Эрве Ле Теллье - Аномалия [litres]

Уго вежливо покачал головой:

– Увы, госпожа атташе, я тоже впервые о нем слышу. Я, знаете ли, все больше по Верди, Пуччини, ну в крайнем случае Паоло Конте.

На этот раз Свахила – ему в отместку – изобразила полное неведение.

– Yaba Girls – это ритм в стиле хип-хоп / R&B , ну, хотя скорее афро-поп. Посвящение матери, которая держала лавку в Ябе, это местный fashion district.

Она жестом позвала их за собой.

– Давайте подойдем к нему поближе, он сейчас дает пресс-конференцию. При содействии министерства в марте прошлого года состоялся его концерт в Париже.

Оба консула двинулись за атташе по культуре, последняя, вне себя от восторга, пробиралась к музыканту и его спутнице сквозь растущую толпу, среди пронзительных криков его фанатов и папарацци:

– Слимбой! Слимбой! Только одно фото! Поцелуй Суоми!

Король африканской эстрады опустился на колени и под вспышки фотоаппаратов послушно чмокнул юную актрису, он столь же невероятно высок, как невероятно мала его свежеиспеченная невеста. Позируют они долго, покорно и любезно. Может, это и есть счастье.

Феми Ахмед Кадуна, он же Слимбой, не может опомниться. Еще три месяца назад его популярность ограничивалась Пекхэмом, этим “Малым Лагосом” на юге Лондона, ну и, допустим, Уэстчейзом в пригороде Хьюстона, и как он ни перепевал культовые хиты Фела Кути, ни парижский концерт, ни последовавший за ним нью-йоркский успеха ему не принесли.

И только в последний час полета из Парижа в Нью-Йорк, решив было, что ему пришел конец, и использовав кучу рвотных мешков, Слимбой придумал Yaba Girls . В этой песне он простыми словами признавался в любви кварталу своего детства и девочкам “ниточкам-иголочкам” и выражал благодарность маленького Феми своей матери, которая торговала бусами на базаре, молилась за него каждый день и совсем недавно умерла, – получилась нежная, удивительная, мелодичная песня.

В самолете на обратном пути в Лагос он решил, что в кои-то веки в его клипе не будут мелькать большие автомобили и водные скутеры, он обойдется без полуголых красоток, танцующих на пляже или извивающихся вместе с ним на кровати на роскошной вилле, не станет увешивать себя золотыми цепями и с улыбкой пересчитывать доллары. Нет, так делают все, а ему захотелось чего-то другого, поэтому он покажет величие обычных людей, усталых тружениц, лавочниц, портных и гладильщиков за работой, которые смеются и танцуют, несмотря на сорок пять в тени, причем единственным цветовым пятном станут яркие ткани с восковым принтом. А он, Слимбой, весь в белом на грязных улицах, будет петь на английском и на йоруба, почтительно, а то и смиренно приветствуя всех встречных, да, это будет такой своеобразный поклон бывшего мальчишки своему счастливому детству. Да, он, Слимбой, сломает все коды афро-рэпового вайба, будет избегать автотьюна, реверба, дилея и других, затасканных до дыр эффектов, а поверх мелодии саксофонист мягко поддержит его. Слимбой даже нашел музыканта-виртуоза из Квебека, белого тощего старика с редкими волосами, которому случалось играть с канадским рэпером Дрейком, пусть он символизирует старый мир, передающий эстафету новому.

Они сняли клип на улицах Ябы за два дня, тут же выложили его в интернет, и песня обошла весь мир. Существует уже четыре ремикса Yaba Girls , в том числе один от Franks, Слимбой стал сюрпризом Коачелла-феста, пел вместе с Бейонсе, выступал в дуэте с Эминемом, Опра пригласила его на свое ток-шоу. Да, может, это и есть счастье.

В мае, вернувшись из турне по Англии, он все-таки купил желтый “ламборгини” и огромную квартиру на верхнем этаже одной из башен в “городе будущего” Эко Атлантик, хотя ее первый камень еще даже не заложили; против природы все же не попрешь. Но как ни крути, этого и хотят молодые нигерийцы, хотят, чтобы им рассказывали сказки, хотят распивать шампанское в спортивном автомобиле и побывать в пентхаусе с видом на море, хотят услышать, что даже если они и просыпаются по утрам в гнилой жестяной хибаре среди дырявых покрышек и дохлых крыс, богатство и слава поджидают их за поворотом, да пусть хоть одного на миллион, плевать, в любом случае удача выпадет им.

Обоим консулам и атташе по культуре удалось наконец пробраться к эстраде, на которой стоит Слимбой. Вопросов им почти не слышно, но певец, немного подумав, громко отвечает в микрофон:

– Хочется верить, что Эко Атлантик станет счастливым билетиком для Лагоса и Нигерии, что все население, живущее вокруг него, только выиграет от строительства самого амбициозного города Африки.

Французская консульша кивнула со вздохом: у этой идиотской теории “просачивания” еще все впереди.

– Кстати, Уго, – она обернулась к Дарчини, – как по-вашему, ну не ужас ли это – мы открываем одну башню за другой, нажираясь птифурами?

Итальянский консул поморщился. Да, Эко Атлантик, искусственный остров, отвоеванный у океана, конечно, безобразие. Пока что это просто гигантский пустырь, но двести тысяч олигархов Лагоса найдут вскоре пристанище в его сияющих небоскребах, надежно отгородившись от ярости мегаполиса мостами под охраной вооруженных церберов. В этой крепости у них будет собственная электростанция, собственный очистной завод, свои рестораны, паласы, бассейны и гавань для личных яхт…

– Африканский Дубай, как они выражаются, – продолжает Элен Шаррье. – Его даже приподняли на несколько метров, принимая во внимание возможные изменения уровня воды. С высоты этих роскошных билдингов они смогут наблюдать, как потонет Лагос и его сорок миллионов жителей от Курамо-Бич до трущоб Макоко, сточной канавы под открытым небом… Извините, Уго, но, по-моему, это чудовищно. А знаете, что хуже всего? Таков мир будущего. Мы сдались, сложили оружие, теперь каждый за себя, но все равно никто не спасется. Это не Лагос отдаляется от цивилизации, а мы, все мы повсюду неумолимо приближаемся к Лагосу.

– Вы преувеличиваете.

– Если бы.

Внезапно в зале, где проходит пресс-конференция, стихает шум. Какой-то репортер задал Слимбою вопрос.

– Эз Онедика из “Панча”. Слимбой, говорят, ты споешь новую песню с Doctor Fake? Это что, будет песня в защиту гомосексуализма? Ты гомосексуал?

Наступает тишина, непробиваемая как кирпич. Если вся Африка – ад для гомосексуалов, то Нигерия – его девятый круг. По закону им здесь грозит четырнадцать лет тюрьмы, полиция преследует их, вымогает деньги, и поголовно все население с отвращением и омерзением чурается их, подстегиваемое слухами и ненавистью епископов и священников-евангелистов на юге и мусульман на севере, применяющих шариат на деле. Ни дня не обходится без того, чтобы не убили или не линчевали каких-нибудь молодых людей, ни дня без того, чтобы какой-нибудь певец, актер или спортсмен не был вынужден с дрожью в голосе защищаться и уверять, что он не гей. Так что да, три месяца назад утонченный Doctor Fake, не рискнув, разумеется, признаться в любви к мужчинам, все же нарушил табу своим хитом с вполне безобидными и все же двусмысленными словами Be Yourself.