Фредерик Пол - Торговцы космосом [сборник litres]

– Ребята, – слабым голосом проговорил Таунтон, – бросайте стволы. Ради бога, бросайте!

Охранники переглянулись.

– Бросайте же! – завизжал Таунтон.

Целая вечность потребовалась им, чтобы бросить автоматы – но они это сделали. По физиономии Таунтона потекли слезы.

– Повернитесь спиной, – приказал я охранникам, – и ложитесь лицом вниз.

И достал свой пистолет, одолженный у лейтенанта. Как же приятно было держать его в руке!

В лифт слишком легко накачать усыпляющий газ, так что вниз мы пошли пешком. Спускались долго, медленно и осторожно, хоть ночных жильцов здесь уже не было – всех их Таунтон со своей командой выставил среди ночи. Всю дорогу Таунтон всхлипывал и что-то бормотал. А на десятом этаже вдруг взмолился:

– Кортни, мне нужно выпить! Умираю, как хочу выпить! Здесь есть бар, можешь все время держать меня на мушке…

Кэти только рассмеялась в ответ, и мы продолжили медленный, осторожный путь вниз.

У выхода для ночных жильцов я, хоть на улице и стояла зима, скинул пальто и прикрыл им пистолет Кэти.

– Все хорошо, все хорошо! – дрожащим голосом крикнул Таунтон изумленному охраннику у входа. – Эти люди – мои друзья. Все в порядке!

Вместе с ним мы дошли до входа в подземку и нырнули внутрь, оставив его, посеревшего и трясущегося, на улице. Самая опасная часть пути окончена. Теперь, чтобы добраться до нас, ему придется взорвать подземку – а на это даже Таунтону вряд ли хватит сил. Около часа мы петляли под землей, затем вышли наружу, и я позвонил из таксофона в офис. На другой станции нас встретила моя охрана, и через четверть часа мы уже входили в Шокен-Тауэр.

Впервые за день мы от души посмеялись, прочтя утреннюю газету. Там говорилось, среди прочего, что в три часа ночи на лестнице Таунтон-билдинг обнаружилась утечка хладореагента. Сам Б. Дж. Таунтон, рискуя жизнью, руководил эвакуацией ночных жильцов – и эвакуировал всех в рекордный срок и без единой человеческой жертвы.

За завтраком – его нам принесли в кабинет – я сказал Кэти:

– Что за ужас у тебя с волосами! Эта краска смывается?

– Ты обещал больше не болтать о пустяках, – ответила она. – И еще обещал отдать мне Венеру. Митч, я серьезно. Мы имеем право на Венеру. Мы – единственные, кто знает, что с ней делать, и наш человек ступил на нее первым. Митч, О’Ши – тоже один из нас.

– И давно?

– С тех пор как его родители поняли, что ему не суждено вырасти. Они знали, что ВОК скоро понадобятся пилоты космических кораблей, и чем меньше ростом, тем лучше. Не Земля открыла Венеру. Ее открыли мы, консервационисты. Она наша по праву, и мы ее не отдадим. Ты с нами?

– Конечно, с вами, – ответил я. – Хотя придется поломать голову, как это сделать. Наши списки уже заполнены наивными простаками, рвущимися на Венеру, чтобы работать на Землю и на «Фаулер Шокен ассошийэтед»… И все же попробуем.

Подумав с минуту, я сказал Кэти:

– Сможешь вернуть к жизни Ранстеда? Не знаю, где ВОК его прячет, но он нужен мне здесь. Высшее искусство рекламщика – убеждать людей, не давая заметить, что в чем-то их убеждаешь. А теперь нашим рекламщикам придется их разубедить, да так, чтобы ни потребители, ни сами рекламщики не поняли, что происходит. Так что мне понадобится знающий помощник, с которым можно говорить откровенно.

– Устроим, – ответила она и поцеловала меня в щеку, добавив: – А это за то, что ты сказал «мы»!

– Да? – ответил я. – Разве я сказал «мы»? – Но в следующий миг понял. – Вот что, дорогая. У меня наверху есть шикарная жилая комната, двенадцать на двенадцать. Ночь у тебя выдалась нелегкая. Иди-ка наверх и отдохни, а я пока поработаю.

Она снова меня поцеловала со словами:

– Только не переутомляйся, Митч. До вечера!

Без Ранстеда теперь было не обойтись. Получив сообщение от Кэти, он вернулся из Чикаго, где прятался после того, как инсценировал свое самоубийство. Прибыл прямо посреди совещания правления: мы пожали друг другу руки, а правление преспокойно проглотило историю о том, что он был на каком-то секретном задании. В конце концов, со мной это тоже прокатило! Дело свое Ранстед знал – и немедля взялся за работу.

Конс или не конс, Ранстед был той еще сволочью.

И все же с его возвращением дело пошло на лад.

Вскоре мир узнал, что «Фаулер Шокен ассошиэйтед» запускает среди своих клиентов грандиозный конкурс – конкурс девизов для полета на Венеру с полутора тысячью призов. Каждый приз – бесплатный билет на первый венерианский рейс. Всего призов было восемьсот тысяч, но остальные никакой роли не играли. Судьей на конкурсе выступала независимая аналитическая фирма, которую, по чистой случайности, возглавлял шурин одного друга Ранстеда.

По словам Мэтта, среди консервационистского подполья он распределил только тысячу четыреста призов. Оставшаяся сотня была выписана на вымышленные имена – на случай каких-нибудь неожиданностей.

Пока Ранстед занимался своим делом в Нью-Йорке, я поехал в Вашингтон, чтобы получить от Конгресса разрешение на отлет, и взял с собой Кэти. В Вашингтон я не раз заезжал пообедать или поужинать, но на этот раз нам предстояло там ночевать, и я с ребяческим нетерпением ожидал этой возможности. Оставив Кэти в отеле и взяв с нее слово, что она не пойдет осматривать город в одиночку, я поймал такси и направился в Госдепартамент.

В приемной ждал одинокий человечек в котелке; услышав мою фамилию, он поспешно встал и уступил мне место. «Митч, старина, – сказал я себе, – посмотрели бы на тебя теперь ребята из «Хлореллы»!» Скоро появился наш представитель в Конгрессе – подбежал ко мне, шумно приветствуя; я успокоил его и объяснил, что мне нужно.

– Ничего не может быть проще, мистер Кортни! – заверил он. – Разрешение на отлет я проведу через комиссию сегодня после обеда, и, если повезет, уже вечером оно пройдет обе палаты.

– Отлично! Помощь нужна?

– Да нет, мистер Кортни, не думаю. Впрочем, если у вас будет время, может быть, выступите в Капитолии завтра с утра? Вас с удовольствием выслушают, и, полагаю, это поможет ускорить продвижение нашего документа.

– С радостью, – ответил я и потянулся за чемоданом. Человечек в котелке поднял его с пола и с легким поклоном подал мне. – Просто назначьте время, Эйбелс, – добавил я, обращаясь к нашему представителю, – и я приеду.

– Огромное вам спасибо, мистер Кортни! – И он распахнул передо мной дверь.

– Мистер Эйбелс, – робко обратился к нему человечек в котелке.

Наш представитель покачал головой.

– Сами видите, как я сейчас занят, – ответил он, впрочем, довольно любезно. – Лучше зайдите завтра.

Человечек благодарно улыбнулся и вышел следом за мной. Мы оба подозвали такси; когда оно подъехало, человечек открыл мне дверь. Сами знаете, как нелегко поймать такси в Вашингтоне.