Аусиньш Эгерт - Дети серого ветра [СИ]

— Зачем? — изумился Лев.

Марина пожала плечами.

— Ну, кому-то из зрелых людей такое нравится. А молодежь часто бывает стеснительной. Такие без поддержки значимого старшего с места сдвигаются крайне неохотно, вспомни хоть меня. Хотя лучше не вспоминай, ну тебя, поехали дальше. Отдельный вид брачного договора — брак с целью зачатия и рождения ребенка. Он расторгается через пятьдесят дней после родов, один получает ребенка, второй компенсацию — и все расходятся довольные. Можно, конечно, и без брака, но тогда ребенок не имеет права упоминать имя отца или матери, даже если знает его, а это не всем и не всегда удобно. Признать ребенка когда-нибудь потом, кстати, нельзя. Связь даже с родным чадом при непризнанном вовремя родительстве устанавливается только через усыновление по взаимному согласию всех сторон. Кстати, именно на этот вид брака надеялись те, кто воровал девчонок с Земли. Пока их там нашли, некоторые успели замужем побывать не по разу. Ну и родить, соответственно. И детей этих им теперь не видать как своих ушей.

— Кошмар вообще, — Лев качнул головой в кадре. — Не представляю, как так можно.

— А тут в бордели продавать лучше, что ли? — фыркнула Марина. — Лучше давай еще расскажу. Про виды брака, в которых супружество не предполагает половой связи.

— Что?? — мужчина по другую сторону монитора нервно поправил очки. — Марина, это вообще как?

— Ну вот так, — Лейшина небрежно повела плечом. — Долговой брак, например. Одна у другой взяла денег в долг и не отдает. Другая берет в дом мужа первой и держит при себе до возврата долга. На это время оформляется брачный союз, чтобы мужик не считался пленником или рабом. Разумеется, если он хочет спать с новой временной женой, и она не против, ну или наоборот, то им никто не запретит, но это брачным договором не предусмотрено, и они по факту любовники, а не супруги, когда встречаются в постели.

— Да, непросто…

— Держись, Лев, дальше будет проще. Дорожный брак, на время служебного контракта, путешествия или воинской службы. Это похоже на привычный нам брачный договор, только он может заключаться и между партнерами одного пола. В нем секс тоже не главное, а главное, чтобы бюджет велся адекватно и вещи не терялись и не портились.

— Проще ей… — вздохнул Лев.

— А чего тут сложного, Лева? — Марина приподняла брови и потянула из пачки сигарету.

— Давай дальше, — махнул он рукой.

— Дальше все совсем просто, — обнадежила она, прикуривая. — Торговый брак. По сути это не брак, а слияние компаний или активов. Такой Поле предлагали, но она предпочла усыновить преемника и передала дело так. Он тоже возможен и с мужчиной, и с женщиной. Патентный брак не равен торговому и предназначен для защиты прав на интеллектуальную собственность. Это… ну… вот если бы Джобс и Возняк поженились так, когда Эпл делали, с делением прав на продукт можно было разобраться очень просто. Так женятся, когда не хотят, чтобы секреты разработок уходили на сторону. В этом случае люди тоже постель не делят, но имеют право не просто знакомиться с любовниками и супругами мужа или жены, — это право есть в любом браке до развода, — а контролировать их жизнь в той же степени, что и жизнь партнера. Следующий брак земельный. Он совсем простой, как наши династические и аристократические, за исключением того, что в нем супружеского секса нет, а вместо него есть обязательство присутствовать на приемах и при дворе вместе. Так женятся только соседи. Обычно это делается для совместной защиты владений.

— От других соседей? — предположил Лев.

— Знаешь, нет, — усмехнулась Марина, — как правило, от ящеров. И еще у них там водятся сумасшедшие эльфы-садисты, вот от них тоже. Очередной брак — представительский. Так люди женятся для того, чтобы получить партнера, представляющего твои интересы там, где ты сам не особенно хочешь появляться. На наши деньги это как если бы ты женился на своей адвокатессе, которая твои американские дела ведет, а сам вел какую-то часть ее дел в Польше. И последний вид брака — компенсационный. Такой брак заключается, когда… а, вот! Вспомнила пример, на котором мне объясняли. Мальчишку с Земли украли в рабы туда, за звезды. Потом его нашли, он указал на исполнителя, а исполнитель на заказчика. Следствие, суд. Исполнитель откупился живыми деньгами сразу, остался без штанов и ушел счастливый. А вот заказчику вменили счет к оплате ущерба — а взять с него нечего. По экспертизе выяснилось, что платить он может, но очень понемногу. А счет ему выкатили такой, что он до скончания своих дней выплачивал бы по три копейки в месяц. Истца на ответчике женили по суду, и теперь он распоряжается всем имуществом супруга в своих интересах, обеспечивая тому только минимальное покрытие нужд. Такой договор ренты навыворот.

