Аусиньш Эгерт - Дети серого ветра [СИ]

Разумеется, не обошлось. Странице так к четырехсотой этот другой человек захотела, наконец, знать, какого черта. Моей очередной печалью стало то, что спросили об этом меня, а не автора идеи (и неаппетитной ситуации заодно).

В общем, приглашенная подругой по секрету от меня дама потребовала от меня участия в переговорах на троих. Свое требование она передала через пригласившую. Я ничуть не удивилась и, по опыту предыдущего общения с оной приглашенной представив перспективы этой беседы, предложила просто удалить из текста все куски, написанные этой третьей, и переписать все заново, хотя понимала, что для сюжета это может стать фатальным решением. Но слушать меня подруга не стала. Стеная, что не готова выбирать между мной и этой третьей, она два вечера потоком нервных сообщений в мессенджер и соцсети выбивала у меня согласие на разговор, который лично мне ни с какой приплатой не был нужен. Поток ее сообщений оказался в два раза плотнее моего обычного рабочего (читать — работать не получалось, заткнуть ее не удавалось), и я признала, что дешевле будет согласиться. Вестимо, оказалось дороже. Как и всегда.

Еще два вечера ушли на переговоры. Начались они с того, что ответственность за поведение подруги по отношению к третьей приглашенной участнице эта самая третья уверенно передала мне явочным порядком. На том простом основании, что с автором исходной идеи, а заодно и всей некрасивой ситуации, сама она договориться не в силах. Повторю, что эту третью я не планировала видеть ни в круге постоянного общения, ни даже случайно — в том числе потому, что меня ничуть не удивил заход оной дамы с открытым вручением мне ответственности за взрослого и дееспособного человека, за моей спиной у нее на глазах уже создавшего этот клубок проблем. Остальные причины для излагаемой истории не значимы, отмечу просто, что их больше трех.

В результате двух дней задушевных бесед ситуация пришла к виду, предложенному мной изначально. Опустим шикарный заход третьей дамы с предложением выставить исходного автора из проекта и писать вдвоем — ну а что? Пишу-то я прилично, с ее точки зрения. Опустим и остальные заявки, того же уровня незамутненности. Финальным аккордом было требование признать ее, третью, равноправным автором текста. Напомню, что даже с ее кусками, принесенными подругой, моих было в среднем шесть-семь страниц из каждых десяти. Удивилась ли я? Разве что тому, что не прозвучало пожелание признать ее ведущим автором. Судя по предыдущему опыту, можно было ждать и такого поворота.

В итоге этих изначально не нужных мне переговоров весь имевшийся на тот момент текст, разумеется, ушел в мусорное ведро. И был переписан. Мной. С одновременной правкой предсказуемо перекошенного сюжета. Героя, созданного третьим соавтором, после выяснения отношений по поводу авторства, заменил другой персонаж, созданный мной в процессе переработки текста. Линию конфликта пришлось собирать из документальных свидетельств, которых по сети полно, и меня не порадовала необходимость в них рыться. Но это не помешало порыву оной третьей не только обнародовать свою точку зрения на историю, но и поднять свой пост в фейсбуке пару раз, чтобы никто точно не забыл. По итогам публикации этого послесловия я не удивлюсь и еще одной итерации. И по-своему дама, наверное, вправе. Но ее идея назначить меня ответственной за действия другого человека мне кажется так себе ходом. Даже безотносительно моего в этом участия.

Переписать пять готовых глав объемом от ста до двухсот килобайт, меняя сюжет и героев на ходу, задача непростая. Я заметила, что не справляюсь с матчастью — времени гуглить не осталось. Пришлось просить консультаций, тратя еще больше времени на ненужный мне изначально чужой проект. Моя собственная заинтересованность в нем продолжала таять. Кукушонок принялся выкидывать из гнезда все, что не было им. Первым вылетел из планов мой собственный художественный текст, моя любимая игрушка, которой я отдавала меньше времени, чем проекту подруги, а удовольствия получала больше. У этого текста были свои читатели, перед ними мне до сих пор неловко. За художественным текстом в заморозку пошли рабочие проекты. Кукушонок рос и хотел еды и места. Времени на рукоделие и концерты тоже не осталось. Что делала подруга, желающая быть автором изданной книги? Рассказывала мне, как мучительно ей было выбирать между мной и приглашенной ею третьей, покинувшей проект, и как до последнего разговора она считала нас обеих мамами. И как она выбирала меня в эпической битве «слон против кита», которую сама же и организовала.

В возрасте после двадцати люди обычно в курсе, как такие ситуации называются и как в них себя вести. Я поступила, как и следовало: начала добиваться большей публичности. И потребовала размещения имеющегося текста на «СамИздате». Целей у этого хода было несколько. Первая — усложнить подруге задачу тратить мое время и нервы на себя под видом работы над ее текстом, который оказался моей обязанностью, хотя мне он как был не интересен и не нужен, так и остался. Вторая — получить обратную связь на текст. И не обязательно похвалу или поддержку. Мне нужно было другое: дать автору идеи ощущение присутствия некоего внешнего свидетеля ее поведения, пусть даже и оставив ей право на анонимность. Третья — хоть как-то прикрыться от скандала, закономерно образовавшегося после того, как третья участница покинула проект и обнародовала свою версию событий.

По итогам скандала, участие в котором мне навязали вместе с ответственностью за организатора всей этой неопрятной разборки, я сказала подруге, что подобное поведение дружеским счесть никак не могу. И авторским по отношению к тексту тоже. И впервые услышала «ну я же тебя люблю». За подобную заявку в таком контексте следует немедля бить, куда придется. А затем бежать как можно дальше. Но было безнадежно поздно делать и то и другое. Текст уже собрал аудиторию.

Проплевавшись, я принялась заниматься им всерьез — то есть с полной включенностью — и обнаружила, что главная героиня существует только для того, чтобы медленно умирать под грузом вины, а сюжет изначально несостоятелен. Изложенный автором концепции, он не стал бы текстом, это невозможно было читать, пока ей не удалось втащить в это меня. Но поскольку хотя бы на узкий круг отрывки уже публиковались, и этот узкий круг состоял из людей, приглашенных мной и ждущих результата в нормальном качестве, вариантов не было: пришлось браться и делать из предложенного материала что-то удобочитаемое. Проект повис на мне, разбираться с его жизнеспособностью пришлось тоже мне. Это и есть вынужденная сделка.

В этой точке развития событий я поняла, что мои приснопамятные работодатели были еще деточки, несмотря на возраст, опыт и, казалось бы, более серьезные возможности. Подруга оказалась куда круче с точки зрения взять чужое, выдать за свое и бесплатно покататься на чужой спине. Выхода, спланированного мной изначально, у меня больше не было. Остался всего один путь: написать и выложить читаемый текст. И выполнять это предстояло с балластом в виде подруги, ничего не намеренной делать для своей же задумки, зато уже устроившей нежданчик суммарно на неделю дурных разборок и пару месяцев лишней работы, и вряд ли последний.