Аусиньш Эгерт - Дети серого ветра [СИ]
- Название:Дети серого ветра [СИ]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Аусиньш Эгерт - Дети серого ветра [СИ] краткое содержание
В этой повести речь пойдет о событиях двадцатипятилетней и более давности, бывших в свое время причиной многих тревог и активно обсуждавшихся в прессе по всему миру. Будут названы полученные из первых рук объяснения причин решений, оставшихся загадкой на момент событий.
О том, как события развивались тогда и чего они стоили всем, кто оказался вовлечен в них, я написал книгу. Сейчас вокруг тех событий сложилась уже своя мифология, отчасти состоящая из умолчаний, а отчасти — из самых удобных общественному мнению версий.
Я постарался найти возможность представить в книге мнения всех ключевых действующих лиц тех событий и выразить их позицию как можно более близко к их собственным словами и высказанным ими мнениям. Мой взгляд на события, симпатии и антипатии я оставлю за пределами текста».
Дети серого ветра [СИ] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Дно по-любому неизбежно, там на ремонтной станции наш вагон ждет транспорт уже десятый день…
— А чего на ремонтной станции?
— Так мешает…
— Ремонтировать, значит, не мешает… Но по-любому надо решать. А мысль я все равно продолжу. При всей нашей общей нелюбви к официозу и прочим инструментам собственности светит нам, ребятки, акционирование «Ключика от кладовой».
— Умеешь ты испортить настроение… Может к зиме, а?
— Если сейчас начнем, к зиме как раз раскачаемся, к сезону сделаем. А начавши в зиму, год провозимся, знаю я нас.
— А Андрей не расстроится?
— Он нет. А Онтра может. У нее пока стиль ведения дел в голове только один, в манере Джека Воробья. Как ее Димитри терпит, вообще не представляю.
— Ну так я продолжу? Кроме акционирования, нас ждут трудовые контракты друг с другом.
— Перец, да ты…
— Выматерите меня потом, дай договорить. В трудовых контрактах нужно прописывать понятие опциона: получения доли собственности в виде акций на определенных условиях. Обычно это выслуга лет. Мы будем прописывать иначе. Как — потом обсудим. И конкретно эти трудовые контакты будут основанием для возможности, во-первых, получать дивиденды по долям, во-вторых, в случае необходимости заложить или продать эти акции.
— Не нуди. Зубы сводит.
— Я еще не начал. Акции еще можно выставлять обеспечением под сделки… Ладно, потом. В общем, мужики… колхоз у нас был очень милый, но мы его переросли. Пора отдать себе отчет, что не только Поля, у которой восемь процентов, а даже и мы со своими сорока на круг, вообще-то, миллионеры. И не в рублях, господа и дамы.
— Ей только не говори. Не выживет после таких новостей.
— Не скажу. А вам скажу: своей собственностью пора управлять. Пусть это небольшая доля в компании, но это ваш голос. Такой же, как слова на общем сходе. А иначе вы ничем не отличаетесь от той биомассы, которая от своего права на выбор чуть не батареей отмахивается. Ну и… каждому выгодно, когда есть понимание, что от любого действия на пользу ты не только сам получаешь дополнительные деньги, но и соседу даешь приподняться.
— У нас что, такие большие доли?
— Не, доли у нас у всех маленькие. Пирог просто вышел до фига большой.
— А теперь по поводу Дна. И того несчастного вагона.
Эгерт, поняв, что он стоит под окном лофта не шевелясь, очнулся, сделал несколько шагов в сторону и принялся фотографировать двор, стараясь сдвигать из кадра номера транспорта, стоящего на открытой парковке. Потом понял, что делает ерунду, поскольку их все равно предстоит замазывать. Журналист чувствовал себя как та учительница после прыжка с парашютом: ошеломлена, ошарашена и обескуражена, но сказала совсем другие слова. Слова не находились. Никак. Да и откуда бы им взяться: шел в гости в байк-клуб, очевидно не бедствующий и с историей, даже известный, но все-таки всего лишь байк-клуб. А оказался случайным свидетелем собрания основателей очень немаленькой торговой компании.
— Эгерт, вы закончили с фотографиями? Если да, то мы тоже закончили, — окликнул его из дверей тот самый голос, который спрашивал про судьбу фуры подо Мгой.
Голос принадлежал мужчине среднего роста и уже не среднего возраста. Его короткая стрижка под случайным солнечным лучом сверкала ноябрьским инеем.