Лев немного слишком сокрушенно глянул на часы.

— Марина, с тобой, как всегда, очень интересно, час пролетел, как пять минут… Нет, не извиняйся. Просто скажи мне, где тут романтика-то? Это, видимо, совсем не моя мелодрама…

— А романтика, Левка, в том, что нам теперь предстоит скрестить ежа с ужом и всю эту красоту объединить с имеющимся семейным законодательством. А также с имущественным и уголовным. А еще они детей часто сами не воспитывают, и передача на воспитание — отдельная категория договоров.

— Мариша… я с удовольствием просидел бы с тобой до вечера, только вечер уже почти наступил, и мои планы сейчас начнут уже не гореть, а прямо пылать. Ты прости, продолжим при случае, я побежал, пока.

Посмотрев в погасший экран, Лейшина улыбнулась с тихим ехидством и сказала тихонько: «То-то же!» Потом сняла наушники и, открыв новостную ленту, начала смотреть репортажи из зала суда. Лев, как и всегда, стоило ей рассказать о своих делах примерно на треть, нашел повод ретироваться. Да оно и понятно. Как же правоверному иудею признать, что жена не согласна быть только его ребром? Как согласиться с тем, что она в своей сфере, как ей ни сокращай возможности, значит уже больше, чем бывший муж в своей? А особенно учитывая, что он за свои деньги, которых у него в разы больше, чем у нее когда-нибудь может быть, этой известности уже не купит, хоть убейся.

В первый раз, в их юности, его хватило на пять лет. Потом были еще три года воскресного отцовства вперемешку с отчаянными попытками сделать все даже не как было, а как надо. Когда она вышла замуж второй раз, Лев ждал ее развода, как кот ждет мышь у норы, ловя каждый признак неблагополучия. Мама так ей и сказала — «сглазил тебе брак». Марина и сама понимала это, и второй раз закрыла вопрос после второго его визита с розами сюда, на Некрасова. Он стал аккуратнее, но попыток не прекращал, так и не усвоив, что изменений не будет. Потом началось Вторжение, и она, срочно выскочив замуж на полгода почти фиктивно, выпихивала из края и Леву с сыном, и второго мужа Витю с дочерью, продавая им эту идею как их собственную. Успела… А сама осталась — сперва с мамой вдвоем, потом в опустевшей квартире. Своего третьего она тоже успела эвакуировать, но уже зимой девятнадцатого года. В Минск. В благодарность за то, что прикрыл ее своей спиной от продолжения этих странных игр, съевших уйму времени и сил в самый неподходящий момент. В маминой комнате так и остался хламовник, и первичные отложения в нем как раз последствия старческого скопидомства. Отчасти именно оно спасло Марину в зиму после аварии. К тому времени мама была уже два года как на кладбище. В семнадцатом году, сразу после похорон, Лев сказал «приезжай», и она приехала, не устояла. Полугода хватило, чтобы понять: ехала зря. И она вернулась домой, в Питер, несмотря на саалан. Хорошо хоть без третьего чада в пузе. Все его «люблю и жду» не отменяли наличия пары или тройки необременительных романов, заменявшихся по мере устаревания отношений, и красивых страданий любовницам по поводу друг друга и ее жестокой, которая никак не едет, когда он ждет. Саалан со своими четырьмя-пятью актуальными браками пучком, в том числе однополыми, казались Марине по сравнению с бывшим мужем кристально честными с собой и с партнерами. Как любой ревнивец, Лев ревновал не к возможным конкурентам, а к собственному бессилию стать тем, кто может удержать Марину. Слишком умная для него, слишком упрямая и честная, она не подходила на роль карманной бессловесной жены-девочки, и именно это было причиной, по которой он никак не мог ее забыть. Ведь ее не удалось связать ни ребенком, ни другими обязательствами, ни просьбами и требованиями старших членов семьи. Она упорно строила себе публичную репутацию. И построила.