Борис Конофальский - Во сне и наяву

– Не двуху, а тысячу восемьсот, – поправляет его Пахомов, – и это наши дела, а монета, – он кивает на девочку, – это её.

– Нет, не её, – твёрдо говорит Валяй, – я её знать не знаю и видеть не видел, рыжьё ты мне подогнал, а ты мне лавэ должен. Чё тебе не ясно?

Вот теперь всем, включая Светлану, всё стало ясно. И девочка с ужасом стала понимать, что денег она уже не увидит, хорошо, если те десять тысяч, что её одноклассник держит в руке, ей достанутся.

Но Светлана всё-таки недооценивала Пахомова. Одноклассник вдруг хватает барыгу за рукав курки, крепко так хватает, и говорит ему очень даже резко, борзо:

– Слышь, Валяй, наши дела – это наши дела, а монету девке верни.

Света смотрела на это почти с ужасом, она видела, как и так злое лицо барыги теперь и вовсе перекосила ненависть вперемешку с удивлением:

– Ты чё, торчила, офигел? Вообще края потерял? А? – и теперь в его голосе слышались такие нотки, от которых у девочки ноги стали подкашиваться. Всё шло к драке.

А вот у Пахомова, ноги, кажется, совсем не подкашивались, и драки, кажется, он не боялся, он не выпустил рукава куртки барыги и снова повторил всё с той же твёрдостью:

– Рыжьё девке верни.

Ну а дальше… В ответ он получил удар в лицо. Кулак Валяя, может, из-за того, что он был медлителен, а может, из-за того, что сжимал поводок с собачкой, до лица Пахома долетел совсем не так быстро, чтобы сбить парня с ног.

«Ну вот и началась», – теперь уже с каким-то глупым спокойствием думала Светлана, глядя на то, как два высоких мужчины сцепились в драке. Один, Валяй, пытался Пахомова бить, а тот, вцепившись в его одежду, вдруг на удивление ловко затащил тушу барыги себе на бок, а потом подсёк его ноги, и они вместе, грузно и тяжело, рухнули на грязную и сырую после дождя землю. Хрустнул зонт, завизжала собачка, кто-то из мужчин крепко задел её ногой. А одноклассник Светланы, несмотря на то, что он был значительно легче Валяя, вдруг оказался на нём и, правой рукой приобняв его за шею, левой пытался бить и бить тому в его огромную рожу. Но самое главное, что сейчас волновало девочку, так это… Деньги. Вся толстенная пачка денег почти выпала из кармана барыги, часть купюр уже валялась рядом с дерущимися в грязи. В другой раз она даже и не подумала бы о таком… Впрочем, девочка и сейчас не долго раздумывала. Ей просто нужны были деньги, и всё. Она подбежала и вытащила торчащую пачку из кармана Валяя, ещё и подняла те купюры, которые выпали, и после этого закричала:

– Пахомов, деньги у меня.

Странное дело, но он её расслышал и сразу ответил:

– Беги! Я сам…

У него были разбиты в кровь губы.

Она не побежала. В общем-то, Света никогда такого не делала раньше. Но оставлять одноклассника один на один с этим боровом девочка не хотела. Светлана не спеша обошла дерущихся, выбрала удобное место и… с оттяга, со всего размаха, врезала ногой прямо по лицу Валяя, сильно врезала, так что у того челюсть клацнула, а у неё нога заболела. Он закатил глаза, а Пахом ещё ему добавил в рыло два раза кулаком. И тут заорала бабка какая-то с балкона на втором этаже:

– А ну… Что делаете? Наркоманы! Убивают, убивают! Люди…

Пахом уже вскочил, крикнул ей:

– Погнали, чего стоишь?

Ещё и за руку её дёрнул, и побежал сам. Ну уж, бегать Светлану заставлять было не нужно. Она сразу сорвалась за ним, а через сотню метров и перегнала его. Бежала, крепко сжимая в кулаке большой ком из купюр. Теперь пусть попробует этот Валяй её с денежками догнать!

А Пахомов бежал сзади и орал, орал громко. Только не разобрать, что. Света даже повернулась посмотреть, может, кто его преследует, но нет, никто за ними не гнался. Пахомов, придурок, просто бежал и орал:

– А-а-а-ха-ха-ха… А-а-а-а-ха-ха…!

Светлана остановилась. Женщина с коляской, бабулька, другие прохожие смотрят на него, а он всё не унимается. Вот придурок, честное слово!

– Пахомов, чего ты орёшь? – спрашивает она у него строго, когда он догоняет её.

А этот идиот лыбится своими разбитыми в кровь губами и говорит:

– Ваще ништяк! Давно хотел какого-нибудь барыгу шваркнуть!

«Давно хотел? С садика или с младших классов, что ли? Он конкретно тупой».

Они дошли уже до Кузнецовской, быстро пошли по ней к Московскому проспекту, а он ей говорит сбивчиво, ещё не восстановив дыхания:

– Слышь, Фома, а ты молодец! Офигенно поддела его, у него аж лупыдры после твоего пинка закатились, я его уже спящего добивал, – он закидывает голову. Смеётся. – А-ха-ха…

– А он не будет нас искать? – спрашивает девочка, этот вопрос её и вправду волнует, она, честно говоря, побаивается.

А Пахомов бросает небрежно и беспечно:

– Тебя-то точно не будет.

«Нет, что ни говори, а Пахомов стопроцентный болван, вообще у него башка не варит!»

Они уже дошли до Московского, он и говорит девочке:

– Ну чё, шавуху-то я заработал? – и при этом… вдруг… обнимает прямо на ходу Свету за плечи, притягивает к себе и заглядывает ей в глаза. – Давай заточим по шавухе? Угощаешь?

Он, конечно, большой, но не очень красивый парень, несуразный какой-то, румянец на щеках, как у маленького мальчика. Причёска дебильная. Нет, не очень… Да ещё и дурак. Но Светлана не может ему отказать, хоть ей и жалко денег. Она произносит:

– А где твоя шаверма?

– Да тут недалеко, не доходя до «Электросилы», на той стороне, – он показывает на другую сторону проспекта.

– Ну давай…, – соглашается Светлана. Она, честно говоря, волнуется. Вдруг Валяй сейчас собирает каких-то там своих подручных, чтобы искать их. Чтобы отнять деньги и наказать обозревших малолеток.

Девочка смотрит на одноклассника, но тот весел и беззаботен, её удивляет его настроение. И своё тоже: помимо страха и волнения, ей очень приятно думать о том, что у неё сейчас куча денег.

Это очень, очень странные ощущения: она и Пахомов, шваркнув барыгу, идут на вырученное лавэ есть шавуху.

«Мы гопники с районов? Правда, где тут на Парке Победы настоящие гопники?».

Девочка тайком косится на своего одноклассника. Нет, Пахом всё-таки не очень… ну, не очень он красивый парень, хоть и сильный.

Смелый, конечно, тут ничего не скажешь, сильный, но всё равно… не очень…

Забегаловка в сто семьдесят шестом доме по Московскому проспекту оказалась весьма чистенькой, уютненькой. Музычка приятная. Столики чистые. Давно Светлана не была в подобных заведениях, хотя раньше, когда папа имел бригаду альпинистов и много зарабатывал, она часто бывала в ресторанах.

Пахом поставил перед ней литровую бутылку «Пепси», кинул рюкзак, плюхнулся на стул:

– Это я за свои купил. А это твоё.

Он выложил деньги на стол. Точно! У него же остались те деньги, что Валяй ему дал в самом начале. Смятая пятёрка, тысячные купюры, мелочь – Света сразу сгребла их.