Александр Конторович - Мир, которого нет

Вернувшийся в комнату сестры Антон застал плачущую бабушку на прежнем месте. Злость снова маленьким червячком начала прогрызать путь наружу.

– Я Лере звоню.

Бабушка встрепенулась, но продолжила молчать. Позади нее Антон заметил светящийся экран телефона сестры. Ну да, как всегда – беззвучный. Бабушка, скорее всего, и не заметит, как тот загорится во время звонка – она же не смотрит в ту сторону!

– Я…

И тут в голову ребенка пришла идея, от которой он не смог отказаться, а к чему это приведет – видно будет.

– Алло! Сестренка? Ну и где тебя носит? – злость даже играть не пришлось, все своё, родное, было на месте. – Да какой рассвет у озера?! Ты в своем уме?! Мы же переживаем! Почему не предупредила нас?

Антон осекся, подумав: «Ага, конечно, так она и отчитывается передо мной». Бабушка оплошности не заметила.

– Дай мне трубку! Я поговорить с этой паршивкой хочу. Нашла самый лучший момент для прогулки!

Кажется, бабушка поверила, но легче как-то не стало. Антон моментально завершил звонок и на ходу стал сочинять небылицы.

– Она это… Телефон выключила. Я ей еще раз позвоню, но вряд ли она ответит. Похоже, разозлилась, что мы поймали ее на вранье. Ну, ничего, сюда-то все равно вернется, вот тогда и получит от нас, да, бабуль?

Молодая женщина в поношенном платье поставила на пол тяжелую корзину с бельём. При этом она старалась не шуметь, но удержать свою ношу так и не смогла – та бухнула об пол.

– Магда? – выглянул в дверь мужчина. – Заходи, Андреас всё равно уже не спит…

Она вошла в комнату.

На узкой кроватке у окна молча лежал мальчишка лет пяти – измождённый и осунувшийся. Как и сказал отец, мальчик не спал, внимательно наблюдая за всем, что происходило вокруг. Он не пошевелился, когда мать вошла в комнату, просто повернул голову, чтобы лучше её видеть.

Подойдя к сыну, она поправила на нём одеяло, погладила по руке и повернулась, чтобы внести корзину. Но муж уже ставил её на пол – он успел сделать это раньше.

– Заходила жена Ханса, принесла кувшин молока. Я как раз налил Андреасу попить, да и тебе ещё осталось. Хочешь?

– Он всё выпил?

– Не сразу. В три приёма – но осилил! Он у нас молодец!

Кухня у них была под стать всему жилью – такая же маленькая, но чистая. Хватало места только для плиты и небольшого стола, около которого примостились два табурета. Женщина опустилась на один из них, положив раскрасневшиеся от долгой стирки руки на стол. И терпеливо ожидала, пока муж нальёт её молока в глиняную кружку.

– Ты сам-то…

– Я не голоден!

Магда только вздохнула.

С той поры, когда неведомая хворь скосила их единственного сына, лишив его возможности ходить, все силы и средства молодой семьи уходили на лечение. Они отказались от всего, продали всё, что только было можно продать, но… не хватало.

Лекари требовали за свои услуги просто непомерных денег, ничего конкретного взамен не обещая. Сегодня одно лекарство, послезавтра новое притирание… А ноги так и не двигаются!

Супруги, боясь оставить мальчика одного, попеременно трудились, чтобы хоть как-то стянуть концы с концами, заработать денег, которых могло хватить не только на еду, но и на услуги лекарей. Но, увы! Стирка белья и колка дров больших заработков не сулили.

Соседи советовали бросить город и вывезти мальчика подальше в деревню, но к кому? Магда и Брог тут родились и выросли, никаких родственников в деревнях у них не имелось – куда ехать-то? Да и на какие средства?

– Норберт сказал, что в город может приехать один их герцогских врачей… – поставила пустую кружку на стол женщина.

– Так он и возьмёт! – печально улыбнулся муж. – Как с герцога!

Подобные разговоры возникали у них не в первый раз – и всегда с одинаковым результатом. Брог влезал в очередные долги, новый лекарь привычно разводил руками. И ничего не менялось.

– Магда, мне больше никто не даст в долг – на любых условиях! Пока не верну хотя бы половину долгов, с нами никто даже и говорить не станет! Я даже к Логану ходил!

Это был последний шанс. Ростовщик Логан ссужал деньги даже самым безнадёжным должникам. Правда с теми, кто не мог вовремя вернуть долг, он поступал настолько жестко и бесчеловечно, что переступить порог его дома отваживался далеко не каждый. Суд и городская стража всегда были на его стороне – он платил. Всем. По слухам – так даже и придворным самого герцога!

И никто не мог вспомнить ни одного случая, чтобы Логан не вернул выданных им кому-либо денег. Средства возвращались всегда, и с неплохим прибытком.

– Он сказал – мол, я помню твоего отца! И не хочу видеть, как его сын превращается в бездомного попрошайку. У тебя нечем отдать долг!

– Надо же… – покачала головою жена. – Не ожидала, что у него окажется столь доброе сердце.

– Если учесть, что наш дом, который я выставил в залог, уже им перекуплен…

Повисло молчанье.

– Может быть… может, ты сходишь в Вилему?

– К кому? – не понял мужчина.

– К Часоглаву!

– Бог с тобой! Что ты говоришь, женщина?!!!

– А что?! – вспыхнула Магда. – Если больше идти не к кому?! Кто нам поможет?

– Но ведь он тоже не даст денег…

– Он может помочь!

– Никто из тех, кто к нему обращался, никогда более не смогли рассказать хоть кому-нибудь о том, что с ними, в действительности, произошло. И знаешь, почему?

– Почему?!

– Да потому, что их более никто и никогда не видел! Дома их остались пустыми, а сами они исчезли неведомо куда!

Женщина на какое-то мгновение запнулась, подыскивая убедительный аргумент.

– Так ты считаешь, что они умерли?

– У тебя есть основания думать иначе?

Она поднялась, вышла в прихожую и что-то там отодвинула.

Вернулась и положила перед мужем красивую куклу, с почти настоящими волосами.

– Узнаешь?

Тот взял её в руки, повертел.

– Такая была у Франчески, дочери Адальберта.

– Не такая – а эта самая!

– Но Франческа с нею никогда не расставалась!

Магда на какое-то время умолкла.

– Адальберт сам мне её отдал. Для нашего мальчика, чтобы, когда он поправиться, у него была бы красивая игрушка. Мол, будет ему радость.

– А как же…

– Он сказал так – «там, куда мы уедем, у нас будут другие поводы для радости».

Теперь замолчал уже Брог. Своего бывшего соседа он знал достаточно хорошо и не имел никаких поводов подозревать его в неразумности. Если уж тот чего-то решил, значит, данное решение было им всесторонне обдумано. О да – положение, в которое попал подмастерье кузнеца, было достаточно тяжким. После смерти жены тот из кожи вон лез, чтобы прокормить, одеть и вырастить троих малышей. Дошло уже до того, что ему всерьёз грозила долговая тюрьма! Да и сам Брог стал опасаться чего-то похожего.