Игорь Полукеев - Дервиш

Глеб растворился в воздухе. Слова впечатывались в мозг, словно буквы, ложащиеся на бумагу. «Не спрашивай себя… В ответ ты не услышишь правды… Ответом будут стенания и жалобы… Кроме разума, есть ещё дикий зверь… он проснётся, меч окажется у него…нельзя отдавать меч… нельзя ему…». Свет перед глазами померк…

Он сидел за столом в светлой пустой комнате. Перед ним стоял телефон, и Глеб знал, что сейчас ему позвонит Вика. И всё равно он вздрогнул от неожиданности, когда телефон зазвонил. Быстро сняв трубку, Глеб выпалил:

— Алло! Я слушаю! Привет!

— Привет! — Голос Вики был слабым и каким-то виноватым. — Ну, как ты там? Что нового?

— Очень скучаю по тебе, больше ничего нового! — Волновался Глеб.

— И я скучаю! Ты там всё работаешь?

— Ну, я же говорю — ничего необычного! — Услышав треск в трубке, Глеб закричал. — Вика! Ты слышишь меня?

— Да! Я здесь!

— Тебе там хорошо? — Голос Глеба срывался.

— Да! Здесь очень красиво! Ты не грусти!

— И ты не скучай! Выздоравливай быстрее! Мне плохо без тебя!

— Не расстраивайся, зайка! Я скоро вернусь! Я люблю тебя!

— Я тоже очень тебя люблю! Послушай меня!..

— Извини, мне пора! Я люблю тебя! — Повторила Вика.

В трубке раздались гудки…

Он шёл по песку, с грустью думая о разговоре. Сияющий песок Амритайи. Крупный, цвета слоновой кости. Хрустит под ногами. Глеб поднял голову и увидел впереди стоящего на песке Атау-ли.

— Куда ты идёшь, Глеб? — Спросил он.

— В деревню. — Глеб остановился, разглядывая старика.

— Деревня там! — Атау-ли ткнул пальцем в другую сторону.

Глеб обернулся и не поверил своим глазам: за каменной косой, в море, отражаясь в водной глади, стояла деревня. Возле каменных ворот он увидел Воинов Ночи, стоящих прямо на воде, над крышами кружили птицы, и, пронзительно пища, коротко пролетали летучие ящерицы. Глеб замер от неожиданности и удивления, и проснулся. Он открыл глаза и с удивлением посмотрел вокруг. Вика по-прежнему спала. Рядом с ней сидела Эвада. Она улыбнулась Глебу:

— Наконец-то! Ты вернулся!

— Что с Викой? — Глеб быстро сел.

— Она ещё спит. — Эвада поправила подушку под её головой. — Ей нужно много времени.

— А где Слава?

— Тот, кто Дервиш, увёл его. Ему нужен воздух и солнце. — Ответила Эвада.

На каменной косе было оживлённо: девушки и женщины стирали принесённые в корзинах вещи, рядом с ними играла детвора, из кузницы доносился звон молота и угольный запах плавилен. Хозяйки мочили бельё в каменных бассейнах, вода в которые свободно втекала из залива, а потом раскладывали его на огромных белоснежных плитах или на широких белоснежных ступенях, и били по ним палками. Малышня с криком и визгами бегала по мелководью, дети постарше играли в какую-то игру: выкопав в песке ямку, с серьёзным видом отсчитывали от неё шаги, чертили на песке линию, и, встав за ней, по очереди бросали в ямку камешки, стараясь в неё попасть.

Глеб увидел Славу и Дервиша в беседке. Дервиш сидел на каменной скамье, а Слава лежал на песке возле беседки. Время от времени он тихо стонал, потом вставал, ничего не видя и не слыша, никого не замечая, что-то рассматривал перед собой полузакрытыми глазами, и снова ложился на песок.

— Он борется! — Сказал Дервиш. — С ним всё будет в порядке. Он побеждает. Он очень сильный.

