Дэвид Митчелл - Литературный призрак [litres]

Меня оттеснили назад, как раз к тому месту, где стоит спортивная сумка. Я вижу, как сквозь молнию вылетает рой мгновений. Домино, воробьи и мухи, летний день. Девочка смотрит на меня уже не своими, чужими глазами. И Минни-Маус тоже смотрит, улыбаясь во весь рот. Радостно? Мстительно? Что она хочет сказать?

Мышцы сводит судорога, но я упорно рвусь вперед. Проскальзываю мимо девушки со скрипичным футляром, букетом обреченных цветов и книгой. Скрипичный футляр врезается мне в пах. Девушка загораживает лицо книгой, обложка оказывается перед самым моим носом: «Взгляд дзен». Будда сидит, сомкнув губы и веки, серебристый на синем холме, на острове далеко от этого трубного гула. Вечно на грани слов.

Выпустите нас выпустите нас выпустите нас! Легкие цепляются за прутья ребер. Когда под действием соленоида лопнут стенки сосуда с очищающей жидкостью, вырвется ли из клетки и мое сердце? А душа? Найдет ли она выход из туннелей подземного лабиринта? Протискиваюсь мимо скрипичного футляра, мимо рюкзака, между двумя плащами. Хочу распрямиться, но мне мешает спящий великан с волосами цвета чая. Вот чай, вот чайник, вот чайный домик, вот гора, утесы в чистейшем небе. Видишь? Видишь? Уже недалеко. Пролезаю под великаном, вкручиваюсь вверх. На потолке вагона вздымаются и опускаются степные холмы, тянется целая вечность холмов. Конники Чингисхана как гром несутся на запад, к мехам, к золоту, к белокожим красавицам-московиткам. Их ведет «тойота-лендкрузер», беспроцентный кредит на сорок восемь месяцев, проверка кредитной истории обязательна.

Вперед! Нечистые тебя завлекают! Опустоши себя от своего «я», и проскользнешь туда, куда даже крик не долетит. Моряк преграждает путь. Откуда здесь моряк? Что общего с морем у этого гроба на колесах? К кителю прижат блестящий буклет. Корешок помят и растрескан. «Санкт-Петербург, город шедевров». Сахарно-белый дворец, широкий проспект, изящные мосты над рекой. Что не дает поезду рассыпаться в прах под собственным весом? А миру?

«Это моя остановка, – объясняю я нечистым, ступая по их ногам. – Мне здесь выходить».

Нечистые отвечают как один: « Проходите, не задерживайтесь».

Я пытаюсь давить на них с той же силой, что они на меня, ищу слабые места. Адреналин вливается в кровь, как сливки в кофе. Еще на метр ближе к жизни. С полки падает клеенчатая хозяйственная сумка. На ней паутина ярких карандашных загогулин, будто произвольно вычерченная компьютером. Схема лондонского метро. Я отталкиваю ее локтем. « Мне здесь выходить» . У пламени в очаге цвет Братства. Улыбки теплые и тягучие, как мотив «Старой дружбы». На этикетке виски «Килмагун» изображен остров, старый как мир.

Дальше ходу нет. На последнем метре толпятся нечистые, я увяз, как пчела в янтаре. Смотрю на блики света на волнах, иду ко дну, но рука тянется вперед, к выходу, хотя сам я уже сдался.

«Не стойте у дверей», – говорят нечистые. Пробирки, заключенные в пробирки, а Квазар, далекий провозвестник, скрыт в самой сердцевине. С гидравлическим шипением съезжаются створки дверей, запирая нечистых вместе с их очистителем.

Руку пронзает боль. В чем дело? В пальцах. Пальцы зажаты дверью. « Не стойте у дверей!» Голоса нечистых утрачивают самоуверенность. Ага! Поезд не может тронуться, пока не закрыты все двери.

