Яна Завацкая - Резиновая крепость

— У нас тут стены фанерные, ты же видел. Какие девушки? Лучше время используй, пока ты дома… У родителей же условия — зашибись, любой позавидует. Мама работает с вечера всю ночь, папа по больницам все время. Вся квартира твоя! А я подумываю в сельскую местность перебраться. Там можно фургон снять. Тоже, конечно, не дворец Алладина, но хоть за стеной никого нет. Только вот пока не знаю, как на работу оттуда ездить.

— А что у тебя нового? — спросил Мартин, чтобы понадежнее отвести тему от девушек.

— Да что у меня может быть нового… Одни и те же бумаги. В «Рейнджерах» вот пятьдесят пятый уровень прошел, но ты же и до двадцатого не добрался, тебе неинтересно, — Кларк задумался, потом оживился. — Прикинь, наша контора помогла задержать агента из Зоны!

— Да ты что? — это было и вправду что-то новенькое, — Как?

Агенты из Зоны казались Мартину игровыми персонажами. Нет, время от времени кого-то из них разоблачали, рассказывали в новостях — самих агентов показывали мельком, и они выглядели как обычные люди. Правительство подавало очередную ноту этому их ВСТК, самого агента направляли на излечение — судить их не полагалось, они считались психически нестабильными, с промытыми мозгами. Непонятно даже, существуют ли они на самом деле, или их придумывают для развлечения публики и устрашения — мол, вот, Зона-то на самом деле мечтает нас захватить, и все их миролюбие — показное. Но вообще-то понятно, что да, существуют, а если это так — то почему бы и Кларку не столкнуться с этим явлением.

— Да вот прикинь, один чувак с Рио Кинто, инженер какой-то, подал в суд, что их　правление применяет на заводах психоактивные вещества. Как раньше было в ФТА — эти вещества ведь теперь запрещены по договору с Зоной. Они нам диктуют, как работать! Ну видно, на Рио Кинто их и вправду применяли. Без энтузиазма работников ведь настоящей производительности достичь трудно, сам понимаешь…

— Да, — согласился Мартин, вспомнив свои сборочные единицы. С психоактивной поддержкой они работали бы изо всех сил и с радостью. А так подгонять приходится.

— Наша контора защищала компанию. И тут нашему адвокату пришло в голову проверку истца всесторонюю провести. Так знаешь, что оказалось? У него профиль в интернете фальшивый. СОКОП тут же провел расследование, и да, выяснилось, что агент. Арестовали, конечно. Ну а его иск к фирме теперь закрыли.

— А ты сам его видел? — поинтересовался Мартин.

— Кого, агента? Нет, конечно. Его сразу забрали, но нам потом сказали, что он самоубийством покончил. У них там в мозгу что-то такое встроено…

— Почему? — поразился Мартин. — Зачем покончил-то?

— Понятия не имею. Они же все фанатики. Может, боялся других агентов выдать, а может, опасался, что мы до его мозга доберемся. У них же мозги — это живая технология, там много чего напихано, и вот наши как начнут это все препарировать.

Мартина передернуло.

— Наши не боятся Зоны, интересно? А если Зона претензии предъявит?

— Ты что, они же не имеют права сюда агентуру засылать. Это мы им претензии предъявим. Вообще не понимаю, чего они к нам лезут? Уже на всей Земле распространились, но все им мало. Почему не предоставить людям возможность жить так, как они хотят? Нет, лезут и лезут, покоя не дают…

В голосе Кларка прорезалась злоба. Мартин понимал брата. Он вспомнил уроки миссис Фулхэд. Зона захватила весь мир, и теперь лезет еще и в Индепенденс. Они хотят теперь уже всю Землю превратить в свой концлагерь.

— Пусть только полезут, — произнес Мартин, — у нас техническое превосходство. Мы их забьем и еще всю Австралию себе вернем.

До вечера настроение у Мартина было паршивое. Он резался в «Галактическую империю» за штурмовика, отвлекся, но какая-то мысль толкалась из подсознания, не в состоянии подняться на поверхность, но наполняя мозг неприятным депрессивным душком.

Наконец он выключил игру, лег и попробовал подумать.

Разговор с Кларком отчего-то задел его. На самом деле он никогда всерьез не думал о том, что Холодная Зона может начать войну. Ну начнет — так повоюем. Мартин и в армии собирался отслужить после колледжа, почему бы и нет. Но есть же международные договора. Мы с ними торгуем…

И сейчас это его не волновало. Беспокоило совсем другое. Мартин перебирал в уме рассказ Кларка. Жалоба на корпорацию… фальшивый профиль…

Кими. Он искал информацию о ней, копался в сети, чтобы было о чем поговорить, знать ее слабые места, ее интересы… как ее соблазнить в конце концов. Его вначале совершенно не взволновали несостыковки — ну мало ли, какие там даты стоят.

Но так не бывает. И сама Кими — она ведь очень не похожа на других. Она нездешняя. И не с Тасмании, что Мартин, островных не видел? Люди как люди.

Она и на японку-то не очень похожа. Мартин приписывал это тому, что может, в Тасмании японцы другие немного.

Он снова залез в профиль Кими. Есть способы проверить, существовал ли человек вообще до определенного года. Они сложные, но если посидеть ночь… Впрочем, конечно, есть и другой выход — сообщить в СОКОП, у них спецов достаточно, они все поймут на раз-два.

Мартин ткнул лицо в ладони. Он вдруг понял причину своей хандры. Да, с Кими что-то очень неладно… да ладно, что там — все понятно с ней. Но вот чего ему совершенно не хочется — это звонить в СОКОП.

Мартина даже не удивило, что Кими сразу согласилась поехать кататься. Может, что-то почуяла? А может он, отставив мечты о немедленном соблазнении и желанном статусе «настоящего парня», осмелел и стал вести себя более естественно… Ему теперь было все равно.

Они выехали на лодке далеко в Залив, почти до границ бухты, а дальше где-то проходила надежно охраняемая граница свободного мира. Ужавшегося до трех австралийских штатов, но все еще не побежденного.

Вдали патрулировал пограничный катер, но больше здесь не было никого. Они и море. Волна была не сильная, легкая рябь, но лодку покачивало. Кими сбросила туфли и положила босые ножки на скамью.

— Вот как? — спросила безразлично, когда Мартин рассказал ей о профиле, — Да, это очень досадно. Спасибо, что нашел и рассказал. Что дальше?

Мартин молчал, глядя в темно-синюю глубь, непроницаемую уже в нескольких дюймах от поверхности. Морщины маленьких волн взбегали наверх и исчезали.

— Ничего, — сказал он, — я просто знать хотел… спросить. Ты — оттуда?

— Да, — уронила Кими, подобрав под себя ноги. Голени у нее ровные и тонкие, как у журавленка. Мартину вдруг показалось, что Кими сжалась, как пружина, и в любой момент готова развернуться, взлететь…

— Но у вас же там же ужасно. Зачем? Неужели ты хочешь разрушить нашу жизнь, ты хочешь, чтобы у нас тоже стало так — казарма, диктатура, страх?

Кими едва заметно усмехнулась.