Ким Робинсон - Министерство будущего [litres]

Тем временем обычные самолеты летали все меньше и меньше, зато увеличивалось число полетов авиации на аккумуляторных батареях и бурными темпами росло сооружение аэростатов. Трансокеанское сообщение было нарушено. Миллионы людей потеряли работу, миллионы вышли на улицы. В интернете люди присоединялись к «YourLock» и толпами покидали другие социальные сети, которые теперь все называли хищниками. Из частных банков в кредитные товарищества и другие альтернативные финансовые кооперативы перевело свои сбережения такое число вкладчиков, что это вызвало сильнейший в столетии финансовый крах. Банки так долго пользовались левериджем и в таких объемах, что давно позабыли о его исконной природе. В разгар мощного кризиса большинство из них пали на колени и обивали пороги центральных банков своих стран, скуля о спасении. Однако государственные казначейства, все еще находившиеся в руках ветеранов финансового сектора, не могли повторить санацию 2008 года. Прежний крах в сравнении с новым выглядел пустяком, а после рецессии 2020 года понимание того, что и почему происходит, стало только острее. Наступило другое время с новой структурой ощущений и новым материальным положением. Многие говорили: нынешний кризис будет посильнее спада 2020 года, посильнее Великой депрессии, это вообще самый крупный в истории экономический крах, потому как затронул не только экономику. Вся чертова карусель оторвалась от маховика и рассыпалась на глазах.

Воспользовавшись случаем, Мэри обзвонила глав различных центральных банков мира, предложив еще раз встретиться и провести новое обсуждение. Многие хотели провести встречу на своей территории. Министр почти согласилась приехать в Пекин – китайцы были центральным звеном любого решения. При том китайцы щепетильно относились к своему присутствию на международных встречах и согласились бы приехать куда угодно. Их мало заботил собственный международный престиж, чтобы из-за него отказываться от проведения переговоров за пределами Китая. Надуться могли Соединенные Штаты, однако Мэри была уверена, что Джейн Яблонски тоже согласится на встречу в любом месте. Кроме того, близилась ежегодная конференция Банка международных расчетов в Базеле. Поэтому Мэри предложила после нее всем собраться в Цюрихе. Летать самолетами стало небезопасно, и делегаты прибывали в Швейцарию на особых военных самолетах-невидимках либо дирижаблях.

Организация встречи десяти или двадцати самых влиятельных лиц планеты, которые вдобавок возят с собой кучу персонала, – непростая задача. Швейцарцы – мастера этого дела. Министерство не вместило бы всех участников, поэтому заседания проводились в Зале конгрессов на берегу озера.

В первое же утро панорама за высоким окном, занимавшим всю южную стену, продемонстрировала антропоморфизм в полной мере: весенний ураган хлестал воды Цюрихзее, низкие, клубящиеся серые облака взбалтывали черными метлами дождя серебристую поверхность озера, кусочки пейзажа стекали по стеклу вместе с потоками воды, как в калейдоскопе. Ничего сверхординарного и не калифорнийский апокалипсис – обычная весенняя погода в Цюрихе, но в то же время очень уместная, создающая в зале атмосферу зловещей торжественности. Мы выдержим бурю, убеждали друг друга делегаты, поглядывая в окно. Силу эмоций в зале подчеркивали тусклая металлическая величественность иссеченных дождем бурунов на озере и звуки ветра, терзающего размахивающие ветвями деревья.

Мэри оторвала собравшихся от созерцания непогоды. Напомнила о встречах, которые проводила с ними последние годы, призывая ввести с их помощью новую валютную единицу, основанную на секвестрации углерода и имеющую хождение на валютных биржах. Такие же деньги, как и все остальные, но с опорой на сотрудничество между центральными банками, обеспеченные выпуском облигаций с очень длинными сроками погашения – через сто лет, с фиксированной нормой доходности, способной своей величиной привлечь любое лицо, заинтересованное в финансовой стабильности. По сути, как не уставала повторять Мэри, это был новый способ инвестирования в выживание, длинная ставка на цивилизацию в противовес множеству открытых финансистами ловких способов игры на понижение. В процессе наибольшая часть прибавочной стоимости, созданной за последние четыре десятилетия, перекочевала в карманы самых состоятельных двух процентов населения. Получив такое богатство, эта горстка возомнила, что переживет крах цивилизации, что они и их потомки отсидятся в воображаемом постапокалиптическом закрытом поселке с охраной и слугами, где у них будет достаточно пищи, топлива и развлечений. Нет, заявила Мэри банкирам, даже не надейтесь. Ставки на закат цивилизации и фантазии о жизни на воображаемом острове-крепости не более чем иллюзия бегства богачей от реальности вроде смехотворной эвакуации на Марс. Деньги без опоры на цивилизацию, без ее способности производить товары на продажу, например продукты питания, ничего не стоят. Даже если главы центральных банков видят свою задачу очень узко – в стабилизации цен, поддержании занятости и, что важнее всего, сохранении воображаемой стоимости самих денег, то для того, чтобы ее выполнить в новых условиях, им придется покинуть свои монетаристские норки и признать себя теми, кем их считают другие, – скорее явным, чем тайным правительством мира. Но эта роль потребует от них кое-чего побольше чертова регулирования процентных ставок.

Да, они были шокированы прямотой Мэри, ее отвращением к их трусливости. «Ох уж эти ирландцы!» было написано на их лицах. В то же время ее слушали внимательно, завороженно, забыв о буре за окном. Буря проникла в зал в облике гневной, пылкой, уже не молодой женщины.

Мэри не следовало забывать: когда обстановка накаляется, добра обычно не жди. Она намеренно похлестала их словами, чтобы возбудить внимание, теперь банкиров следовало успокоить. Мэри так и сделала. Напомнила, что те на ее последнюю просьбу ответили отказом. Теперь, заявила она, ситуация изменилась. Положение стало настолько хуже, что невозможно поверить. Как нынешний представитель грядущих поколений она требовала действий. Мэри изъявила готовность выслушать варианты (помня о словах Дика, что изобретение конкретных инструментов лучше предоставить самим банкирам). Может быть, Банку международных расчетов следует выйти за временной горизонт двадцатого века и воспользоваться своими возможностями? Главное, не сидеть сложа руки. Ибо цивилизация балансирует на краю пропасти. И уже в нее опрокидывается.

Весенняя цюрихская буря словно подрядилась в помощники Мэри. Ветер завывал не на шутку. Хотя дело шло к полудню, воздух потемнел. Вода озера била в окно, смазывая вид. Время от времени порыв ветра на мгновение прояснял его, дождь лил как в ирландском графстве Голуэй.