Роберт Хайнлайн - Уолдо, Неприятная профессия Джонатана Хога и другие истории

Война подарила миру атомную энергию. Физики, работавшие на армию Соединенных Штатов — в ту пору Соединенные Штаты Северной Америки имели собственную армию, — изготовили сверхвзрывчатку; когда должным образом соотнесли данные в рабочих журналах, которые велись во время опытов, обнаружилось все необходимое для осуществления почти любой ядерной реакции, даже для так называемого солнечного феникса, то есть водородно-гелиевого цикла, что является источником энергии Солнца.

Так появился экономически доступный источник для излучателя электромагнитной энергии. Реакция, в ходе которой медь расщепляется на фосфор, кремний-29 и гелий-3 и запускаются несколько затухающих цепных реакций, оказалась одним из нескольких дешевых и удобных способов, в дальнейшем примененных для производства практически безграничных количеств энергии.

Лучистая энергия стала экономически целесообразной — и неизбежной.

Разумеется, в беседе с Граймсом Стивенс не упомянул ни о чем из сказанного выше. Для Граймса весь этот динамический процесс оставался как бы за пределами осознания; развитие лучевой энергетики он воспринимал примерно так же, как его дед воспринимал развитие авиации. Видел, как исчезают исчертившие небо линии электропередачи, теперь на многие годы сделавшиеся источником медного сырья; наблюдал, как по всему Манхэттену перекапывают улицы, чтобы извлечь толстенные кабели. Мог бы даже припомнить свой первый радиотелефон с автономным блоком питания, но почему-то с двумя наборными дисками: когда он впервые воспользовался такой штукой, то вместо «Кулинарии» по соседству с ходу дозвонился до какого-то адвоката в Буэнос-Айресе. Целых две недели все его местные телефонные звонки шли через Южную Америку, пока он наконец не сообразил, что диск диску рознь и все зависит от того, каким вперед воспользоваться.

В то время Граймс еще не покорился новшествам в архитектуре. Так называемый лондон-план его нимало не привлекал; ему нравился сам вид надземных домов. Однако по мере того, как возрастала нужда в увеличении полезной площади, он шаг за шагом отступал и уходил под землю. Но не столько из-за дешевизны, удобства и общепризнанной практичности образа жизни в пещере на трех уровнях, сколько потому, что уже тогда начал слегка тревожиться по поводу возможных последствий от погружения человеческого тела в мощные электромагнитные поля. Стены из плавленого камня в его новом обиталище изнутри были обшиты свинцом; кровля пещеры имела двойную толщину. Его нора была защищена от электромагнитных полей настолько, насколько это вообще возможно.

— …Вся соль в том, — толковал Стивенс, — что энергоснабжение подвижного состава начало давать дьявольские сбои. Пока что не настолько серьезные, чтобы парализовать транспорт, но достаточные для смятения умов. Имело место несколько очень неприятных аварий. До поры до времени удается избегать широкой огласки, но ведь не навек же. Я должен как-то разобраться с этим.

— Почему ты?

— Почему я? Не прикидывайтесь дурачком. Во-первых, потому, что я заведую в НАПЭ энергоснабжением транспорта и от этого зависит слой масла у меня на хлебе. И во-вторых, потому, что проблема сама по себе ставит меня в тупик. Должным образом сконструированный прибор обязан работать. Постоянно и при каждом включении. А он не работает, и мы не в состоянии понять почему. Наши ведущие матфизики вот-вот начнут лепетать что-то уж вовсе невразумительное.

Граймс пожал плечами. Увидев это, Стивенс почувствовал раздражение.

— Док, по-моему, вы недооцениваете серьезность проблемы. Вы представляете, сколько лошадиных сил уходит на перевозки? Если подсчитать суммарное энергообеспечение грузопотока и добавить к этому потребности личного и общественного транспорта, то окажется, что «Норт-Америкэн пауэр-эйр» поставляет более половины энергии, используемой на континенте. У нас нет права на ошибки. А прибавьте к этому еще и дочерние предприятия по городскому энергоснабжению. Там пока обходилось без аварий. Но это пока. Страшно себе представить, что будет, если крупный город останется без энергии.

— Я знаю решение проблемы. Сказать?

— Вот как? Извольте.

— Отправьте эти ваши штучки-дрючки на свалку. Вернитесь к паровозам и двигателям на нефтяном топливе. Избавьтесь от этих ваших электромагнитных волчьих ям, будь они трижды прокляты.

— Категорически исключено. Вы не понимаете, что говорите. На переналадку энергохозяйства ушло больше пятнадцати лет. Теперь мы уже втянулись в это. Гэс, если НАПЭ прикроет лавочку, половина населения по северо-западному побережью сдохнет с голоду, не говоря уже о том, что будет вокруг Великих озер и с агломерацией от Филадельфии до Бостона.

— Ч-черт!.. И тем не менее, возможно, это не так страшно, как медленное отравление, которым вы занимаетесь сейчас. Это все, что я могу сказать.

Стивенс нетерпеливо отмахнулся:

— Слушайте, док! Мил вам ваш заскок — носитесь с ним, как с писаной торбой, но не требуйте, чтобы и я с ним считался. Никто, кроме вас, не видит ничего страшного в лучистой энергии.

— Они просто не туда смотрят, — мирно ответил Граймс. — Ты знаешь, каков был прошлогодний рекорд по прыжкам в высоту?

— В жизни не слушал спортивных новостей.

— А не мешало бы время от времени. Лет двадцать тому назад он составлял двести двадцать три сантиметра. А с тех пор из года в год понижается. Попробовали бы сопоставить график понижения с ростом насыщения атмосферы высокочастотными электромагнитными полями, с вашей милой искусственной радиацией. Могли бы получить любопытные результаты.

— Чушь свинячья! Любому пацану известно, что большой спорт вышел из моды. Пот и мускулы исчезли, вот и все. Мы просто сделали шаг вперед к более интеллектуальной культуре.

— К более интеллектуальной? Чушь собачья! Люди перестали играть в теннис, потому что постоянно чувствуют себя усталыми. Ты глянь на себя. Краше в гроб кладут.

— Имею поводы, док, и ни к чему проезжаться на мой счет.

— Извини. Но у людей наблюдается явное ухудшение работы организма. Я мог бы доказать это с цифрами в руках, но любой врач, который хоть чего-то стоит, в моих доказательствах не нуждается и сам это видит. Если есть глаза и если они не отведены чудесами медицинской техники. Пока что я не могу уверенно сказать, чем это вызвано, но будь я проклят, я носом чую, что ваш товарец здесь очень даже при чем.

— Быть этого не может. Никаких излучений не выпускали в атмосферу, пока самым придирчивым образом не проверили у биологов. Мы не дураки и не мошенники.

— Может быть, подольше следовало проверять. Речь ведь не о часах и не о неделях. Речь о кумулятивном эффекте многих лет прополаскивания живых тканей высокими частотами. Он наличествует?