— Я Артур. Ну или Зеро, как удобнее. Пойдемте наверх, мы вас ждем.
Эгерт послушно зашагал по лестнице, вошел в лофт, занял предложенное место, достал блокнот.
— Господа, я пришел с вопросами о делах давно прошедших. Я примерно представляю себе логику ваших решений со дня аварии и до момента, когда вы приняли в клуб Дейвина да Айгита. Но вот с этой точки у меня начинаются затруднения. Вы не могли бы пояснить свое решение?
— Для начала — как именно вы представляете себе нашу логику? — осведомился байкер в кожаной жилетке с нашивкой. На нашивке значилось «Перец».
Эгерт напрягся, вступая на опасную тропу. И, выбирая самые осторожные выражения, рассказал, что именно знает о клубе, начиная с дня гибели его первого капитана, обсуждавшейся в сети еще года три, пока этот демарш саалан не забылся за другими, более масштабными. Его вежливо дослушали. Потом капитан клуба, Валентин, сказал:
— Нет, это не наша логика. Наша была другой. Начинать, по-хорошему, надо еще с Эрмитажа. Если не с последних «Алых парусов». С них лучше, нас это тоже коснулось, хоть и краем. Счет пошел с того самого дня, когда у родителей пропавших девочек не приняли заявления в розыск. Кстати, праздник выпускников так и не восстановили. Но тогда мы были еще вполне законопослушны. Ну по крайней мере старались. И до гибели капитана верили, что это все проблемы на местах и частное недопонимание конкретными людьми конкретных ситуаций. Но когда у нас на глазах капитан оставил колонну, чтобы дать нам увезти детей к родителям, и мы услышали выстрелы… В этот день наша законопослушность кончилась. Даже если бы не произошло все остальное, мы выставили бы счет все равно. И не в деньгах, как делают саалан. Байкеры и политика — вещи несовместимые, но бывают такие ситуации, когда как ты ни уходи от политики, она к тебе все равно придет. Вот и к нам она пришла. И вынудила решать, с кем мы и как об этом сказать понятно. Для саалан понятнее всего было деньгами. В работу Полиного предприятия мы включились раньше, в зиму после аварии, тогда это было еще не про деньги, а про возможность выжить вопреки всему, что тут было наворочено. То, что деньги стали языком спора, мы поняли даже не после смерти Виталия, а во время первого процесса саалан против боевого крыла. Разгром Сопротивления в Заходском, покушение на наместника — это все прошло мимо нас, мы были заняты доставкой в город сперва тепла и воды, потом овощей и лекарств, потом мыла и канцелярии с учебниками. Потом у нас убили капитана в рейде, и мы осознали себя по уши в политике и поняли, что все наши действия до сих пор — это уже она и была. Боевое крыло наместнику сразу прислало горячий привет, а мы вот затормозили, не тем заняты были. Почти сразу после выходки сааланской инквизиции с кражей детей уволилась из МЧС Поля, Полина Юрьевна, и мы начали политическую программу уже осознанно — с обеспечения защиты боевого крыла на процессе в Новгороде. Ну раз к развлечениям не успели, так хоть потом, задним числом их программу поддержать, так как-то. А дальше пошло: у боевиков свое, у нас свое. Они растяжки ставят и машины минируют особо зарвавшимся, мы школы на дому организуем и прячем. Они статьи программные в интернете выкладывают, а мы народ снабжаем средствами защиты от фауны… индивидуальными… стандартного калибра. Ну а после ареста Алисы и разгрома боевого крыла, когда мы прятали выживших, пришлось посчитать, сколько влили средств в то, чтобы одним удалось дать уехать, другим скрыться, третье убрать, четвертое переслать туда, где не достанут. Поля пахала как проклятая, мы тоже, и все это только затем, чтобы у людей были не только лекарства, патроны и мыло с карандашами, но и безопасность на случай, если за ними придут. И вот она стоила дороже всего. Когда взяли Полю, мы все еще были уверены, что это политика. Все раскопал именно Ведьмак, и когда он рассказывал, как именно ее сдали и кто, было стыдно. Перед ним, перед врагом — за своих. Но даже тогда мы еще считали, что линия проведена между ними и нами. Понимание наступило еще позже. Даже не тогда, когда Поля нам представила Андрея, своего приемного сына из-за звезд.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: