Аусиньш Эгерт - Дети серого ветра [СИ]

Это начиналось как прогулка. Исиан хотел только проветриться и передохнуть. У Дома был сложный период, принц только что вполне успешно разрешил недопонимание между несколькими Семьями и объявил, что берет паузу. Тойя осталась хранителем его слов и прав, а он ушел отдыхать. Маленький приморский город, десяток улиц, несколько отелей, сонная провинция, согретая морским дыханием. Все почти как дома, только без домашних проблем. Казалось бы, что может быть лучше. Первого донора он нашел в двух часах пешего хода оттуда, тот был пьян до беспамятства и даже не понял, что незнакомец вытащил у него из сознания две сотни слов. Вероятно, потом маялся похмельем больше обычного, а Исиану хватило украденного, чтобы сойти за иностранца. С этим он и ушел по улице, превратившейся в дорогу, а затем ставшую улицей другого городка. В этом городке с ним произошло одно из самых серьезных событий его жизни. Он встретил донора, прожил с ним бок о бок полгода, похоронил его и вернулся в Дом.

Сыну Исиана досталось имя донора его отца. Все остальное Исиан взял себе и многие годы жил с этим, как живет преступник, который так и не был изобличен. Ла Мунда знала многих таких, один из них — далеко не худший из всех — и стал его донором. Это не было ошибкой, Исиан встретил его, потому что искал кого-то, кто может быть ему полезен и сохранить его секреты, а этот мужчина выглядел как лист, оторвавшийся от ветки, но еще не начавший падение. Едва увидев его — в хорошей одежде, с добротным кожаным чемоданом в руке, на одном усилии воли сохраняющего прямую спину и четкий шаг, — Исиан понял, что это тот, кто ему нужен. Он следовал за мужчиной до тех пор, пока улица не превратилась в дорогу, и на остановке автобуса сказал ему: «Я хочу твою жизнь». Ответом ему была улыбка хищника и короткие слова: «Возьми, если сможешь». «Не так», — сказал Исиан. Слов мучительно не хватало. «Я хочу твою жизнь, как книгу», — уточнил он. Будущий донор окинул его заинтересованным взглядом.

— Ты иностранец?

— Да, — радостно и искренне сказал сайх.

— Будешь писать книгу?

— Примерно это, — согласился Исиан.

— Почему я? — уточнил мужчина.

— Потому что ты, — ответил принц, как о чем-то совершенно естественном.

— А, американец, — определил его будущий донор. — Хорошо. Купишь мне билет домой и можешь спрашивать.

Исиан пригляделся к нему и понял, что он избит — страшно, изуверски — совсем недавно. Вероятно, внутренние кровотечения еще можно остановить.

— Два билета, — сказал он. — Я еду с тобой. Но сначала мы идем отдыхать. Тебе надо отдыхать. Дом всегда дождется.

Он даже не спросил этого красивого старика, далеко ли его дом и на каком транспорте туда добираться. Преступника в будущем доноре он определил сразу. Причем не того, кто случайно оступился, а настоящего мошенника, вора и убийцу. Но он уже хотел эту жизнь так, как хотят себе книгу, страницу из которой удалось украдкой прочесть через чужое плечо. Не думая ни о том, как он сможет жить с этим в мире Саэхен, ни о том, как он сможет применить полученное.

Они прошли половину страны, пользуясь порталами, и оказались в самом крупном портовом городе, который не был столицей. В большой куче потеряться проще, объяснил он донору, и тот одобрительно кивнул седой головой. Во время остановок на короткий отдых — не в отелях, а на частных квартирах — он развлекал старика мелкими радостями, типа красивых кофейных чашек, купленных на толкучке за бесценок и очищенных магией. А перед отъездом из очередного городка он превращал фарфор в серебро, а стекло в природный резной камень и продавал получившееся скупщикам, чтобы выручить средства на отель и еду. Никаких иллюзий, честная продажа предмета из заявленного материала. Замена вещества в готовой форме не настолько сложное дело, если под рукой есть морская вода, песок, немного ржавчины, чуть-чуть дорожной пыли и аптечка Ла Мунды. Исиану было понятно, что донор уже не оправится, но он делал все возможное, чтобы продлить и скрасить дни старика, пока тот отдает ему свои воспоминания.

