Екатерина Белецкая - Долгий солнечный день

Шилд пробежался туда-сюда по участку, обошел сарай кругом — нет, ничего нет, ни щелочки. Да еще и стены обшиты почему-то не досками, а профнастилом, выкрашенным в белый цвет. Шилд оглянулся, и в мгновение ока взлетел на старую яблоню, росшую неподалеку.

— Что он делает? — удивленно спросил Саб.

— Ищет вход, — ответила Эри. — Вон там, под крышей… погодите, он понял, кажется.

Кот, балансируя на тонкой веточке, приближался к скату крыши строения — и в какой-то момент вдруг прыгнул, вроде бы не готовясь, вообще не целясь. И угодил точно в продух под скатом. Отверстие было совсем маленьким, но Шилд каким-то непонятным образом умудрился пролезть в него, и уселся на выступе стены, рядом с балкой.

— Темно, — констатировал Саб. — Сейчас, перенастрою.

Камера, впрочем, уже сама подстроилась к темноте, и через несколько секунд они различили внизу какие-то стеллажи, столы, груду инструментов и барахла у входа, и…

— Что это такое? — удивленно спросил Саб. — Здоровенная штуковина.

— Так вот почему у него там провалился пол, — произнес Пятый. Махнул рукой, увеличивая визуал до максимума. — Ничего себе!

— Так что это? — недоуменно переспросил Саб.

— Это похоже на дьюар. Сосуд Дьюара, если точно, — произнес Пятый. — По крайней мере, на Земле это называлось именно так. Но какой огромный! Лин, помнишь, какие-то образцы с трешки забирали в чем-то таком?

— Помню, конечно. Но те были маленькие, считай, с термос размером. Термос с жидким азотом. А этот… — Лин покачал головой. — Откуда он вообще его взял, интересно?

— Наверное, купил, — предположила Эри. — Или достал.

— У меня другой вопрос. Что может быть в этом… как его… дьюаре? — спросил Саб. — Что-то у меня появились нехорошие предположения.

— И не только у тебя, — добавил Лин. — Детка, попроси кота подойти поближе, надо понять размер этой штуковины.

— Ребята, это не совсем дьюар, — Пятый внимательно всматривался в картинку. — Это… криостат, наверное. Что-то я читал об этом. Эри, не встречала про такие штуки информацию случайно?

— Встречала, — кивнула Эри. — Точно, встречала.

— Высота где-то два с половиной метра, — задумчиво произнес Саб. — Так… это же сколько народу туда можно напихать?

— Саб, как считаешь, сколько эта хреновина может весить? — спросил Лин.

— В общей сложности тонны три, наверное, — Саб потер переносицу. — Немудрено, что пол провалился. Ни доски, ни эти подпорки на такой вес не рассчитаны. А еще очень интересно, как он это всё обслуживает.

— А вот это как раз несложно, — заметил Пятый. — Доливает жидкий азот по необходимости. Жаль, что нельзя посмотреть со всех сторон на эту штуку, — вздохнул он. — Слушайте… Эри, так вот что он тогда выменивал! Помнишь этот разговор ночью? «Большой, маленький». Это и были дьюары с жидким азотом, получается.

— А как же химический запах? — вдруг вспомнила Эри. — Если я правильно помню, азот не пахнет.

— Вон те столы, в углу, — Саб подался вперед. — Попроси кота пройти ближе.

— Шилд, пройти по балке, — произнесла Эри.

— Видишь, что там стоит? Куча реактивов, колбы какие-то, черти что, — Саб на секунду задумался. — Значит, Лидия тут бывает. Мне она про это не сказала.

— Вот даже как, — покачал головой Лин. — А вообще верно. Народ, у кого какие мысли о том, что там, внутри?

— Я про это даже думать боюсь, — призналась Эри.

— А я думаю, там какая-то часть группы, — предположил Саб. — Возможно, именно про это она говорила, когда я ей… в общем, когда она сказала, что Креусы не мертвы. Допускаю, что они — там, — он кивнул в сторону визуала. — Между прочим, еще одна причина для дочери тут не появляться.

— Логично, — согласился Лин. Саб едва заметно улыбнулся, и Лин тоже. Эри удивленно глянула на них, и получила в ответ два абсолютно безмятежных взгляда.

— И что мы с этим всем будем делать? — напрямую спросила Эри.

— Ничего пока что, — пожал плечами Саб. — Мы про это будем знать. Иметь это в виду, если угодно. А что вообще с этим можно сделать, и, главное, как именно? И для чего?

