Роберт Хайнлайн - Свободное владение Фарнхэма [сборник litres]

Он молча вел машину. Ошеломленная Мид не могла произнести ни слова. Когда до них дошла звуковая волна, Брин опять взглянул на часы.

– Шесть минут девятнадцать секунд. Все верно.

– Потти, надо было забрать с собой миссис Мегит!

– Откуда ж мне было знать, – сказал он раздраженно. – А кроме того, старое дерево на новое место не пересаживают. Если она погибла, то этого даже не почувствовала.

– Господи, ну хоть бы так!

– Забудь. Подтянись и держи хвост морковкой. Нам потребуются все силы, какие у нас есть, чтобы спастись самим. Возьми фонарик, посмотри на карту. Я хочу повернуть у Тафта на север, а затем двигаться к побережью.

– Хорошо, Потифар.

– И покрути радио.

Она притихла и выполнила все, что было приказано. Радио молчало, молчала даже радиостанция Риверсайда. На всех волнах звучали странные звуки, будто стук дождя в оконное стекло. Приближаясь к Тафту, Брин сбросил скорость, и Мид указала ему поворот к северу на шоссе. Почти в ту же минуту кто-то выпрыгнул на дорогу, бешено размахивая руками. Потифар затормозил.

Человек подошел к дверце водителя и постучал в окно. Брин опустил стекло. И непонимающе уставился на пистолет в левой руке незнакомца.

– Выметайтесь из машины, – резко сказал тот. – Живо! Я ее забираю!

Он сунул руку внутрь, пытаясь нащупать ручку.

Перегнувшись через Потифара, Мид навела свой пистолетик на незнакомца и нажала на спусковой крючок. Вспышка обожгла лицо Брина, но выстрела он не услышал. Незнакомец удивленно распахнул глаза – на верхней губе виднелась аккуратная, еще не кровоточащая дырочка, – и медленно отвалился от машины.

– Вперед! – тонким голосом сказала Мид.

– Молодец! – ахнул Брин.

– Вперед! И быстрее!

По шоссе они проехали через Национальный парк Лос-Падрес, остановившись лишь однажды, чтобы долить бак из канистры. Затем свернули на проселок. Мид все время старалась поймать что-нибудь по радио, один раз услышала станцию Сан-Франциско, но разобрать что-либо из-за странного фона было невозможно. Затем поймала Солт-Лейк-Сити, слышно было слабо, но отчетливо:

– …наши радарные станции ничего не зарегистрировали, и можно полагать, что взрыв в Канзас-Сити произошел на месте, а не в результате ракетной бомбардировки. Это вполне вероятная гипотеза, хотя…

Тут машина въехала в глубокое ущелье, и что было дальше – они не услышали.

Когда приемник снова заработал, говорил уже другой голос.

– КОНЭЛРАД [39], – четко произнес он. – Работают все радиостанции страны. Слухи о том, что Лос-Анджелес разрушен атомной бомбой, безосновательны. Город испытал сильнейший сейсмический толчок. Официальные государственные лица и представители Красного Креста уже прибыли на место катастрофы для помощи пострадавшим, но, повторяю, никакой атомной бомбардировки не было. Сохраняйте спокойствие, не выходите из дома. Безответственная болтовня может повредить Соединенным Штатам не меньше, чем вражеские бомбы. Не выезжайте на автострады и слушайте…

Брин выключил радио.

– Кто-то, – сказал он с горечью, – опять решил, что «мама лучше знает, что делать». Нас не хотят огорчать плохими известиями.

– Потифар, – резко спросила Мид, – но ведь это была атомная бомба, правда?

– Конечно. Правда, теперь неясно, подверглись ли бомбардировке все крупные города страны или только Лос-Анджелес и Канзас-Сити. Ясно лишь то, что нам лгут.

– Может, поймать другую станцию?

– Да черт с ними.

Он сосредоточился на дороге, та была очень плохой.

На рассвете Мид спросила:

– Потти, а ты знаешь, куда ехать? Или просто стараешься держаться подальше от городов?

– В общих чертах знаю. Если не заблудился. – Он посмотрел по сторонам. – Нет, все верно. Видишь тот холм с тремя стражами на склоне?

– С тремя стражами?

– Ну, вон те каменные столбы. Это ориентир. Где-то здесь есть частная дорога, которая ведет к охотничьей хижине моих знакомых. Там когда-то было ранчо, но содержать его было слишком накладно.

– А они не станут возражать, если мы к ним нагрянем?

Брин пожал плечами:

– А мы у них спросим, когда они приедут. Если приедут, конечно. Они ведь жили в Лос-Анджелесе.

– Понятно.

Частная дорога оказалась едва приметной тропой в густых зарослях. В конце концов они въехали на пологий холм, откуда открывался вид почти до Тихого океана, а затем спустились в лощину, где пряталась хижина.

– Просьба освободить вагоны. Поезд дальше не идет.

Мид вздохнула:

– Здесь божественно.

– Ну как, ты сообразишь нам завтрак, пока я буду разгружать машину? В сарае должны быть дрова. Умеешь обращаться с печкой?

– А то!

Два часа спустя Брин стоял на холме, курил сигарету и смотрел на запад. Что это за облако в той стороне, где Сан-Франциско? Ядерный гриб? Возможно, игра воображения, решил он, если учитывать расстояние. На юг, разумеется, смотреть не имело смысла.

Из домика вышла Мид:

– Потти!

– Тут я.

Мид подошла, взяла его руку, выхватила сигарету и глубоко затянулась. Выдохнула дым и сказала:

– Грех так говорить, но впервые за долгие месяцы я спокойна.

– Понимаю.

– Ты видел консервы в кладовке? Хватит на целую зиму.

– Что ж, значит, здесь и перезимуем.

– Продержимся. Хорошо бы завести корову.

– А что ты с ней станешь делать?

– Еще школьницей я каждое утро доила четырех коров. Могу и свинью забить.

– Постараюсь добыть для тебя какого-нибудь боровка.

– Найди, и я закопчу тебе окорок. – Мид зевнула. – Ох, как меня разморило!

– И меня тоже. И неудивительно.

– Пора в кровать.

– Гм… Ладно… Мид?

– Да, Потти?

– Похоже, мы тут надолго обоснуемся. Ты ведь понимаешь, правда?

– Да, Потти.

– Надо бы дождаться, когда кривые пойдут на подъем. А они обязательно пойдут.

– Конечно. Я так и подумала.

Помолчав, Брин спросил:

– Мид, выйдешь за меня замуж?

– Да. – Она прильнула к нему.

Чуть погодя он осторожно отстранился и сказал:

– Милая, родная моя… может, съездить в ближайший поселок и отыскать там священника?

Она твердо посмотрела на него:

– Не самое разумное. Понимаешь, никто не знает, что мы здесь. И не надо, чтобы об этом узнали. Да и машина может застрять на тропе.

– Ты права. Пожалуй, это не самое разумное. Только мне хочется, чтобы у нас все было как полагается.

– Все в порядке, Потти. Все правильно и хорошо.

– Ну, тогда… встань на колени рядом со мной и повторяй. Мы вместе произнесем все слова.

– Хорошо, Потифар.

Она опустилась рядом. Он взял ее за руку, закрыл глаза и мысленно вознес молитву. Когда он открыл глаза, то спросил:

– Что случилось?

– Гравий в коленки впивается.

– Давай встанем.

– Нет. Потти, может, пойти в дом и там все сказать?