Анна Семироль - Игрушки дома Баллантайн [litres]

Брендон ловит ее за запястье, прижимает к груди, ерошит волосы на затылке. Отпускает.

«Ева. Делай, как надо. Куда мне сесть? Или лучше лечь?»

– В то кресло. Оно закреплено, да?

Брендон кивает, опускается в неудобное, вмонтированное в пол кресло из железного дерева. Трон, который Байрон купил для себя за безумные деньги у какого-то путешественника.

– Эвелин, – окликает ее Этьен. – Ты так и не сказала, что требуется от меня и что мы вообще делаем.

Ева горстями ссыпает стекла с пола на расстеленный брезент, выносит мусор за дверь. Смотрит на Этьена, вздыхает.

– Ты поможешь мне наладить контакт с отцом на расстоянии. Сделаешь из меня куколку вуду, Доктор Легран. А если поймешь, что я – снова не я, убьешь меня. Возьми с собой что-нибудь тяжелое. Куда бить, знаешь?

Он подходит к ней, молча касается пальцами виска, проводит по волосам к уху.

– Именно здесь. Кость тонкая, ты сильный, – сухо говорит Эвелин. – Всё. Приступаем. Пап, ты сам поймешь, когда все начнется. Твоя задача – жить. Держаться изо всех сил, верить в то, что у нас все получится. Я постараюсь спрятать тебя максимально надежно, чтобы Анве не смог до тебя добраться.

Она обнимает его, прижимается к груди.

– Ты – самый лучший отец в мире. Я же – самая ужасная дочь. Но я тебя люблю.

«И я люблю тебя, Ева. Горжусь тобой, моя сильная девочка, – через силу улыбается Брендон. – Идите. Давайте сделаем это ради мамы и близнецов. И ради всех нас».

Он привстает с места, жмет руку Этьену.

«Прощай, парень. Лучшей пары для Евы я не могу себе представить. Берегите друг друга».

– Спасибо, мистер Фланнаган. И прощайте.

Этьен почти силой отрывает Еву от отца и выводит за дверь.

– Я люблю тебя, папа! – плачет девушка.

Тяжелая дверь лаборатории закрывается. Брендон откидывается на спинку кресла и улыбается.

«Не бойся. Ты сможешь. Только не сомневайся в себе».

Этьен и Ева выходят из особняка Баллантайнов. У ступенек уже плещется вода по щиколотку.

– Четвертый ярус, Ева! – в ужасе восклицает Этьен. – Высшая точка города…

Эвелин вытирает со щек слезы и низко рычит Имя Камня. Контуры стен особняка плывут, подернутые серой рябью, изменяются. Здание потрескивает, тает, проседает само в себя. Ева плавно двигает ладонями, словно катает невидимый комок. Пальцы мнут пространство, выглаживая незримую сферу, заделывая мельчайшие трещины в ней. Этьен отворачивается, не в силах смотреть.

Бегут минуты, по рассветному небу стелются рваные серые облака. Ноги стынут в мокрой насквозь обуви. Мешочек с куколкой вуду на шее кажется живым и теплым.

«Сибил, Уильям, слышите ли вы меня? Как помочь Еве, что я должен сделать?»

Над головой, взрезая утренние небеса острым изгибом крыльев, проносятся три чайки. Этьен провожает их взглядом.

Пальцы Эвелин касаются его запястья.

– Поедем. Как можно дальше от города, туда, где высоко, – тихо говорит девушка.

Вдвоем они выкатывают мотоцикл за ворота, заводят. Ева садится позади Этьена, обнимает, прижавшись к влажной кожаной куртке, и поджимает босые ноги. Рев мотора рвет мертвую тишину улиц. Мотоцикл мчится по Нью-Кройдону, оставляя за собой веер брызг.

Город пуст. Нет даже мародеров. Люди бежали, бросая вещи и домашних животных. Кошки на окнах верхних этажей провожают машину тоскливыми взглядами. Несколько раз мотоцикл облаивают собаки.

