У Мин-и - Человек с фасеточными глазами [litres]

Поначалу она думала, что отдаст Охаё в хорошие руки или в приют. Но всякий раз, положив его в купленную в ветеринарной клинике сумку для переноса домашних животных, она выпускала его, – ничего не могла с собой поделать. Она гладила его по головке, давала ему лизать свои руки маленьким язычком, мерцающим, как искорка. Казалось, он понимал, что прикасавшийся к нему человек нуждался в нем. Когда она писала, он бесцеремонно устраивался у нее на коленях, а иногда нагло залезал на блокнот и лежал, ни в какую не желая уходить. Этот пройдоха прекрасно знал, что Алиса не в силах оттолкнуть его. Ей оставалось лишь продолжать писать что-нибудь или, словно в трансе, смотреть на море. Честно говоря, цвет у моря теперь совсем не тот, что раньше, во времена юности. Оно стало каким-то серым, потускнело, и света, который исходит от моря, почти не видно. Похоже на отчаявшихся, начинающих полнеть женщин средних лет после нескольких лет в браке, которых иногда встречаешь на улице.

Иногда Алиса все думала, думала, или писала, писала, и засыпала прямо за столом. Охаё в определенный момент, встряхнувшись всем телом, выпрыгивал из окна. В самом начале Алиса побаивалась, что он не вернется, а потом заметила, что он не только выучился прыгать по стульям и табуретам, самостоятельно добираясь до берега, но и плавать научился. Алиса смотрела на него из окна, обращенного к задней двери, как он, не оборачиваясь, исчезал в зарослях травы. Алиса не знала, было ли это совпадением, но она могла выдержать одиночество не дольше двух-трех часов, а потом к ней возвращались мысли о самоубийстве, и в следующее мгновение Охаё представал перед ней во всей красе. Его мяуканье в самый подходящий момент блокировало мысли о смерти, как будто кто-то намеренно задвигал засов на невидимой двери, ведущей к небытию.

Когда Алиса начала работать в институте, очень долго она печатала тексты на компьютере, чтобы было быстрее. Одно время у них в институте было модно пользоваться голосовым вводом, и Алиса тоже попробовала это нововведение. В результате, когда она снова стала писать от руки, ей это давалось с трудом, она даже забыла, как правильно писать многие иероглифы. Самым неудобным было отсутствие кнопки «отмена ввода», нельзя было стереть написанное, нажав клавишу «delete» [23] «Удалить» (англ.). . Иногда весь лист, почти исписанный до конца, приходилось комкать и выбрасывать. Правда, Алисе все-таки нравилось то чувство, когда слова на время задерживаются в голове, а затем черта за чертой обретают форму на бумаге. Как будто стебель травы вырастает из земли, тихо шурша, а потом – хлоп-хлоп-хлоп – ты сам срезаешь его газонокосилкой, и дальше ждешь, пока вырастет новый. Алиса попыталась вспомнить, почему, когда она была маленькой, ей нравилось писать рассказы, но вспомнить не могла. Это чувство было похоже на многочисленных перелетных птиц, которые в последние годы улетали и больше никогда не возвращались на Тайвань. Видя, что она постепенно превращается в пишущую машинку, Алиса становилась очень раздражительной, вымещая свой гнев на статьях, которые по долгу службы ей приходилось рецензировать. «Как же им не стыдно за такую писанину зарплату получать!» – думала она. Со временем Алиса своей невообразимой строгостью заработала себе дурную славу. «Не отдавайте ей рукопись на рецензирование», – перешептывались вокруг. В итоге в академическом сообществе вокруг нее образовался вакуум. Было похоже на то, как в аквариуме особо свирепую рыбу помещают в отдельную акриловую коробку, чтобы изолировать от остальных.

Несколько дней назад Алиса решила, что пора написать чего-нибудь, и поехала в город в недавно открытый книжный магазин, чтобы найти подходящий блокнот. Хотя с компьютерами по популярности блокнотам не сравниться, но меньше их от этого не становится. Людям почему-то нравится иметь под рукой такой блокнот и записывать туда всякие вещи. Так что в книжном было полным-полно разных тетрадок, блокнотов и записных книжек. Она присмотрела себе блокнот с синей обложкой, на которой не было написано ни слова, только совершенно синяя обложка. Но внутри «бумага» на ощупь была необычной. Она спросила у продавца, и продавец объяснил:

– Это импортный блокнот из Германии. Очень особенный! Вы можете купить это органическое зелье из разных трав, и после того, как напишете что-нибудь и захотите переписать, можно очень легко все стереть с его помощью. А льняная бумага очень традиционная, особенно на ощупь.

– На вид как бумага, совсем как настоящая!

– Нет, нет, вы не поняли, это и есть настоящая бумага.

Ну да, тоже верно. Сначала у нее уже была идея бумаги, поэтому она стала принимать созданную из других материалов бумагу за «подобие бумаги», за фальшивку, эрзац бумаги. Быть может, она попала в ловушку мышления. Алисе пришло в голову, что образ новой бумаги чем-то напоминает весь окружающий ее мир, но в чем именно состояло сходство, она никак не могла понять. Только на пути домой ее осенила внезапная мысль. Лет десять назад на острове начали пропагандировать «зеленый образ жизни» и «медленную жизнь». По сути дела, все сводилось к очередной погоне за модой. Тайваньцам вообще присуще стремление ко всему новому, но не ради сути вещей, а ради «новинки» как таковой. Это «новое» действует на островитян как заклятие, как волшебная флейта, звуки которой увлекают за собой. На этой бумаге, по-видимому, будет временное пристанище для всевозможных «новых» идей. Правда, не в цифровой форме, а в самых что ни на есть настоящих линиях и чертах, словно этот текст действительно нужен, cловно он и вправду останется навсегда.

– Да, в этом и есть сходство.

Алиса купила сразу несколько разных тетрадок. Сидя перед окном с видом на море, иногда она в подражание «Алисе в Стране чудес» сочиняла стихотворение, похожее на мышиный хвост, иногда рисовала крепко спящего Охаё, а иногда переписывала записи Тото о насекомых. Аврора ласточкин хвост (гора Лишань), серая хвостатка (гора 92 в уезде Наньтоу), жук-златка тамамуси (гора Мэйшань в уезде Цзяи), вороной жук-олень (Таинственное озеро), рогач Мотидзуки (горы Лалашань)… Алиса заметила, что у насекомых некоторые названия просто волшебные. И со временем эти названия перестали казаться ей чуждыми, она почти запомнила их наизусть. Теперь у нее в голове как будто помещались лес с горой.

Сегодня Алиса опять пробовала писать рассказ. Она все думала о том, что на этой бумаге можно написать столько рассказов, сколько душе угодно. Напишешь один рассказ, сотрешь его и потом напишешь еще один. А тот, кто однажды прочитает написанное, будет думать, что это всего-навсего один рассказ, а на самом деле – бесчисленные рассказы. Правда, в данный момент в ее голове вертелась только первая строка: