Герман Фальк - Третий Шанс [litres самиздат]

Матвей Юрьевич закрыл глаза, задержал дыхание и перекрестился. И ещё раз горько вздохнул.

– Сканер, приказ подразделению «Дельта» Федеральной Службы Безопасности России. Систему залпа российской установки орбитальной бомбардировки «Громовержец» – уничтожить.

– Так точно! – отрапортовал Сканер.

– Конец связи, Сканер.

– Конец связи.

Странный получился разговор. Как будто не могли по-нормальному поговорить, как обычно. Однако сейчас вопрос-то был совсем уж не как обычно, и как было бы правильно говорить в такой ситуации, Калинкин не представлял. Он, бывший помощник президента, политэмигрант, находящийся в безопасности и комфорте в тысячах километров от своей страны, только что отдал приказ атаковать вооружённые силы собственного государства. Это и называется гражданской войной. И эту войну только что начал он сам.

Матвей Юрьевич взмахнул рукой, и висящие в воздухе графики, диаграммы и таблицы исчезли. Он остался один в полумраке пустого гостиничного номера.

* * *

Плащи были тёплые, с подогревом, и шляпы тоже, но на улице было холодно, поэтому хотелось кутаться. Они встретились на Трафальгарской площади и двинулись куда глаза глядят, и так и догуляли до Оксфорд-стрит – по Хэймаркет, а потом узкими улочками параллельно Риджент-стрит. Заглянули по дороге в кафе выпить по чашке чая, потому что как раз было пять вечера. Снова отправились бродить. Говорили сначала о пустяках, потом молчали, потом опять перекидывались парой слов. Вроде, всё сказано, всё обсуждено, разговаривать вроде бы и не о чем, но надо.

– Ну вот, Митя… – профессор остановился, снял очки, достал платок и принялся протирать стёкла. – Вот и пора мне возвращаться…

– Не знаю, Кеша…

– Зато я знаю, чего ты не знаешь. Ты же меня знаешь…

– Но тебе возвращаться нет никакой необходимости. Гарантии Шацкого немного стоят.

– Ну, – Филатов как будто в задумчивости покачал головой, – мне и уезжать из страны необходимости не было. Я уж так, за компанию.

– Разумеется, – Калинкин посмотрел скептически. – Друг опального и оппозиционного вице-президента, владелец грандиозного НИИ, обладатель технологий, которые могут изменить будущее… Конечно, чего опасаться-то. Подумаешь, Ходырев какой-то со своим Федоренко. Действительно, на кой ты им сдался?

– Зря ты так, Митя. Понятно, что Ходырев, сам или не сам, объявится на следующий день. Ещё и условия какие-нибудь хорошие предложит. Потяну немного времени, а там уж что бог даст. Хоть в НИИ порядок наведу, да и так там дела накопились. Ну и, говорили же, моя бурная деятельность и заходы в Центробанк должны их отвлечь. Будем надеяться, так и прохлопают ушами решительный момент.

Ещё немного прошли молча.

– Чем терзаешься, Митя? – вдруг спросил Филатов напрямую.

Тот немного помолчал, видимо, подбирая слова. Потом заговорил тихо и монотонно.

– Да всё назад возвращаюсь мыслями. Могли мы всего этого не допустить?

Профессор тяжело вздохнул.

– Не мне судить, Митя. Не политик я. Если честно, думаю, могли. Только знать бы…

– Поговорку про «соломки подстелить» вспомнишь?

– Именно.

– Ну да… Довели до войны. Самой настоящей, а не в переносном смысле слова.

– Может, ещё удастся войны-то избежать, как думаешь?

Калинкин растерянно развёл руками.

– Ну уж всё для этого делаем.

– А ты, Дельта, остался старым воякой. Ты, наверное, прав, мирная политика – это не твоё. Хотя, думаю, было не твоё, а сейчас ты многому научился. И в будущем ни такой, ни подобной ситуации уже не допустишь. А тут что ты сделал – просто довёл до войны, причём до той, в которой у тебя на руках все преимущества.

Калинкин рассмеялся.

– У меня-то преимущества? У них подконтрольная армия и полиция с нацгвардией, а теперь ещё и «Громовержец» поверх всего этого! А у меня…

– То, что ты умеешь лучше всего: внезапная атака эффективными силами.

Они ещё немного прошли молча, а потом настала пора распрощаться. Напоследок только крепко обнялись да тихо проговорили, каждый своё:

– Береги себя, Кеша.

– Удачи тебе, Митя. Да поможет нам бог!

* * *

Пятёрка тяжёлых лазерных разгонных ускорителей выстроилась в ряд чуть более, чем в миллионе километров от «Громовержца». Каждый из них представлял собой сложной формы конструкцию в триста с лишим метров в длину и в среднем порядка тридцати метров в поперечнике. Запаса энергии тяжёлых ускорителей хватало на двенадцать лазерных импульсов, в отличие от лёгких, которые могли сделать лишь один или, с навесным накопителем, два импульса. Лёгкие, пятитонные цилиндры длиной двенадцать метров, были гораздо проще в транспортировке. Однако тяжёлые ускорители, полноценные космические корабли с мощными двигателями, импульсными и реактивными, могли свободно перемещаться в космосе, причём довольно резво. Лёгкие же имели лишь по паре реактивных двигателей, и к месту боевого дежурства они доставлялись другими средствами или самостоятельно на специальных транспортных платформах.

– Первый рубеж выведен на боевую позицию, – голос Заката звучал в головах пилотов через F-Command отчётливо, и этот голос был, как всегда, спокойным и доброжелательным.

Первое крыло, пять «Грифонов», выстроились в ряд, каждый напротив «своего» тяжёлого ускорителя. Через полминуты в ста тысячах километров отсюда развернётся второй рубеж ускорителей, на этот раз лёгких, и тогда старт.

Это была беспрецедентная операция. Кельт, который в ней не участвовал, когда выслушал план, прокомментировал: «Ну… Раз Сканер одобрил, значит, вероятность успеха больше двадцати процентов. Оптимист. Но план очень наглый. Уважаю».

На атаку отводилось не более пятнадцати минут с момента обнаружения «Грифонов» системами противника – время, необходимое для наведения системы орбитальной бомбардировки на наземную цель, приведение систем поражения в полную боевую готовность и залп.

Ключевым элементом операции было сближение «Грифонов» с «Громовержцем» с заглушенными маршевыми двигателями. Так, если повезёт, «Громовержец» обнаружит «Грифоны» лишь за пять-семь тысяч километров, практически в последний момент. При работающих же импульсных двигателях дальность обнаружения увеличивалась как минимум до сорока тысяч километров.

Принимая во внимание количество и мощность оборонительных систем «Громовержца», его можно было бы без натяжек назвать космической крепостью. Плюс пятьдесят истребителей, из них десять «Скорпионов», в каждом пилот-ас с боевым опытом. Поэтому элемент внезапности был ключевым для атаки.

Через минуту сверхмощные лучи лазеров ударят по фотонным парусам, отправив к цели пятёрку «Грифонов» с заглушенными двигателями. Через сто тысяч километров истребители пройдут впритирку с пятёркой лёгких ускорителей и получат дополнительный разгонный импульс. Далее группировка лёгких ускорителей переформируется за минуту, отработавшие отойдут в сторону, а их место займут новые, и с исходной позиции стартует вторая пятёрка «Грифонов», а потом ещё через минуту третья.