Борис Конофальский - Во сне и наяву

– И кто же мне придаёт этот импульс? – спросила Света, всё равно почти ничего не понимая.

– Я вам об этом уже говорил, я всегда думал, что это сирены, – отвечал Лю. – Это они находят способ вытаскивать людей сюда. Но есть и иные способы, о которых мне ничего не известно.

«Опять сирены?». Если бы всё это ей рассказывали на уроке, она бы эти уроки записала в один список с геометрией и химией, то есть в самые скучные и непонятные. С этим занудным умником хоть не заводи разговор. Она вздохнула:

– Лю, я, кажется, нашла подходящее помещение для вашей… Ну, для этой точки…

– Вы нашли для меня опорную точку?

– Ну, нашла, но вам нужно глянуть, подойдёт ли она вам, – сказала Света без особой радости. – Там хорошее место, посреди мха, туда никто не будет ходить, здание цело, стёкла в окнах целы.

– Это очень интересно, – тут же отозвался Любопытный. – Мне льстит, что вы помните обо мне и тратите своё время мне на пользу.

«А на кого мне тут его ещё тратить?».

– Я могу вам показать это здание, но здесь шастает эта Аглая, вчера она повесила какого-то мальчика на заборе, – говорила Света так уверенно, как будто видела это собственными глазами, – я не хочу с ней лишний раз встречаться. Я вообще хочу найти себе новое убежище от неё подальше.

– А вы не думали, что моя точка сможет быть и для вас убежищем? – спросил Лю.

– Аглая повесила мальчика прямо напротив того помещения, что я нашла. Мне вовсе не улыбается висеть там рядом с ним.

– Хорошо. Я вас понял. Как только мы сможем увеличить радиус моего наблюдения, я сразу займусь поиском нового убежища для вас. А пока я осмотрюсь. Думаю, что со мной вам ничего угрожать не будет.

«Ну, хоть так». Светлана стала собираться.

А мальчика было уже и не узнать. Он всё ещё висел на пиках забора, но вот ног у него по колено уже не было. Сам он был весь чёрный от запёкшейся крови и десятков хорошо известных девочке мух, что сидели на нём. Из бёдер мальчика торчали лишь толстые бедренные кости чуть выше коленного сустава. Их оторвали, Света увидала разгрызенные кости голени, обглоданные ступни А ещё кто-то, уже не с такими мощными челюстями, обгрыз несчастному весь верх. Съел уши, нос, выел куски из шеи, обглодал ключицы и щёки. Даже прокусил кожу на голове, мальчик свесил голову на грудь, и прямо на темени хорошо была видна большая рваная дыра в коже, через которую белел череп. Света не могла оторвать взгляд от этого отвратительного зрелища, шла и смотрела, и смотрела, словно заворожённая. Любопытный сказал, что не видит ничего опасного, вот она и не смотрела по сторонам, вот и нашла себе интересное зрелище. Пока чуть не потеряла сознание, когда вдруг обгрызенная голова мальчика поднялась с груди и поглядела на девочку единственным уцелевшим глазом. ОН БЫЛ ЕЩЁ ЖИВ! Мухи, напуганные его движением, взвились и недовольно жужжали рядом, тут же возвращаясь на свои места, чтобы продолжить трапезу. Света не смогла больше на это смотреть, она почти шёпотом произнесла:

– Мамочки, он ещё жив!

А Лю ответил так, как всегда, спокойным и ровным голосом, будто тут ничего ужасного не происходило:

– Судя по всему, но, полагаю его существование вот-вот прервётся. Его гидросистема почти пуста, из неё всё вытекло, скоро существо перестанет функционировать, – и тут же продолжил тоном, в котором слышался интерес. – Светлана-Света, вы имели в виду вон то здание на моховой поляне, что слева от вас?

– Да, то, – девочка повернулась к дому, чтобы не видеть мучения мальчика. Она опять думала о том, чтобы снять его с пик забора, но понимала, что даже не сможет его приподнять.

– Хорошо, я взгляну, что там, – произнёс Любопытный.

Света нехотя пошла к дому, подошла к поляне, потрогала мох палкой. Присела, посмотрела, как мох реагирует на прикосновения. Растение сразу приникало к предмету, которого касалось, мелкие ворсинки словно пытались обнять его, ну, или вцепиться.

Да, это было интересно. Потом она встала и сделала первый шаг. Как и в прошлые разы, подошва прилипала к этой мягкой поверхности. Но Светлану это не остановило, она, медленно ступая по мху, пошла по направлению к дому.

«Горэлектротранс. Конечная остановка». Вот что было написано возле входа. А на углу домика – адрес «Пр. Ю. Гагарина д. 29А».

Приоткрытая дверь из толстого железа, на двери засов.

– Лю, вы тут? – спросила она, остановившись у входа. Дальше идти ей было немного боязно.

– Да, можете входить, внутри вам ничего не угрожает, – ответил голос.

Ничего не угрожает! Да там умереть можно было, духота адская. Видно, стеклопакеты тут хорошие. И это когда туман едва рассеялся, что тут будет, когда солнце начнёт печь как следует. И никакие жалюзи от жары не спасут. А ещё кто-то тут устраивал себе туалет, правда, давно. Все следы этого уже почернели от старости. А ещё тут жили мухи. Их тут была, кажется, целая тысяча. Как только она вошла, эти насекомые дружно принялись летать, все одновременно. Света даже руку подняла к лицу, боясь, что они будут на неё садиться. В общем, тут был какой-то ужас, из которого хотелось сбежать на воздух. А Любопытный и говорит ей:

– Идеально. Я вам благодарен, Светлана-Света, вы нашли как раз то, что мне было нужно.

Ну, ладно. Идеально так идеально. Хорошо, что голосу понравилось. Но как девочке, которую мама с детства приучала к порядку, ей захотелось тут прибраться. Она и дома следила за чистотой, и тут решила навести хоть какой-то порядок. А так как домик был разбит на две комнаты туалетом, она поинтересовалась:

– Лю, вам всё помещение понадобится?

– Нет, всего один сектор, тот, где проёмы с прозрачными стенами выходят на юг, на солнце.

– Проёмы с прозрачными стенами? – девочка на секунду задумалась. – А… Окна что ли? Понятно.

– Там ещё лежит мёртвое животное, – продолжил Любопытный.

Она осмотрела все помещения, две комнаты и туалет с разбитым унитазом, все вещи и мебель отсюда вывезли, и в одном, в том, где окна выходили на юг, и правда в углу лежала почти съеденная червями и мухами птица.

– Этот отсек мне нравится, – продолжал Лю.

Света поглядела на почерневшие от старости фекалии у стены, целый ряд их. Тут, видно, кто-то жил, когда ещё не было мха. Она поморщилась, отмахнулась от наседавших мух и произнесла:

– Я сейчас здесь всё почищу.

– Не нужно, в этом нет необходимости. Если хотите, уберите всё, что вам мешает, в других отсеках этого помещения, а здесь оставьте всё как есть.

– И птицу оставить? – на всякий случай уточнила девочка.

– Пусть всё так и будет.

Странно это, ну ладно. Света скинула рюкзак, куртку, поставила к стене свою палку, нашла на полу металлическую табличку с номером сорок пятого трамвая и стала ею, как совком, сгребать грязь с пола, одновременно спрашивая у Любопытного: