший дела с местными прецедентами, сказал бы, что да, покинули, но имея в опыте ваши коллизии с мертвыми, я могу уверенно заявлять, что нет.

— Мастер Асани, ты не мог бы высказать свои тезисы более стройно? — спросил до упора заинтересованный да Айгит.

— Хорошо, — кротко ответил Макс. — В общем, с одной стороны, оккупанты добились того, чего хотели: в культуре захваченного мира внутреннее побуждение оказалось полностью замещено внешним приказом, а гражданин, способный самостоятельно определиться в своих намерениях, должен был выбирать, остаться ли гражданином, отказавшись от сомнительных способностей, или стать преступником. Участником Сопротивления, точнее. Понятно, что при таком подходе эмоциональная жизнь за пределами внешне отрегулированной оказалась под запретом. Отчасти подход здравый, восемь лун вокруг планеты на стабильность влияют не лучшим образом, но писать все Сопротивление поголовно в психически несостоятельные я бы поостерегся.

— А с другой стороны? — уточнил да Айгит.

— С другой стороны, оккупанты на этом и погорели. На планете было два материка, остался один. Второй, где была их база, стал архипелагом островов. До катастрофы там была оборудована посадочная площадка для матричных модулей. Три корабля они успели поднять на орбиту и забросить контингент, а сами не поднялись, времени не хватило. Четвертый модуль стоял, готовый к взлету, когда пришла большая волна. Особенно большая волна, настолько большой не ждали. Только вопрос Алисы навел меня на мысль о ее природе. Но там этого, конечно, никто не знал и не ждал волны такой силы. Обслуга посадочной площадки не получила приказ о выполнении мер безопасности… — Макс пожал плечами. — Материка не стало. Каменный Язык, второй мегаполис, оставшийся единственным, пережил несколько лет зимы только за счет синтетической пищи и подледной добычи… да всего, что требовалось и было возможно доставать из воды. Уцелевших оккупантов Сопротивление до самой весны резало всюду, где находило, а искать они умели. Находившихся на орбите тоже достали. Выжившие были заключены пожизненно. Как и все, кто от них родился и обнаружил способности к магии. Когда весна наконец пришла, объявили Выравнивание Крови. Все, пережившие оккупацию, оказались равны в правах и заняли следующую социальную ступень после правящих семей. Вне зависимости от крови, расы и истории появления на планете как их самих, так и их предков. Для поражения в правах нашлись другие основания.

— Импланты и иные образования искусственного происхождения, обеспечивающие жизнеспособность или социальность, — кивнула я.

— На четверть от общего жизненного балла или более, — подтвердил Макс.

— Не понял? — как-то очень попросту высказался Дейвин.

Я повернулась к нему.

— Да ничего сложного, мастер. Вот представь, что твой гвардеец неудачно встретил ящера и остался без одной руки и без одной ноги.

— Это тяжело, — согласился граф. — Но он может быть хранителем огня, может торговать, может прясть, наконец.

— А теперь представь, что у него еще выпадают зубы. Не все. Примерно один из трех.

— Это совсем скверно, — покачал головой Дейвин, — но и в этом случае не все потеряно.

— Да, — согласилась я. — Но если в один далеко не прекрасный день в его дверь постучат и скажут: «Освобождай дом для следующего, тут люди с руками и ногами жить хотят, и зубов у них, в отличие от тебя, полный комплект», — то потеряно будет все.

— Почему? — удивился он. — Это же его дом!

— Потому что условием сохранения дома является наличие рук, ног и зубов. Или хотя бы обеих рук. Или обеих ног. Или всех зубов.

— Но ведь можно сделать протезы, — возразил он, — это делается даже у нас.

— Можно, конечно, — усмехнулась я. — Только на протезах будет печать корпорации, а покупать их придется в кредит, потому что работа, доступная инвалиду, стоит мало. Когда дают кредит таких размеров, работу предоставляет кредитор, и в его интересах удержать работника в роли своей собственности подольше. Для этого можно довесить к протезу обслуживание, к обслуживанию — жилье, к жилью — обслуживание жилья…

— Понятно, — прервал он меня.

— Не-ет, — улыбнулась я. — Еще не до конца. Так же, в долг, можно принимать роды. Или предлагать отказаться от ребенка сразу после рождения в оплату медицинских услуг.

— Что же в этом такого? — удивился он. — У нас многие тоже отдают детей Академии, чтобы они выросли образованными и воспитанными и прожили хорошую жизнь.

— Академия тем и отличается от корпораций, что не делает детям, например, операций на глазах, приспосабливая их для работы при нетипичном освещении и обрекая на жизнь в специальных очках за пределами рабочей комнаты. И нейрошунты для связи с расчетным модулем транспортного средства Академия своим воспитанникам не ставит. В отличие от корпораций, а они все — собственность членов правящих домов.

Дейвин посмотрел мне в глаза без улыбки:

— А я-то думал, это ранение…

— Отчасти, — согласилась я. — Теперь я навсегда уродец. Мне ампутировали самолет. — И неожиданно для себя разрыдалась.

Минуты три он смотрел на меня, потом сказал:

— Недомаг Медуница, а иди-ка спать. Нам с мастером Асани есть о чем поговорить, а у тебя, если помнишь, завтра вместе со всем подразделением день в суде, вы свидетели обвинения.

— Есть отбой, — ответила я, утираясь ладошкой. — Разреши ставить портал?

— Я поставлю, — ответил он.

И действительно поставил. Зачем-то с рамкой из конфет в разноцветных фантиках. Зато прямо к дверям нашего подразделения.

Марина, вернувшись из-за звезд, полторы недели потратила на восстановление пошатнувшегося домашнего хозяйства и около трех недель убила на наведение порядка в делах «Света в окне». После этого неделю отбивалась от ушлых ребят, защищавших «Школу предназначения женщины», объясняя им, что поскольку процесс идет по нормам края, правозащитникам в нем делать нечего. В день суда они наконец-то отстали, и Марина устроила себе небольшой выходной с кофе, плюшками и фильмом. Средневековье во всех его исторических реалиях ей за полгода порядком встало поперек горла, а киберпанка с мистикой хватало и на улицах, так что смотрела она, для разнообразия, новый фильм по рассказам Честертона, выпущенный Московией в прокат совместно с Украиной. И отдыхала душой и телом. За эти полгода с нее сошло четыре кило отнюдь не лишнего и даже не запасного живого веса, что при ее небольшом росте и неюном возрасте могло икнуться только так. Следуя предписаниям врача, Марина налегала на бульончики с выпечкой и отдыхала, пока было время. Письмо бывшего мужа не застало ее врасплох, так что она успела допить кофе и поставить поближе пепельницу перед тем, как открывать видеовстречу в хэнгауте.