Не обращая внимания ни на что, я сметаю всех на своем пути и делаю рывок вперед. С силой, которой никогда не подозревал в себе, раздвигаю створки на ширину кулака. Слышу панический стон. Мой. Просовываю руку в дверь. Резиновые уплотнения скрипят по рукаву кожаной куртки. Колено, бедро, бок. Дежурный смотрит на меня, шевелит губами: « Это запрещено». Звук исчез. Неужели меня запихнут обратно, в вагон к зомби? Страх исчез. Я вывалился на платформу и шарахнул головой об Эмпайр-стейт-билдинг, вокруг которого вьется летучая мышь-альбинос, а за ней тянется шлейф звезд и слов: «Бэт Сегундо на волне 97.8 FM, ваш проводник в ночи».

Я стою на коленях, на платформе, в безопасности, смотрю вверх, смотрю вниз. Долговязый иностранец протягивает мне руку, но я мотаю головой, и он присоединяется к толпе нечистых, которые ждут следующего поезда. Ждут кометы. Ждут Белых Ночей. Поезд трогается с места.

Дрожа и пошатываясь, подымаюсь на ноги. Где реальность, где вымысел?

Кто там дышит мне в затылок?

Оборачиваюсь – никого. Только поезд, набирая скорость, ныряет в темноту.

Два стихотворения в главе «Святая гора» написаны Танэдой Сантока {196} 196 Танэда Сантока – псевдоним Танэды Сэити (1882–1940), японского поэта, мастера хайку. и приведены по английскому переводу Джона Стивенса в книге «Mountain Tasting» (издательство «John Weatherhill», Токио, 1980). Легенды в главе «Монголия» – вольный пересказ сказок из книги «How Did the Great Bear Originate?» под редакцией профессора Чойжавина Лубсангджаба, в переводе Дамдинсуренгина Алтангэрэла (Государственное издательство МНР, Улан-Батор, 1987). При написании главы «Монголия» также использованы материалы из книги Ника Миддлтона «The Last Disco in Outer Mongolia» (издательство «Phoenix», 1992). Статистические выкладки по азартным играм взяты из книги Дэвида Спаниера «Easy Money» (издательство «Penguin Books», 1989). Отрывки из стихотворения У. Б. Йейтса «Озеро Иннисфри», использованные в главах «Лондон» и «Клир-Айленд», опубликованы с разрешения А. П. Уоттса, представляющего наследников У. Б. Йейтса.

Спасибо Майклу Шоу, Джонатану Пеггу, Тибору Фишеру, Нилу Тейлору, Саре Баллард, Александре Хеминсли, Мирне Блумберг, Элизабет Пойнтер, Дэвиду Кернеру, Иену Уилли и Джен Монтефиоре.

Как известно поклонникам творчества Дэвида Митчелла, созданная им вымышленная литературная вселенная постоянно растет и расширяется, связывая воедино сюжеты и персонажей его книг. Начало ей положил, будто Большой взрыв, дебютный роман автора, «Литературный призрак», написанный в 1999 г. Это огромный клубок историй, ниточки которых не только связаны друг с другом, но и тянутся к следующим книгам автора, переплетаясь и создавая замысловатые узоры повествования. Романы Митчелла не обязательно читать в порядке их написания, но поклонники его творчества с радостью обнаруживают в них отсылки к знакомым героям, событиям и местам действия других книг автора.

Итак, по мере упоминания, далеко не полный список кочующих персонажей и примет:

Первая (и предпоследняя) строка романа, «Кто там дышит мне в затылок?» аукается в «Костяных часах» (глава «Смирны горькой запах благой»).

Идея вселенского «замысла», или «Сценария», проходит сквозь все романы автора.

«Некий бесплотный разум, именуемый Арупадхату», упоминаемый в главах «Токио» и «Ночной поезд», равно как и идея noncorpa из главы «Монголия», впоследствии получит свое развитие в образах хорологов Си Ло и Эстер Литтл из «Костяных часов» и «Утопия-авеню».