Эрин Боумэн - Замерзший

Я произвел идеальный выстрел в следующем раунде. Ксавье поскользнулся на снегу, и его стрела пролетела мимо, а вот выстрелы Эммы и Бри пришлись близко к моей стреле. Стрела Бри немного выше моей, а стрела Эммы немного ниже.

— Неплохо, — снова говорю я Эмме. Бри фыркает в мою сторону, но если она ожидала похвалы за то, что не попала в яблочко, она сумасшедшая.

— Эйден хочет помочь судить! — Сэмми усаживает мальчика на плечи и подбегает к нам. После того, как мы все собрались около мишени, Сэмми указывает на две стрелы. — Ладно, Эйден. Какая из них находится ближе к центру?

У Эйдена было очень сконцентрированное выражение лица и наконец, он указывает на стрелу, которая находилась ниже моей.

Бри вскидывает руки.

— Конечно, он выбрал Эмму. Он ненавидит меня!

— Мы не говорили ему, что эта стрела была ее, — обратил внимание Сэмми.

— Тьфу, мне все равно. Я бы сделала всех вас, если бы это было состязание в метании копья. Вы же знаете, мы в большинстве своем не использовали стрелы в Солтвотере. Копья намного эффективнее для ловли рыбы.

— Но это состязания не по метанию копья, — сказал я, подталкивая ее немного своим локтем.

Она сердито посмотрела на меня и с яростью ушла прочь. Я должен был подумать прежде, чем шутить так с ней во время соревнования.

— Ты не хочешь увидеть, кто одержит победу? — спросил я ее вслед.

— Мне это совершенно безразлично.

— Дурное настроение, да? — сказал Ксавье. — Должно быть «эти дни» месяца.

Сэмми ухмыльнулся.

— Да, следующие несколько дней очевидно должны стать радужными.

Сентябрь и Эмма со злостью посмотрели на них.

— Что? — невинно спросил Сэмми. — Парень не может сказать то, что думает в свой день рождения? — Ксавье согнулся от смеха. Даже я не смог сдержать улыбку.

— Какие такие дни этого месяца сейчас? — спросил Эйден, сидя на плечах Сэмми.

— Забудь об этом, Эйден, — сказала Эмма. — Просто мальчишки дурачатся.

— Но я тоже мальчик. Я хочу знать.

— Как насчет того, чтобы закончить игру? Ты можешь дать оценку последнему выстрелу?

— Ладно, — соглашается он.

Но когда мы возвращаемся к месту стрельбы, Расти пытается добраться до Джексона, и Блейн каким-то образом застревает между ними. Он выставляет свою сумку как щит, защищаясь от челюстей собаки. Шпион Ордена стоит в безопасности позади него, смеясь сквозь кляп. Эйден отзывает Расти, и Блейн бросает свою сумку в снег.

— Этому тупому псу нужно кое-что понять, — зарычал он. — Да, этот заключенный из Ордена. Да, он не хороший. Но он собирается пробыть с нами некоторое время, и я не собираюсь терять конечности только потому, что собака испытывает желание напасть на меня, пока добирается до него !

— Блейн, с тобой все в порядке? — спрашивает Эмма. Она тянется к нему, но он отмахивается. — Ты тут не один, чтобы выходить из себя по таким пустякам.

— Он убил бы меня только, чтобы добраться до шпиона, Эмма. Я клянусь, — говорит он. — Это не пустяк.

— Итак! — вскрикнул мой отец. — Клиппер немного напутал. Нам надо срезать несколько миль на юг.

— Но соревнование, — говорит Сэмми. — Эмма и Грей должны были сыграть финальный раунд.

Мой отец смотрит на нас.

— Не в обиду, Эмма, но… Грей победит, и нам надо держать темп. Это не обсуждается.

Мы снова отправились в путь, но напряжение все еще было сильным. Клиппер беспокоился о соседнем городе, мой отец — о нашем темпе. Сэмми был угрюмым, а Блейн подозрительным. Он продолжал впиваться взглядом в Расти и держать шпиона перед ним как защиту. А дурной нрав Бри исходил от нее такими плотными волнами, что мог напрочь сбить человека с ног.

Когда я спросил ее, все ли с ней в порядке, она закатила глаза и пошла быстрее.

Так или иначе, я чувствую себя виноватым, хотя я не контролирую все выпущенные стрелы, кроме своих.

ВЕЧЕРОМ, ПОСЛЕ УЖИНА, МЫразбились на маленькие группы вокруг костра. Мой отец с Клиппером углубились в разговор, вероятно, обсуждая наш путь продвижения. Снова. Ксавье усердно сушил свои носки — он прикрепил их к концу разветвленной палки, таким образом, чтобы можно было подвесить их над огнем, как мясо для жарки. Эйден вместе со шпионом вернулся к своей игре «Камень, Ножницы, Бумага».

Кто-то вытащил у Джексона кляп и перевязал его руки, чтобы он мог поесть, и теперь он играл с мальчиком руками. Он был больше похож на старшего брата, когда играл с Эйденом, чем на жаждущего крови шпиона Ордена на задании, кем он являлся на самом деле. Блейн настороженно слонялся рядом. Расти же, хоть и не лаял, но не переставал рычать в направлении Джексона. Если бы я был шпионом, то не рискнул бы делать резкие движения рядом с этой собакой.

Я сидел со всеми остальными, слушая рассказ Сэмми о его детстве в Таеме. Бри, которая не сказала мне ни слова после соревнования по стрельбе, проявила особенный интерес к его истории. Главным образом, как я думаю, из-за того, чтобы иметь оправдание не встречаться со мной взглядом. У Эммы, с другой стороны, казался нулевой интерес к истории Сэмми. Она постоянно крутилась, чтобы проверить Эйдена, и каждый раз ее плечо ударялось об мое.

— С ним все хорошо, — прошептал ей я. Блейн смотрел на мальчика так же, как он смотрел в Клейсуте на свою дочь, Кейл. Как будто он желает показать ему мир и обучить его всему, что знает, и защитить его ценой собственной жизни, если это потребуется. Я не понимаю, как Блейн может заботиться так о человеке, которого он лишь недавно узнал. Еще одно доказательство, что он намного лучше меня.

— Я просто беспокоюсь о нем, — говорит Эмма, как будто я этого еще не знал. Она не сводила глаз с Эйдена с тех пор, как он присоединился к нам, и он тоже от нее далеко не отходил. Тот факт, что он сидит с Джексоном — дальше, чем на расстоянии вытянутой руки от Эммы — это уже само по себе маленькое чудо.

— Ну, ты зря тратишь свою энергию. Он с Блейном. С ним он в большей безопасности, чем когда-либо.

Эмма взглянула на меня так, как будто хотела сказать: «Знаешь, я все равно не могу перестать волноваться».

— …Мне было всего шесть лет, когда он умер, — рассказывал Сэмми, и мы оба вернулись к разговору, происходящему рядом с нами.

— Кто умер? — спросила Эмма.

— Мой прадед. Он пережил Вторую гражданскую войну и видел, как Франк пришел к власти почти пятьдесят лет назад. Человек, который мог рассказать много историй.

— Например? — спрашиваю я.

— Они не для разговоров у костра.

— А это и не типичный походный костер в лесу, — указала Бри.

— Верно, Нокс, — сказал Сэмми. — Верно. — Он подбрасывает в огонь снег, и на мгновение прислушивается к его шипению.

— Обычно он рассказывал о том какой ужас царил в годы между Континентальным землетрясением и Второй гражданской войной. Его любимым словом для описания всего этого было слово «хаос».