Клиффорд Саймак - Ветер чужого мира [сборник litres]

– Еще пара часов – и готово, – ответил Мак. – Много времени ушло на расчеты, но теперь с ними закончено, и за дело взялись роботы.

– Как только управитесь, сразу сообщите. Мы пытались установить контакт с радоном в машинах, но без толку.

– Есть только одна загвоздка, – добавил Мак.

– Что еще? – Гаррисон резко повернулся к нему.

– Мы не совсем точно рассчитали углы в этой банке. Ты ведь знаешь, в ней есть чрезвычайно сложные компоненты. Но мы решили поторопиться, чтобы этот стукач из института сразу, как только приедет, принялся за дело. Но когда роботы…

– Ну?.. – поторопил его Гаррисон.

– Когда роботы добрались до того места, где мы запутались, они просто отбросили чертежи в сторону и продолжили работу. Подумать только, даже не замялись.

Гаррисон и Мак обменялись озадаченными взглядами.

– Не нравится мне это, – заявил Мак.

– Мне тоже, – мрачно вздохнул Гаррисон.

Он повернулся и медленно побрел к станции, а Мак отправился обратно к шахтам.

А в это время в кабинете Гаррисона док знакомился с Роджером Честером, новым наблюдателем от института.

– В институте скопились горы отчетов, – говорил Честер, – я изучал их перед отлетом на Венеру. Читал их дни и ночи напролет, с тех пор как мне сообщили, что я должен лететь на смену Буну.

Док аккуратно разрезал новую сигару, одну половину положил в карман, вторую сунул себе в рот.

– И что же ты искал? – спросил он.

– Ключ к разгадке. Дело в том, что я хорошо знал Буна. Мы дружили много лет. Он был не из тех, кого можно так просто сломать. Одной Венере с ним было бы не справиться. Но я ничего так и не обнаружил.

– Может, у Буна в бумагах что-нибудь осталось? – предположил док. – Ты читал его отчеты?

– Я их сто раз перечел, – признался Честер, – в них ничего нет. Некоторые отчеты вообще исчезли – те, что за последние дни…

– Последние дни можно в расчет не принимать, – сказал док. – Парень был уже явно не в себе. Я бы не удивился, если бы он вообще ничего не писал в те дни.

– На него это не похоже, – упрямо проговорил Честер.

– Так что-нибудь ты все-таки накопал? – Док беспокойно толкнул сигару в другой уголок рта.

– Мало. После Мастерсона мы почти не сдвинулись с места. Даже сейчас, спустя столько лет, не верится, что радон – разумный.

– Из всех газов радон лучше всего приспособлен для жизни. Это тяжелый газ. Вес молекулы – двести двадцать два. Он в сто одиннадцать раз тяжелее водорода и в пять раз – углекислого газа. Молекулярное строение у него довольно простое, а вот строение атома – одно из самых сложных. Настолько сложное, что в нем и вправду могла зародиться жизнь. А если говорить о неустойчивости – а для жизни это условие просто необходимо, – так это его радиоактивность. Химически он, пожалуй, инертен, но физически – это потрясающе неустойчивый, невероятно активный газ.

В кабинет вошел Гаррисон.

– Опять об Арчи треплетесь? – хмыкнул он.

Начальник станции подошел к своему столу и достал бутылку и стаканы.

– Уже две недели, как Арчи сбежал, – проворчал он. – И ничего! Мы сидим тут как на вулкане и ждем, когда он взорвется и пошлет всех нас в тартарары. Но все тихо. Что он задумал? Чего ждет?

– Это непростой вопрос, Гаррисон, – ответил Честер. – Представьте себе форму жизни, у которой нет никаких орудий труда, никаких инструментов, просто потому, что она не умеет их делать. Да и зачем они ей, если она все равно никогда не смогла бы ими воспользоваться. Не забывайте, что человек обязан своему развитию во многом, а может, и исключительно, орудиям труда. Началось-то все с того, что однажды ему пришлось поработать собственными руками…

Вдруг пронзительно зазвенел телефон. Гаррисон схватил трубку и услышал голос Мака.

– Шеф, эти проклятые роботы разбегаются, – орал главный инженер, – а за ними и машины из шахт…

Лицо командира перекосилось, будто чья-то ледяная рука сжала его горло.

– Тут настоящий ад. – Мак почти рыдал. – Но банку Арчи они оставили. Забыл сразу сказать.

– Мак, – заорал Гаррисон, – быстро в трактор и поезжай за ними! Мы должны знать, куда они направились.

– Но, шеф…

– Быстро за ними! – рявкнул Гаррисон.

Он швырнул трубку, тут же снова поднял ее и набрал номер.

– Спаркс, свяжись-ка с Землей.

– Связи нет, – отрезал Спаркс.

– Черт побери, сделай же что-нибудь! Это вопрос жизни и смерти.

– Не могу я никак, – запричитал Спаркс, – мы с другой стороны Солнца. Как тут свяжешься?

– Тогда пошли корабль.

– Какой смысл? – удивился Спаркс. – Корабль все равно полетит вокруг Солнца. Сколько дней пройдет…

– Ладно, – вяло откликнулся Гаррисон, – оставим это.

Он положил трубку и посмотрел на Честера.

– Так что ты там говорил про инструменты? Теперь у Арчи их целая куча. Он просто взял и украл их прямо у нас из-под носа.

Несколько часов спустя в кабинет ввалился Мак.

– Ничего не нашел, – доложил он, – как сквозь землю провалились.

Гаррисон внимательно посмотрел на него мутными, полными тревоги глазами.

– Все ясно, Мак. Честно говоря, я и не надеялся. Удались от станции на пять миль – и ты черт знает куда попадешь.

– Что же делать, шеф?

– Не знаю. – Гаррисон покачал головой. – Спарксу все-таки удалось отправить сообщение. Он успел зацепить Меркурий, когда тот выходил из-за Солнца. Надеюсь, оттуда сообщение передадут на Марс, а с Марса – на Землю.

Честер вернулся из лаборатории и сел на стул.

Док пошевелил во рту свою сигару.

– Ну, что сказал Арчи? – поинтересовался он.

– Я наполнил банку радоном, – заговорил Честер, покраснев до ушей, – но ответа не получил. Если можно так сказать, он послал меня к черту.

Доктор усмехнулся, глядя, как смутился парень.

– Не обращай внимания на выходки Арчи. Так же он обращался и с Буном. Постоянно доставал, пока тот совсем с катушек не съехал. Понимаешь, Арчи нужно было как-то выбраться на свободу. Он не мог действовать, сидя взаперти в этой банке. Вот он и заставил Буна выпустить его. У Буна совсем крыша поехала, а Арчи, это жук еще тот, он свою линию держит твердо.

– Как думаешь, что у него теперь на уме? – не выдержал Гаррисон.

– Думаю, будет мотать нам нервы, пока мы не примем его условия, – ответил док. – Он хочет довести нас до состояния, когда мы будем готовы принять любые его условия.

– Какие условия? Что ему от нас надо?

Сигара дока проехала справа налево и вернулась назад.

– Откуда я знаю? Может, нам вообще никогда не понять, за что он воюет, а может, это просто борьба за существование. Его жизнь зависит от радия. Нет радия – конец радону, а значит, и Арчи.

– Чепуха, – вмешался Честер. – На Венере его столько, что хоть миллион лет копай, никто и не заметит.