Клиффорд Саймак - Ветер чужого мира [сборник litres]

– У меня тоже. Я иду к Датчмену и угощаю себя бокалом пива, а то и двумя-тремя.

– Надеюсь, – вмешался Герб, – теперь-то это не связано с доком Аккерманом и его машиной времени.

– Не-а, – ответил Билли, – другое. Машина времени теперь не диковинка, людям надоело про нее читать. По-моему, старый плут раскрыл еще не все карты, да что с того? Машина времени никому не нужна, все ее боятся.

– А что же на этот раз? – спросил я.

– Солнечные пятна.

Я попытался отмахнуться от него – очень уж хотелось пива, я почти чувствовал его вкус, но, если у Билли завелась идея, он впивается как клещ и не выпускает, пока не выложит все без остатка.

– Как широко известно, – начал он, – солнечные пятна воздействуют на человека. Много пятен – и начинается веселая жизнь: акции и облигации подымаются, цены лезут вверх. Но с другой стороны, растет и нервное напряжение. Растет число вспышек насилия, народ приходит в возбуждение.

– Силы зла выходят на свободу, – подсказал Герб.

– Вот именно, – согласился Билли. – Русский ученый Чижевский [13]указал на это лет тридцать назад. По-моему, это он обнаружил, что активность на фронтах Первой мировой войны четко связана с появлением на Солнце больших пятен. А апоплексические удары в тридцать седьмом году вызваны самым быстрым взлетом кривой солнечной активности за последние двадцать лет.

Меня это как-то не тронуло, зато Билли охватил азарт. Такой уж он человек, энтузиаст своего дела.

– Народ буквально встает на голову! – восклицал он, а в глазах его пламенел огонек фанатизма, как бывает всякий раз, когда Билли почует материал, от которого читатели «Глобуса» затаят дыхание. – И не просто народ, а народы – нации, культуры, цивилизации. Если устроить экскурс в историю, легко обнаружить параллели между циклами солнечной активности и значительными историческими событиями. Возьмем, к примеру, год тысяча девятьсот тридцать седьмой, когда было много апоплексических ударов. В июле этого года цикл активности Солнца взлетел до максимума, а индекс Вольфа [14] Индекс Вольфа – показатель, связывающий число солнечных пятен и количество их групп, введенный швейцарским астрономом Рудольфом Вольфом. равнялся ста тридцати семи! Ученые абсолютно уверены, что периоды возбуждения народных масс объясняются резким изменением нервных и психических характеристик человечества, происходящим во время максимума солнечных пятен, но никто толком не знает причин подобных изменений.

– Ультрафиолетовые лучи, – выговорил я сквозь зевоту, припомнив, как читал что-то эдакое в журнале.

Билли пошевелил ушами и продолжал:

– Очень вероятно, что ультрафиолет играет здесь немалую роль. Сами пятна не являются центрами значительной эмиссии ультрафиолета, но они могут быть причиной изменений в атмосфере Солнца, что, в свою очередь, влечет увеличение продукции ультрафиолета. Большая часть попадающих на Землю ультрафиолетовых лучей расходуется на преобразование кислорода в озон, но на поверхности колебания его интенсивности могут достигать двадцати процентов. А ультрафиолет вызывает определенные изменения в человеческих железах, особенно в эндокринной системе.

– Чушь собачья, – равнодушно заметил Герб, но Билли ничто не могло удержать, и он выложил козырь:

– Ну, тогда скажем, что колебания солнечной активности, связанные с пятнами, влияют на характер психики и интеллектуальный облик всех людей Земли. Иными словами, поведение людей определяется циклами солнечной активности. Сравним, скажем, усредненные показатели Доу-Джонса [15] Статистический показатель биржевой деятельности, предложенный американским журналистом Чарльзом Генри Доу, издателем хроники биржевых новостей «Уолл-стрит джорнел». с солнечными пятнами, и тогда обнаруживается, что они явно подвержены воздействию Солнца. В двадцать восьмом и двадцать девятом годах было много пятен. Осенью двадцать девятого солнечная активность резко снизилась, и рынок лопнул. В тридцать втором и тридцать третьем он скатился на самое дно, и то же самое случилось с пятнами. Уолл-стрит [16]следует за солнечными пятнами.

– Так давай наставим побольше этих пятен, – с издевкой сказал я, – и наступит всеобщее благоденствие. Мы будем прямо-таки купаться в богатстве.

– Ну да, – сказал Герб, – а проклятые дураки будут скакать с небоскребов.

– А что, если сделать все наоборот, – предложил я, – принять, скажем, закон против солнечных пятен?

– Ну, тогда, – надувшись, как сова, изрек Билли, – у нас будет жесточайшая депрессия.

Я встал и пошел прочь. Я все никак не мог отделаться от мысли о том, что осталось на тротуаре после прыжка этого парня, и потому безумно хотел пива.

Когда я уже выходил, меня окликнул Джейк, один из наших курьеров:

– Майк, вас хочет видеть Дж. Р.

Мне пришлось вернуться и промаршировать к двери, за которой сидел Дж. Р., потирая руки и выдумывая новые каверзы, которые потрясут публику и заставят ее покупать «Глобус».

– Майк, – сказал Дж. Р., едва я переступил порог его кабинета, – хочу поздравить тебя. Нынче утром ты сделал замечательную работу. Потрясающий очерк, мой мальчик, просто потрясающий.

– Спасибо, Дж. Р., – сказал я.

Старый пройдоха сам не верил тому, что говорит.

После этого Дж. Р. взял быка за рога:

– Майк, я надеюсь, ты читал эту чепуху насчет доктора Аккермана и его машины времени.

– Ага. Но если вы решили отправить меня к этому старому пожинателю лавров за интервью, то я пас. Я видел, как утром тот парень размазался по всей Пятой улице, я слышал, как Билли Ларсон рассуждает о солнечных пятнах, и теперь с меня довольно. Так что как-нибудь в другой раз.

И тогда Дж. Р. подложил под меня бомбу.

– «Глобус», – провозгласил он, – приобрел машину времени.

Ноги подо мной подкосились.

На моем веку «Глобус» немало почудил, но этот номер был почище всего остального.

– Чего это ради? – спросил я ослабевшим голосом, и Дж. Р. принял вид оскорбленной добродетели, но быстро оправился и через стол склонился ко мне.

– Майк, ты только подумай. Прикинь возможности, которые открывает для газеты машина времени. Другие газеты будут рассказывать, что произошло или что происходит, но, чтобы узнать, что произойдет, всем придется читать «Глобус».

– Могу предложить девиз: «Читайте преждевременные новости!»

Он не понял, шучу я или всерьез, и немного выждал, прежде чем продолжать:

– Допустим, началась война. Другие газеты могут сообщить, что происходит в текущий момент, но мы можем поступить лучше. Нам по силам сообщить, что будет – кто победит, кто проиграет. Какие будут битвы. Сколько война продлится…

– Но, Дж. Р., этого делать нельзя! – воскликнул я. – Неужели вы не понимаете, какую устроите чертовскую неразбериху? Если одна из сторон будет знать, что потерпит поражение…