— Ну, не знаю, — Эри задумалась. — Есть один момент.

— Ты о чем? — не понял Пятый.

— На Берегу я встретила мальчика, — ответила ему Эри. — Ребенка. Который говорил про что-то подобное. Он говорил, что родители его заморозили, чтобы вылечить потом, и что он очень хочет с ними увидеться. Он был хороший, этот мальчик, мы повстречались в горах, на плато, он меня даже немножко проводил. Но суть не в том.

— А в чем? — спросил Саб.

— В том, что если с человеком сделать вот такое, — Эри указала на криостат, — он окажется на Берегу. И застрянет там. Не сможет пойти дальше, понимаете? А мне почему-то кажется, что это очень важно — иметь возможность пойти дальше. Это же насилие в какой-то степени, разве нет?

Саб задумчиво посмотрел на неё, Лин и Пятый переглянулись.

— Наверное, — вздохнул Лин. — Мы ведь там по своей воле, практически, но когда вот так… да, ты права. Ты действительно права. Это как-то не очень хорошо.

— Вот в том-то и дело, — Эри погрустнела. — Это плохо, если вдуматься. Даже если они хотели, чтобы их заморозили. Они же не знали.

— Эри, много кто не знал, но ты ведь в курсе, сколько народу находится на Берегу. Бесконечно много. Я не люблю про это говорить, но некоторые там находятся даже после утраты тела, так ведь тоже бывает, — мягко сказал Лин. — Понимаю, что ты хочешь им добра, но…

— А если там мальчик? — спросила Эри. — Ну тот мальчик, сын Лидии, Веня? Я больше чем уверена, что он как раз там и есть, не просто так ведь Лидия тут торчит годами, и таскается к Георгию. Да, да, я поняла, она консервирует его сердце каким-то образом, и сердце в коляске — а сам он? В могиле? Сомневаюсь в этом. Он тоже там, скорее всего. В этой банке. Вот уж кто, а он точно не решал сам, где ему оказаться. Поэтому…

— Не продолжай, ты права, я понял, — кивнул Саб. — Вместе подумаем, что можно предпринять. Отзывай кота, хватит ему там гулять, да и нам спать пора.

Перед сном Эри и Пятый снова сидели на лавочке под стеной, пили чай и курили. Лин и Саб уже легли, по всей видимости, устали после своей вылазки на корабль. Впрочем, Эри и Пятый тоже устали, была на то причина.

— Не хочешь еще разок на озеро ночью? — шепотом спросил Пятый. — На трезвую голову?

— А сам как думаешь? Если это и есть не лайт-версия, то можно это будет моим хобби? На любую голову, хоть на трезвую, хоть на пьяную, главное — с тобой, — произнесла в ответ Эри. — Прогулки на озеро ночью.

— В орешник, — ответил Пятый. Эри беззвучно засмеялась, Пятый тоже. — Слушай, как думаешь, мы с тобой когда-нибудь перестанем ржать при слове «орешник», а?

— Не знаю, — она покачала головой. — Я не хочу переставать.

Как-то оно очень спонтанно получилось, с озером — когда Лин с Сабом улетели, и они остались вдвоем, сперва убрали со стола, потом допили портвейн из первой бутылки, а потом Пятый предложил пройтись, чтобы немного проветриться. Накинули куртки, потому что стало уже прохладно, и пошли, сперва через калитку и через лес, потом по дороге, потом по берегу, всё дальше отходя от поселка. Шли совсем медленно, постоянно останавливаясь, потому что хотелось целоваться, а потом, не сговариваясь, свернули в густые заросли лещины, и там, в этих кустах, произошло что-то такое, чего не получалось почему-то до этого дома; что-то, что словно бы сломало у них внутри некие незримые стены, потому что в какой-то момент стало наплевать и на комаров, и на то, что в кустах даже лечь было негде, и пришлось делать то, что они делали, сидя на наспех сброшенных куртках, но это получилось настолько хорошо, что они больше чем на полчаса позабыли про всё и вся. Потом, когда вернулись домой, получилось столь же хорошо снова, и снова — не в спальне, как вроде бы положено, а почему-то на лестнице в пристройке, и еще раз, уже под утро, после второго портвейна, их занесло в ванную, и там всё повторилось в третий, уже последний за эту бесконечную ночь, раз. Спать они тогда так и не легли, встретили рассвет на улице, куда вышли пить кофе, и это тоже было просто неимоверно хорошо, так хорошо, как только может, наверное, быть.