Екатерина Белецкая - Долгий солнечный день

— Ясно, — кивнул Пятый. — У нас получилась похожая история, но с орешником. В общем, гулять вокруг пруда нам с Эри теперь следует осторожно. Максимально осторожно. Потому что, как выяснилось, на свободу нас отпускать опасно. И она, и я… кажется, мы слегка сошли с ума.

— Логично, — кивнул Лин.

21

Две тени

Выехали с самого утра, перехватив вместо завтрака по паре бутербродов, и наскоро выпив кофе. Эри ради поездки в город решила одеться в новые, недавно купленные в Ступино вещи: светло-бирюзовые польские бриджи на пуговках, трикотажную синюю майку в мелкий желтый цветочек, и простенькие белые кеды на шнуровке. Волосы она собрала в хвостик, а в сумку, самую обычную холщовую сумку, которую удобно носить на плече, она положила свою и Пятого ветровки, и кошелек. Пятый надел джинсы, тоже купленные относительно недавно, и хотел, приличия ради, влезть в рубашку с длинным рукавом, но Эри воспротивилась — погода уже очень теплая, говорила она, надень майку, и не морочь голову. Уговорила — поехал Пятый в результате в майке, которую Лин покупал для себя, но забраковал, обозвав слишком блеклой. Светло-серая майка, с надписью «Лужники» и невнятной картинкой, изображающей стадион, подходила для поездки, по мнению Эри, много лучше, чем рубашка.

— Слушай, а ты загорел, — удивленно произнесла она, когда Пятый вышел из дома уже в майке. — Почему я раньше не обращала на это внимания?

— Ты тоже загорела, — пожал плечами Пятый. — И, между нами, тебе эти бриджи очень идут.

— Ты еще скажи, что они мне к лицу, — заметила Эри.

— Нет. Они тебе к ногам. И… ладно, проехали, — Пятый кашлянул.

— О! Точно! Сигареты взял? — вспомнила Эри.

— Взял. В городе еще купим, а то рыжий ворчать будет, — предложил Пятый. — Скажет, что мы его обнесли.

— Ну и ладно, ну и купим. Пойдем? — она повесила сумку на плечо. — Через полчаса электричка.

— Или через пятнадцать минут. Но мы на нее не успеем, не бежать же в хороших вещах, — Пятый на секунду задумался. — С котом поговорила?

— Ещё бы. Не переживай, он не возражал.

— Сама же знаешь, возражает он обычно по возвращении…

Они вышли за калитку, прикрыли ее за собой, но закрывать не стали. Проснется Саб, закроет. И Лин, и Саб всё еще спали, им подниматься в такую рань не было никакой необходимости.

— На шесть сорок пять успеваем, — заметил Пятый, когда они вышли из поселка на лесную дорогу. — Хороший поезд, кстати, остановок мало. Быстро доедем.

— Отлично, — обрадовалась Эри. — Я просто хотела еще кое-куда попасть, а не только посмотреть особняки…

Пятый коротко глянул на нее, и отвел глаза.

— Я тоже, — глухо сказал он. — Если получится, давай попробуем?

— Конечно. Кажется, я поняла, о чем ты.

— О чём мы, — поправил он. Эри кивнула.

— Да, верно, — сказала она. — Именно что мы.

Поезд подошел вовремя, что было несколько необычно, они сели на сдвоенное место у окна, рядом с тамбуром. Народу в вагоне было пока что немного, и поэтому они говорили о вещах, про которые при посторонних поговорить не получится.

— Смотри. Три особняка у нас вообще на одной улице, на Павелецкой. То есть мы прямо с вокзала пробежимся там, и за полчаса всё увидим, — объяснял Пятый. — Еще два — в районе Третьяковки, можно или доехать на трамвае, или дойти пешком. Но в любом случае, это займет часа полтора, не больше. Последний особняк уже на Октябрьской, и, честно, я совсем не уверен, что его надо смотреть. Наверное, хватит пяти. Как думаешь?

— Наверное, ты прав, — согласилась Эри. — Может, даже и трёх, потому что знак либо будет, либо, нет, и… давай по месту посмотрим.

— Давай, — кивнул Пятый. Усмехнулся. — Ловко ты это придумала, про особняки. А что на самом деле?

— Я по городу соскучилась, — Эри повернулась к нему. — А эти строжат, что Саб, что Фэб. Мне нужен был относительно благовидный предлог, чтобы удрать и утащить тебя с собой. Согласись, у нас есть много мест, в которых хотелось бы побывать.

— Авантюристка, — Пятый покачал головой. — Честно сказать, у меня тоже была подобная мысль, но я собирался ляпнуть про архивы. Однако вовремя сообразил, что в архивы у нас не получится, потому что ни отводить глаза, ни снимать личины мы пока что нормально не умеем. Кое-что удается, но пока не очень.

— Это у вас двоих не очень, а у меня вообще почти ничего, — признала Эри. — Ит говорил, что есть женщины-агенты. Не представляю, как они справляются…

— Ну, на вокзале, когда мы сюда приехали, я пробовал ходить с личиной, но все время боялся, что она слетит не вовремя.

— Так ты ходил, а я и десяти минут продержать пока не могу…

Пятый украдкой посмотрел на нее и улыбнулся. Она сегодня была какая-то новая, в этих новых вещах, с непривычной прической. Ей бы пошли сережки, потому что у нее очень красивые маленькие ушки, вот только ушки не проколоты, поэтому сережки, наверное, отпадают. Может быть, цепочку с кулоном? Нет, наверное, нет, но надо попробовать осторожно спросить попозже — ему почему-то хотелось в тот момент, чтобы к этому новому образу прибавилось еще что-то, пусть крошечное, но это должен быть обязательно подарок, который доставит Эри радость. Бредовая мысль, наверное, в чем-то даже несуразная, но чертовски навязчивая, никак от нее не избавиться, и, главное, она никак не желала оформиться во что-то более ли менее связное.

Эри в это время смотрела в окно, на проплывающие мимо утренние пейзажи, и тихонько улыбалась каким-то своим мыслям. Холщовую сумку с ветровками она положила на колени, прижимая ладонью, и он, глянув случайно на эту ладонь, вдруг понял, разом понял, что это за мысль была такая странная, но решил пока что повременить, ведь надо как-то решиться, и, главное, надо понять, что именно, как, и когда говорить.

На вокзале царила толчея, тут по утреннему времени было многолюдно, но толпа преимущественно стремилась к метро, они же, миновав просторную, всем ветрам открытую площадь, спустились в подземный переход, и, благополучно его миновав, очутились вскоре словно в ином мире — то было царство старых московских двориков, с палисадниками, тополями, ветхими лавочками, и воробьиными стайками, перепархивающими в кустах отродясь не стриженой сирени. Почти все дворики были безлюдные и тихие, город словно бы отступал от них, уходил, растворялся, и время замедлялось, и небо становилось чище, и ветер стихал.

Первый особняк, точнее, особнячок, располагался в пяти минутах ходьбы от перехода, однако им пришлось изрядно поплутать по дворам, прежде чем удалось его отыскать. Судя по состоянию фасада, особнячок неоднократно подвергался ремонту, причем далеко не всегда квалифицированному, однако часть лепнины, что находилась повыше, сохранилась весьма неплохо. Постояли, посмотрели.