Сара Ведлер - Созерцатель. Вечная молодость

Тем временем палач стоит рядом с пожилой женщиной, держит цветную сумку с разными сладостями и что-то кричит зрителям грубым, хриплым голосом по-французски. Руки старухи дрожат и бесконтрольно дергаются, но ее лицо остается спокойным, взгляд направлен вдаль, которую видит только она сама.

Я медленно иду дальше, стараясь использовать пустые места в толпе. Моя собака терпелива, ей мастерски удается увиливать от ног и пинков. Иногда я восхищаюсь ее спокойствием. Сама я не такая спокойная. Если меня поймают… Мне нужно выбираться отсюда, но, когда камеру наводят на обоих купидов и стоящего между ними палача, мое любопытство побеждает. Гул зрительских голосов замолкает и все без исключения смотрят на сцену. Палач обращается почти непринужденным тоном сначала к купидам, потом к толпе. В отличие от двух предыдущих выступлений, он не держит в руках краденого. Он просто говорит, затем поворачивается к одной из опор стальной арки, проходящей поперек над головами жертв казни.

Из кармана своей робы он достает небольшой лазер и прожигает две засечки в металле. Только теперь я вижу, что на нем уже находится множество насечек. Я насчитываю 22. Видимо французы постепенно уничтожают всех преследователей. С меня хватит. Мне не нужно смотреть саму казнь, я точно знаю, что произойдет. Через металлическую пластину в полу подадут ток, который убьет преступников.

Затем их безжизненные тела вывесят на несколько часов как памятник — предостережение. Во Франции, скорее всего на Арке Дьявола, в Лондоне на воротах Лондон Павильон. Как будто трупы могут кого-то отпугнуть, кто действительно в отчаянии, сходит с ума от голода или переживает болезнь члена семьи.

Я только собираюсь вернуться с краденым в «Золотые Птицы», как в конце толпы зевак обнаруживаю парня, смотрящего прямо на меня. Большую часть его лица скрывают солнцезащитные очки и капюшон, но я тут же узнаю его. Это купид, наблюдавший за нами, когда мы были на рыболовном катере. Еще раньше я из-за него чуть не утонула в болоте.

— Мали, вперед! — шиплю я, но Мали только растерянно смотрит на меня. — Там! — я указываю в его сторону, и моя собака бежит вперед, но при этом не понимает, что я от нее хочу.

В не себя от ярости, я пробираюсь сквозь толпу навстречу купиду. Увидев, как медленно я приближаюсь, его губы расплываются в издевательской улыбке. Широким жестом руки он указывает на толпу людей. И все еще преспокойно стоит, облокотившись на фасад дома, немного в стороне от происходящего, так чтобы была возможность в любое время убежать и при этом так спрятаться в толпе, чтобы не привлекать ничье внимание.

— Мали! — снова требую я и снимаю с нее поводок. — Хватай его!

Она по-прежнему не понимает, кого я предлагаю ей в качестве мишени. Ее нос дергается, когда она пытается унюхать врага. Однако затем она снова вопросительно смотрит на меня. Я пробираюсь дальше к купиду. Со сцены раздаются приглушенные крики, и я заставляю себя не смотреть туда. Заметив, что я медленно, но верно приближаюсь к нему, купид отходит от стены. Его поза выглядит напряженной, а гримаса на лице немного застывает. Когда я, наконец, добираюсь до края толпы, он быстро срывается с места. Я немедленно следую за ним, твердо решив в этот раз не упустить его. Мали наконец-то поняла свое задание и тоже рванула с места. Некоторые люди смотрят нам вслед, однако спектакль на сцене тотчас снова захватывает их.

Купид пробегает между двумя деревьями, перепрыгивает через забор и исчезает в парке. Я делаю тоже самое, но вместо того, чтобы снова вслепую бросаться за ним в темноту, я останавливаюсь и прислушиваюсь. Слева от меня я улавливаю тяжелые шаги по каменистому грунту. Я продолжаю преследование и через несколько метров действительно натыкаюсь на гравийную дорожку, тянущуюся через сад роз. Между большими цветами стоят лампочки, облегчающие мне охоту. Если купид надеялся снова отделаться от меня в темноте, то он просчитался. Я вижу его силуэт, исчезнувший между двумя кустарниками в форме медведя и льва, и ускоряю свой темп. Расстояние между нами уменьшается. Мне даже удается два раза дотронуться до рукава преследователя. И тут он делает решающую ошибку: он оглядывается на меня, теряет равновесие и падает. Издав стон ударяется о каменную лестницу и скользит вниз по ступенькам.

Мали тут же впивается зубами в его штанину, а я сажусь ему на грудь, чтобы удержать своим весом на месте. Затем я срываю с него очки.

То, что я вижу прямо перед собой, непостижимо. Левый глаз купида белый, бесцветный и мёртвый. Второй, напротив, смотрит прямо на меня. Голубая, как сталь, радужная оболочка с жёлтым солнцем вокруг зрачка. В скудном свете парковых фонариков мне удаётся различить, что его кожа не пепельная, как у других купидов, а похожа на бледную человеческую кожу.

— Что-о? — бормочу я и бросаю солнцезащитные очки бездумно в траву.

Купид не двигается, продолжая смотреть на меня, в его взгляде смешались любопытство и капитуляция, безо всякого намёка на враждебность.

— Похоже, ты меня поймала.

— Ты преследуешь нас, — делаю я не слишком остроумный вывод. — Кто ты?

— Скиннер, — Купид пожимает плечами, капюшон сползает с его головы и обнажает тёмно-коричневую шевелюру. — И было бы очень любезно с твоей стороны, если бы ты не давила мне на рёбра, пожалуйста.

— Ну уж нет, не жди этого! — Что-то в манере поведения Скиннера мешает мне просто вытянуть нож и привести свою угрозу в исполнение. — Ты купид, мне следовало бы убить тебя прямо сейчас.

— Я не какой-то там проклятый купид. И ты как стражница должна была бы это заметить, разве ты так не считаешь?

— Ты шёл за нами по пятам в Лиссабоне, а теперь ты здесь — во Франции! Наверное, ты купид. Нормальный человек ни за что не нашёл бы нас, преодолев такое расстояние. Ты унюхал, где мы находимся!

— Ты забываешь о самом важном. — Скиннер смотрит на меня с ухмылкой и обнажает ряд безупречно белых зубов. — Я был ещё и на Финистерре.

Рефлекторно я отвешиваю ему удар в бок. Он стонет, а потом молниеносно обхватывает мои запястья своими пальцами и держит их железной хваткой.

— Прекрати, — убедительно просит он. — Не надо.

Я выворачиваюсь из его рук и встаю, не выпуская его из поля зрения ни на единую долю секунды. Мали тоже отступает от него.

— Почему ты преследуешь нас?

— Я ваша тень. — Скиннер садится, опираясь на ладони. И тут же вскакивает на ноги и стряхивает пыль со своей одежды.

— Да, — я пытаюсь вложить в свой смех издёвку, но получается только жалкое её подобие. — Я вижу. Почему ты так похож на купидов?

— Правда похож? — Скиннер снова надевает капюшон и ощупывает траву в поисках своих очков. Кажется, что он не способен видеть по-настоящему хорошо. Я подталкиваю ногой очки к нему, и он поспешно надевает их. Тотчас же напряжение сходит с его лица. Он засовывает руки в карманы брюк и глядит на меня.