Глеб посмотрел на Славу и бросился в большой белоснежный бассейн возле беседки, выходящий прямо в море. Тёплая вода успокаивала его. Глеб вспомнил сон и посмотрел на море перед косой. На изумрудной водной глади ничего не было. Глеб поднялся из бассейна по ступенькам и махнул рукой:

— Пойду, пройдусь. Устал от всего. Хочу побыть один.

— Да. Иди. — Кивнул Дервиш. — Я останусь со Славой. Скоро он вернётся к нам.

Глеб неторопливо шёл по берегу вдоль кромки прибоя. Он ушёл уже довольно далеко от каменной косы, но не спешил возвращаться, наслаждаясь одиночеством. Он скинул сандалии, и теперь медленно ступал босыми ногами по горячему песку, с удовольствием загребая его пальцами ног, и закрывая глаза от удовольствия. В голове был покой, вокруг была тишина, дышалось легко и свободно! Тёплый ветерок трепал волосы, солнечные лучи приятно грели спину и плечи. Вся тяжесть последних дней ушла, и в душе царила небывалая лёгкость!

…Кто-то хлопнул его по плечу. Глеб обернулся, увидел Дервиша, и зашатался от головокружения. Он обнаружил, что шагал прямо к кромке прибоя с закрытыми глазами, и неожиданное пробуждение выдернуло его из сна! Почувствовав слабость в ногах и теле, Глеб чуть не упал, но Дервиш поддержал его:

— Тише, Глеб! Не делай резких движений, мы уходим!

Глеб оглянулся. Он увидел среди прозрачных изумрудных волн что-то чёрное. Пелена спала с глаз, и в сияющей воде он увидел огромную змеиную голову. Из-под воды на него смотрели огромные, немигающие глаза, один был слева от него, а второй — справа. Они словно сияли изнутри глубоким зеленовато-жёлтым светом, и каждый был размером с самого Глеба! Навык технолога сработал мгновенно и машинально: «Между глазами не меньше шести метров, значит, ширина головы — около девяти метров… так… тогда в длину она должна быть не меньше пятнадцати… Какова же тогда у него длина тела?». Глеб переступал на непослушных ногах по песку, поддерживаемый Дервишем, и оглядывался на гиганта, продолжавшего следить за ними из-под воды. Дервиш отвёл Глеба подальше от берега, и они пошли рядом в сторону деревни. Огромный змей, проводив их бесстрастным взглядом, начал неторопливо разворачиваться в тёплых водах прилива. Вода над ним заволновалась, расходясь кругами от движений могучих изгибов. От головы змея вдоль его огромного тела покатилась изумрудная волна, и оно неспешно начало изменять цвет. Чёрный гигант словно растворялся в воде, уплывая от берега, и, став невидимым в сияющих прибрежных водах, исчез в волнах залива.

Глеб некоторое время шёл молча, потом посмотрел на Дервиша:

— Это кто?

— Отец Моря вернулся! — Задумчиво ответил Дервиш.

В Зале Мудрости собрались все вожди олунха и старшие воины. Дервиш сидел рядом с Трутнёвым, который уже пришёл в себя. В полной тишине, нарушаемой лишь треском Священного огня и светильников, Глеб ещё раз пересказал для всех присутствующих обстоятельства своей встречи с морским змеем. Вожди слушали молча и очень серьёзно. Когда Глеб закончил и сел рядом с Дервишем, в Зале воцарилось молчание. Спустя минуту его нарушил Атау-ли:

— Как Хранитель летописи, я скажу лишь то, что со времён вождя Сас Отец Моря не приходил к олунха. Лишь изредка кто-то видел его издалека. — Он помолчал немного и обратился к Глебу. — Отец Моря вас просто рассматривал. Он видел, что вы пришли из другого мира, поэтому не считал вас своей добычей, иначе никому не позволил бы уйти с берега. Он не трогает людей олунха, даже когда голоден. Но он всегда охотится на людей городов. Отец Моря видит в них зло сердец, поэтому они для него — добыча!