Будь эта жизнь книгой, она была бы прекрасна. В ней нашлось место самым разным событиям, начиная с войны и заканчивая любовью — единственной, пронесенной через всю жизнь, невысказанной, несчастливой и взаимной. Любовь, кстати, и стала причиной его гибели. Прекрасный финал, учитывая всю сумму обстоятельств этого человека. Последним везением старика стала встреча с Исианом и те полгода вполне сносной жизни, которыми сайх оплатил увлекательный роман, прочтенный им прямо из мозга героя.

Макс раскусил его перед самым отъездом, билеты на лайнер были уже на руках у Исиана вместе с паспортом одной неведомой ему страны, легче всего приобретаемым за деньги. Выглядели они вдвоем вполне убедительно. Молодой инженер-химик отыскал блудного папочку, скорее всего, так и не женившегося на его матери, и везет домой за океан — что может быть обыденнее? Пожалуй, только то, что старый гаер не дожил до конца пути, и сыну пришлось вместе с печальным грузом сходить на берег Мадейры, чтобы привести в порядок последние дела беспутного папаши. В Фуншале Исиан спек пепел донора в кристалл. Камень получился глубокого лилового цвета с роскошной винной или кровавой игрой. Он, наверное, и теперь лежит где-то на дне океана рядом с Мадейрой.

В тот день, когда Макс понял, что Исиан делает с ним, он с невозмутимой усмешкой сказал:

— Не знаю, кого из нас ты будешь проклинать за это больше, меня или себя самого.

Исиан ответил удивленным взглядом, и Макс пояснил:

— Танго. Это лишает покоя навсегда. Ты не успокоишься, пока не найдешь свое идеальное танго, а найдя, затоскуешь, потому что повторить его нереально.

Исиан улыбнулся в ответ:

— Ты же не думаешь, что это первый мой опыт такого рода?

— Кто ты? — спросил старик. — Откуда ты взялся, и зачем тебе моя жизнь?

— Я расскажу, — пообещал Исиан, — когда придет время. Пока у нас много других тем для бесед.

Время пришло, когда лайнер прошел Аяччо. Макс вдруг заметил, что ему трудно вставать и еще труднее есть. Исиан ждал этого с самого отплытия, но надеялся, что его сил хватит на то, чтобы дотащить старика до Буэнос-Айреса живым. Им обоим не было суждено увидеть родину Макса. Когда порт перестал быть виден, Исиан сказал: «Вот теперь время настало». Макс посмотрел на него в упор, приподняв брови, и сайх уточнил:

— Теперь рассказывать буду я.

И действительно рассказал все, что успел. В том числе то, чего рассказывать был не должен. О водопадах горных рек Саэхен и драконьих гнездах над ними, о доме Утренней Звезды, о тепле ласкового моря рядом с Домом, о магах и их Домах, о школе и о Драконьем Гнезде, главном университете Саэхен и столице Созвездия. Рассказал и о службе наблюдателей, и о работе спасателей, которой он посвящал свою жизнь, пока не был избран принцем Дома. А днем позже и о своей последней экспедиции в мир, где мужчины танцуют друг с другом на круглом деревянном помосте танец, так похожий на танго, и живым на площадь спускается только один из двоих взошедших на помост. А потом рассказывал о трех своих браках и выросших детях. О Тойе, с которой они половину жизни не могли договориться о том, как они друг к другу относятся. И об их странном союзе, в котором они чаще встречаются в лаборатории или библиотеке, чем в постели или хотя бы за столом. Он рассказывал скупо, без подробностей, щадя самолюбие донора. Его-то жизнь не предполагала такого даже как возможности. Она началась в нищете и пренебрежении, продолжалась в презрении и насмешке и закончилась бы позорной и одинокой смертью, не случись рядом тот, кого в этом мире вообще быть не должно. И в любом случае та, которую Макс любил и которая, как он теперь знал, любила его тоже, не узнала бы об этом, потому что, живя на одной планете, эти двое принадлежали к совершенно разным, не встречающимся друг с другом мирам.