Эрин Боумэн - Скопированный

— Я выбрал Блейна, потому что он был моим братом.

— Ты выбрал его, потому что ты слишком эгоистичный, чтобы простить меня, и слишком боишься предстать перед миром без него! Я никогда тебя за это не прощу!

— Хорошо! Я тем более никогда себя не прощу. Ты думаешь, я хотел этого, Эмма? Делать выбор? Терять кого-то?

Ее глаза стали такими, какими я никогда их прежде не видел: прищуренными, злыми.

— Это было легко, признай это. Как это могло быть сложно: отбросить в сторону девушку, которая не ждала тебя?

— Прекрати, — обозлился я. — Я простил тебя очень давно. У тебя был второй шанс с первым парнем, к которому ты что-то чувствовала после Клейсута, к тому же ты считала, что я был мертв. Как ты и сказала, единственная вещь, в чем ты виновата это в том, что ты — человек.

Мне потребовалось время, чтобы понять это, но я сказал все, что хотел, когда я извинился перед тобой тогда в декабре.

— В декабре? — Эмма искоса смотрит на меня.

— Эмма, она выглядела в точности как ты. Все было идентично. Ее голос и воспоминания, у нее была такая же полуулыбка. Она была добра с людьми, особенно с Эйденом. Тот малыш любил тебя. Сэмми тоже.

— Сэмми? — Она отступает от меня. — Он любил… Так вот почему он был…?

— Дело в том, что я уже пережил это, Эмма. Я сказал твоей Копии то же самое, и я сожалею, что ты только сейчас это слышишь.

— Ты сказал ей, а затем она сдала тебя Ордену? Неудивительно, что ты выбрал Блейна.

— Не делай этого, — говорю я. — То, что случилось в Комплексе было ужасно, но это не имело отношения к твоей Копии, или к Кроу, или… — Я вздыхаю, разбитый. — Эмма, он был моим братом. Моим близнецом!

— И я не превзошла его. Я поняла, — говорит она нахмурившись. — Хорошо, что Блейн был не с ней в той комнате. — Она кивает головой в сторону, куда ушла Бри. — Это мог быть забавный выбор, а?

— Это не справедливо, Эмма.

— Ты любишь ее? — спрашивает она. Ее брови выжидающе поднимаются, и мысль о том, чтобы солгать утомительна. Эмма умна. Она уже видит правду, или по крайней мере подозревает ее.

— Да, — говорю я после мгновения. — Люблю.

— Что ж ты однажды думал, что меня ты тоже любил, так что будь осторожен.

Я прежде никогда не видел этой стороны Эммы, настолько мстительной. Предыдущая ночь всплывает в моей памяти… слова, которые я бросал Бри, желание сделать ей больно, потому чтобы больно было мне… и я решаю, что это ненастоящая Эмма. Это — Эмма отягощенная печалью, тонущая в ней.

Возможно, она права в том, чтобы никогда меня не простить. Может быть, мы далеко за рамками исцеления. Я твердо верю, что время способно все изменить, но даже отдаленная дружба между нами сейчас видится невозможной, и это так ужасно гнетуще, что я ощущаю боль как от солнечного ожога на коже.

— Мне не хватает его, — говорю я ей. — Всегда будет не хватать. Но я рад, что с тобой все в порядке. Я никогда не хотел сделать тебе больно.

— Мне почему-то по-настоящему трудно в это поверить.

Она скрывается в своей комнате и захлопывает дверь.

В это пасмурное утро грозные шторма витали в воздухе. Я отправился в книжный магазин в надежде застать там за работой Харви и Клиппера. Я до сих пор не знал, в чем состоит их план, но я понимал, что помогая им, я потрачу свое время на что-то нужное. Сэмми же в это время был поглощен тем, что уговаривал Эмму выйти из своей комнаты, а я забил на это — я не особо ожидал, что она откроет мне дверь — а Бри была вынуждена вернуться ни с чем, кроме как со списком обязанностей.

Прогулка до отеля казалась простой, когда Адам прошлой ночью привел нас туда, но как я ни старался возвратиться тем же путем, под слабым утренним солнечным светом все выглядело иначе. Я собрался вскарабкаться вверх по водосточной трубе и отправиться к берегу по крышам, когда увидел, как фигура, одетая в темное, пересекает переулок впереди меня.

Мое сердце заколотилось, и я спрятался за ближайшей трубой, прижимаясь к фасаду здания. Я ждал какое-то время, а затем осторожно выглянул из-за стены. Это был не член Ордена. Простой человек, в потертой куртке, копался в переполненном мусорном баке. Я сжал и разжал кулаки. После Комплекса у меня развилась паранойя и, видя жителя Соснового Хребта, одетого в темные одежды, я делаю вывод, что он враг.

Я качаю головой и хватаюсь за водосточный желоб. С помощью подоконника и опоры на соседнюю трубу, я поднимаюсь на крышу. Затем я перепрыгиваю несколько узких улочек, двигаясь между зданиями, пока не нахожу ориентиры. К тому времени, когда я, наконец, прибываю в книжный магазин, начинает моросить.

Чарли стоит за прилавком, поглощенный еще одним романом, а Барсук жалуется ему на шпионов. Теперь он убежден, что каждый человек работает на него одного.

— А Харви с Клиппером здесь? — спрашиваю я, успев вставить слово, между разглагольствованиями Барсука.

— Они дальше, — Чарли указывает большим пальцем через плечо, едва взглянув на меня поверх своего чтива. Прозвучавший выстрел где-то на улицах шокирует нас обоих. — Что за…?

Я несусь к ближайшему окну, но Барсук уже застолбил его. Я бегу ко второму и борюсь с Чарли за наблюдательный пункт.

Чуть далее по улице стоит небольшая группа детей, в шоке замерев. Двое мужчин возвышаются над ними, одетые в черные униформы, один с оружием направленным вверх.

Вне всякого сомнения, эти мужчины пришли за гражданскими.

Член Ордена, который сделал предупредительный выстрел, ударяет мяч, с которым играли дети. Их глаза следуют за ним, в то время как он скачет по улице, но они не смеют пошевелиться.

Член Ордена говорит что-то, чего мы не можем услышать.

Дети становятся немножко ровнее.

Произносится очередной приказ, и когда дети остаются стоять смирно, крайнего в строю бьют наотмашь. Бежит мужчина из близлежащего здания, наверное, отец ребенка. Он поднимает трясущегося мальчика на ноги, проверяет его лицо, потом набрасывается на Членов Ордена.

Мне хочется сказать ему, чтобы он не кричал, он уже кричит. Мне хочется предупредить его — не мстить, но его кулак уже летит.

Появляется пистолет, слышится звук выстрела, и мужчина лежит на земле.

Дети смотрят в изумлении. Один начинает плакать.

Моросящий дождь становится ливнем.

Член Ордена протягивает бумажку и угрожает чем-то, но чем мы не можем разобрать. Я знаю, что на этой бумаге. Мое лицо. Или лицо Харви. Того, кто им нужен.

Ребенок, дрожа, поднимает руку и указывает в сторону книжного магазина.

Мы отступаем от окон.

— Прогони их, — говорит Барсук и вытаскивает свой пистолет.

— Но улицы… — спорит Чарли.

— Запасной выход. Затем к Мэй и Карлу.

Чарли тянет меня в дальнюю комнату, закрывая дверь на засов позади нас.

— Что происходит? — спрашивает Харви. Он сидит с Клиппером за столом Барсука, несколько тетрадей разложены вокруг компьютера.