Клиффорд Саймак - Ветер чужого мира [сборник litres]

– Значит, я зря это сделал, – сказал Вульф.

– Не зря, – возразил Манн.

– Может быть, позвонить им и сказать, чтобы ничего не искали?

– Вы что, хотите разбить им сердце? – спросил Манн. – Выказать такое неуважение к этому огромному энциклопедическому устройству с его миленькими кнопочками и упорядоченными архивами?

– Пожалуй, не стоит мешать им развлекаться, – решил Вульф.

– Копайте еще, – велел Манн. – Мы, кажется, собираем червей. Только больше никаких разговоров о работе.

– Я только хотел сказать вам. Такермен нашелся.

Манн, который сидел на корточках перед лопатой, полной земли, быстро поднял глаза.

– Он нашелся! Так, значит…

– Это значит в точности то, на что мы надеялись. Нашлись его отпечатки пальцев, сделанные в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году.

Манн зачерпнул горсть земли, и она посыпалась у него между пальцами.

– Когда-нибудь, – сказал он. – Когда-нибудь мы найдем решение. Оно придет к кому угодно, может быть, к вам или ко мне. А когда это произойдет, у нас хватит ума оставить подсказку Джоэлю или еще какому-нибудь смышленому парнишке.

Он сидел на корточках с задумчивым видом.

– Мы подходим к этому под таким множеством разных углов в основном потому, что у нас нет уверенности – мы сами не знаем точно, что ищем. Интересно, а Такермен и Хендерсон… – Манн раздраженно махнул рукой. – Копайте, пожалуйста.

Солнце уже скрылось за деревьями на холме за лугом, когда доктор Манн и Вульф решили, что с них достаточно. Они намотали лески на удочки, воткнули крючки в поплавки и зашагали к дому.

Манн то и дело поглядывал на улов.

– Самый лучший день за все лето, – заявил он. – Теперь можно возвращаться, и цифры и наши мысли прояснятся.

Они украдкой пробрались в дом с черного хода и оставили рыбу у повара, который от души выругался, поняв, что в ближайший час ему предстоит все это чистить.

Нэнси уже ждала их в гостиной; щеки у нее пылали, сердитые глаза смотрели с упреком.

– Где вы были весь день? – напустилась она на него. – Центральное бюро информации вас разыскивало.

Вульф виновато вздрогнул. Он совсем забыл о Центральном бюро информации.

– Спасибо, – сказал он, решив не вдаваться в подробные объяснения.

Он направился в кабинет и закрыл за собой дверь, оставив Манна на милость, вернее, на растерзание, Нэнси.

Он вызвал оператора и стал ждать.

В Центральном бюро информации даже не пытались скрыть недовольство.

– Мы весь день пытались связаться с вами, – сказал укоризненный голос.

– Я был занят, – объяснил Вульф.

– Мы собрали информацию, которую вы запрашивали. Можно выводить ее на экран?

Вульф нажал на кнопку видеовывода, и вспыхнул квадрат. На нем появился аккуратно построенный график.

– Мы крайне заинтересовались вашим вопросом, как только углубились в него, – сказали в трубке. – Вы просили сведения за десять лет, но мы просмотрели пятьдесят. Вы увидите постоянный рост исчезновений с каждым годом. Это имеет значение.

– Какое значение? – спросил Вульф.

– Ну, я не знаю точно. Но должно иметь. Вы увидите…

– Спасибо, что обратили мое внимание, – оборвал его Вульф, ухмыляясь при мысли о том, что уличил этого зануду в незнании.

– Это еще не все, – сказали из бюро информации. – Мы наткнулись на этот факт совершенно случайно. Но он оказался настолько поразительным, что мы построили еще один график.

Равномерно уходящая вверх кривая первого графика исчезла, и ее место заняла другая, столь же равномерно снижающаяся.

– Здесь, – сказали в бюро информации, – показано снижение количества случаев сумасшествия. Возможно, между двумя этими графиками нет никакой связи, но если вы посмотрите…

Экран снова дрогнул, и на нем появились два графика рядом.

– …если посмотрите, возрастающая и убывающая кривые совпадают друг с другом почти в точности.

– Я весьма признателен, – сказал Вульф, ни с того ни с сего раздражаясь, – что вдобавок к ответу на мой запрос получил еще и этот поразительный пример вашего служебного рвения.

– Спасибо, – сказал дурацкий голос. – Нам показалось, что столь необычная ситуация может показаться вам интересной.

– И какие же выводы из этого следуют? Что люди, которые сходили с ума, немедленно сбегали и терялись, или… быть может, у вас есть какие-то еще более удивительные гипотезы?

– Мы не делаем выводов, сэр, – отозвался голос. – Наша единственная задача – предоставлять запрашиваемые данные.

– И вы справились с ней в высшей степени достойно, – заверил его Вульф, – сделали куда больше, чем того требовал от вас ваш служебный долг.

Но, насмешничая, он ощутил, как в его мозгу всколыхнулось возбуждение.

– Мы сейчас же отправим вам все данные, – сказал человек из Бюро информации. – Почтой. Или с нарочным.

– С нарочным, пожалуйста, – ответил Вульф. – И спасибо вам большое.

Он повесил трубку и застыл в кресле, прямой как стрела, в полумраке кабинета.

Неужели эти тупые болваны что-то нащупали? Неужели существует связь между исчезновениями и сумасшествием? Неужели действительно имеет какое-то значение факт, что число исчезновений с каждым годом становится все больше и больше, тогда как число случаев сумасшествия уменьшается? Два графика показывали прямую связь, но можно ли доверять этим графикам?

Он сидел, перебирая в памяти годы – годы, когда он участвовал в проекте, и годы до этого, когда казалось, что весь здравый смысл и весь человеческий опыт противоречат их затее, что из нее ничего не выйдет, что все их усилия пойдут прахом, как уже не раз случалось с прочими честолюбивыми замыслами Человека. Долгие и бесплодные годы, когда они не получали никаких результатов и даже хуже – когда, казалось, умерла уже всякая надежда. Скудные годы мучительных метаний, когда Доказательства Телмонта продемонстрировали, что цель проекта далека от безнадежной, но не указали никакого пути к ней.

И наконец, годы лихорадочной надежды, годы наблюдений за Странниками, которые нахально таращили на них свои пристальные, как у сфинксов, глаза, и в то же самое время совершали, возможно, то самое, что люди безуспешно пытались совершить на протяжении двух столетий, совершали это без малейших раздумий и усилий, как человек переходит из одной комнаты в другую.

Так, значит, это природная способность, а не какой-то рецепт, который можно свести к математическим формулам, философская концепция, ловкая манипуляция общими факторами? Неужели это нечто такое, что кроется в мозгу Человека, какая-то скрытая возможность, еще не до конца развившаяся, о существовании которой никто даже не подозревал?

«Предположим, – сказал себе Вульф, – только предположим, что…