Душная влажность стелется над городом, и кажется, что океану мало земли и он пожрал даже воздух. Ева нервно облизывает губы и чувствует вкус соли. Она вспоминает, как в детстве близнецы шутили над ней, меняя местами сахарницу и солонку, и к горлу подступают слезы. Этьен чувствует, как девушка рыдает ему в плечо, и молча стискивает зубы.

«Сколько людей погибло только в Нью-Кройдоне, Ева! Таких, как Элизабет, как твои брат и сестра, как Мария. Ты плачешь по своей семье, но ни слезинки не уронишь по тысячам людей, оставшихся без дома, без родных, – думает с горечью Этьен. – Теперь в огромный город нет смысла возвращаться. Когда уйдет вода, в домах будет невозможно жить, вещи непригодны для использования, работы нет. Думаешь ли ты об этом? Скорбишь ли? Нет. У тебя свое горе».

Мотоцикл петляет по авеню и переулкам, Этьен тщательно выбирает дорогу, ведущую из города, и через полтора часа они выезжают за пределы Нью-Кройдона. Легран останавливается на раскисшей обочине, оборачивается:

– Куда дальше?

Эвелин указывает на далекие холмы к северо-востоку, и мотоцикл снова срывается с места. Дорога размыта, колеса скользят в грязи, машину заносит. Ева вцепляется в куртку Этьена так, что белеют сжатые кулаки.

До холмов остается полтора десятка миль, когда заканчивается топливо в баке. Этьен ставит мотоцикл на подпорку, снимает притороченную к багажнику канистру, мысленно благодарит Агнесс за предусмотрительность. Пока он заливает бензин в бак, Ева прислушивается и всматривается в даль, оглянувшись назад.

– Что такое? – не отрываясь от своего занятия, спрашивает Этьен.

– Предчувствие. Что-то идет за нами.

– Совесть, – коротко бросает он, завинчивая крышку бака.

– Пожалуйста, поехали скорее. Нам надо на вершину самого высокого холма.

– Как только, так сразу. И не гони меня: дорога отвратительная.

– Вижу.

Чем дальше от Нью-Кройдона, тем чаще встречаются завязшие в грязи автомобили и бредущие по обочине люди. Завидя мотоцикл, они машут руками, что-то кричат. Этьен старается не смотреть на умоляющие лица и внимательно следит за дорогой. Больше всего сейчас он боится, что их попытаются сбить на землю и отобрать мотоцикл. Легран нервничает, прибавляет скорости.

Дорога петляет меж холмов, начинается подъем. На одном из поворотов Эвелин оглядывается назад, вскрикивает.

– Что такое?

– Быстрее! Умоляю – быстрее! – испуганно кричит девушка.

– Нельзя быстрее, мы разобьемся! – отвечает Этьен, не оборачиваясь. – Скажи, что там?

– Кони! Океанский табун, они несутся за нами!

– Merde [12] Дерьмо ( фр. ). … – шипит сквозь зубы Легран.

Он гонит мотоцикл на максимальной скорости, с трудом входя в повороты. Ева то и дело оглядывается, просит ехать быстрее. Кони приближаются, перед ними идет волна холода, проникающего под одежду, студящего пальцы. Легран смотрит под колеса и видит, как по дороге растекается, пульсируя, морская пена.

– Этьен! – снова зовет Ева.

– Что?

– Помнишь, я сказала, что хочу, чтобы ты умер?

– Да. Спасибо, что напо…

– Я сожалею об этих словах! Я отдала бы сейчас все, лишь бы они не прозвучали! – кричит девушка, склонившись к его уху. – Держи руль крепче. Встретимся на вершине холма!

Этьен не успевает затормозить, девушка опирается ладонями ему на плечи, выпрямляется резко, как пружина, и прыгает назад. От рывка машину заносит, заваливает набок, и мотоцикл падает, скользит по дороге, волоча за собой ездока. На повороте тяжелая стальная махина пробивает ограждения и летит вниз, в темный водоворот с белыми гребешками волн. Холодная вода принимает Этьена в объятья. Он изо всех сил работает руками, стараясь оттолкнуться от увлекающего его в глубину мотоцикла, но не может. Штанина зацепилась за что-то, и как Этьен ни пытается, у него не получается высвободить ногу.