Антон Сергеев - Сказка с (не)счастливым концом(?)

– Кто вы? – Паша постарался, чтобы его голос звучал поуверенней. – Это вы ее сюда привезли? Сколько сейчас времени?

– Так точно – по-солдатски ответил мужик и улыбнулся. Точнее, он попытался улыбнуться, но получился какой-то издевательский оскал. Во рту незнакомца сверкнул золотой зуб. – Мы с напарником. Он снаружи. Я – Глотов, – он говорил короткими фразами, точно выплевывал пули. – Сейчас десять тридцать семь утра.

– Понятно, – Паша встал с кушетки. Им овладело нехорошее предчувствие. – Пойду поднимусь наверх.

Глотов коротко кивнул, но Паша уже не смотрел на него, быстрым шагом выходя из гостиной. Взлетев по лестнице, Паша в два прыжка преодолел коридор и очутился перед маминой комнатой.

– Мам, ты проснулась? – он аккуратно постучал в дверь и прислушался, но в комнате было тихо. Подождав с минуту, Паша вновь постучал – без ответа.

– Мам? Я захожу. – он дернул ручку на себя и вошел в комнату.

На столе у окна все так же горел торшер. Мама лежала на левом боку, отвернувшись к стене и поджав под себя ноги, словно стараясь защититься от сильной боли.

– Мам! – Паша подбежал к кровати и легонько потряс Раису Петровну за плечо, пытаясь разбудить.

Женщина, словно тряпичная кукла, опрокинулась на спину, и Паша заглянул в ее, теперь уже невидящие, темно-карие глаза.

– Нет, мама, нет… – прошептал он, обессилено падая на колени рядом с ее бездыханным телом.

Копившееся все эти безумные дни напряжение, наконец, вырвалось наружу, и Паша горько и безутешно зарыдал, спрятав лицо в ладонях.

– Ну почему? Почему все это происходит со мной? – простонал он сквозь сжатые до боли зубы, сотрясаясь всем телом от лихорадочной дрожи.

– Если хочешь, я могу убрать боль, – раздался вкрадчивый голос ДЖАРВИСа.

– Пошел к черту! – зло крикнул Паша и, раскачиваясь, стал биться головой о деревянную боковину кровати.

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо… – с монотонностью метронома повторял он после каждого удара.

– Если тебя это успокоит, она не страдала. Смерть от сердечного приступа мгновенна и, практически, безболезненна , – решил, наконец, вмешаться ДЖАРВИС, когда счет ударов перевалил за тридцать.

– Зато страдаю я! – огрызнулся сквозь слезы Паша, продолжая самоистязание.

– Вы с матерью последнее время не были близки …

– Она – моя мать! Тебе не дано этого понять, бесчувственное ты нечто! – Паша в сердцах долбанул кулаком по полу. По паркету зазмеились трещины. – Зачем ты это сделал? – спросил он у ДЖАРВИСа, увидев результат своего удара.

– Что именно? – невинно ответил тот и добавил: – Говори, пожалуйста, про себя.

– Ты знаешь, что. Это! – Паша проигнорировал просьбу и показал на пол.

– Ах, это… Ну, знаешь. Мне же надо было как-то тебя встряхнуть.

– Да пошел ты, – буркнул Паша, поднимаясь на ноги. – Что мне теперь делать с мамой? Я же не могу ее так оставить! – он сел на стул и только сейчас заметил на столе две кучки гречневой крупы – одна побольше, другая поменьше. – Что это такое? – озадаченно пробормотал он, рассматривая крупинки. Слезы перестали течь, оставив после себя на щеках сухие дорожки.

– Гречка, – сообщил очевидное ДЖАРВИС. – Паша, я отдам распоряжения, чтобы твою маму похоронили на… – он на несколько секунд прервался, сверяя информацию, – ну, скажем, на Кузьминском кладбище, здесь, в Москве. Ничего?

– Я где-то краем уха слышал, что московские кладбища сейчас закрыты для новых «постояльцев».

– Для ваших важных чинов, как и для меня, это – не проблема. Ваганьковское кладбище не обещаю – это будет слишком, а вот Кузьминское, чтобы не привлекать излишнего внимания, в самый раз.

– Делай , – кивнул Паша, задумчиво перебирая гречневые крупинки.

Несколько минут он сидел молча, смотря на маму невидящим взором. В памяти пролетали обрывки сценок из детства. Бесконечные ссоры отца с матерью отошли на второй план, оставив лишь хорошее. Паша вспомнил, как мама мазала ему зеленкой разбитые коленки, приговаривая при этом: «У кошки боли, у собачки боли, а у Пашеньки заживи». Или тот раз, когда они с папой подарили ему на девятый день рождения большой самосвал с красной кабиной, и он от радости минут пятнадцать скакал по комнате. Или летнюю поездку в Сочи, где они все вместе прыгали в море с разбитого волнолома. Папа сигал в воду «рыбкой», а Паша с мамой – «солдатиком». На его глаза снова навернулись слезы.

Паша взял маму за руку, крепко ее сжал и пробормотал: «прости, мам». Затем он прикоснулся губами к ее холодному лбу и, развернувшись, вышел из комнаты, сопровождаемый звуками «Реквиема» Моцарта.

Он спустился по лестнице и зашел в гостиную за пиджаком. Глотов все так же сидел за кухонным столом, внимательно наблюдая за пашиными перемещениями.

– Она умерла, – сказал Паша головорезу.

Тот кивнул и повернул голову влево, указывая пальцем на передатчик в ухе. – Я в курсе.

– Тогда вы, наверное, в курсе, что надо делать? – сухо осведомился Паша.

– Так точно. Меня просили передать, что машина будет через тридцать восемь минут.

– Какая машина? – спросил Паша.

– Та, что должна отвезти вас в аэропорт.

– А. Понятно.

– ДЖАРВИС, ты мог бы проявить хоть малую толику такта? – возмутился Паша про себя, выходя в холл.

– Что я сделал не так на сей раз? – перед Пашей вновь появилась фигура старого актера. – Кстати, ты м ожешь называть меня Морганом. Мне это имя больше нравится. – Фримен лукаво подмигнул Паше. Сегодня он, видимо, в знак траура, был облачен в строгий черный костюм и черную же рубашку.

– Да ты задолбал читать мои мысли! Да, я хочу свалить отсюда! Пофиг куда! Главное – подальше! Меня все это достало уже! – Паша в сердцах швырнул пиджак на диван у выхода. – Это просто какой-то бред! Что еще должно случиться?

– Осознавая твое внутреннее состояние, я попросил Тамаша отвезти тебя в аэропорт, – невозмутимо сообщил ДЖАРВИС-Морган. – Пойми, я не могу НЕ читать твои мысли, это невозможно! Так же невозможно, как и разделить нас. Ты же не потерял загранпаспорт?

– Нет! – буркнул Паша, нашарив в кармане брюк заветную корочку. – И куда ты меня решил отправить? – подозрительно спросил он, усаживаясь на диван, чтобы одеть туфли.

– В ОАЭ.

– Куда??? – Паша вскинул голову от удивления.

– В Объединенные Арабские Эмираты. А точнее, в Дубай.

– А почему именно туда?

– Во-первых, туда не нужна виза. Я, конечно, могу влезть в базу данных любого мирового правительства и оформить необходимые документы, но лучше лишний раз не светиться. Во-вторых, ОАЭ пока не входит в довольно большую, к слову, группу стран, с которыми у России натянутые отношения. В-третьих, тебе не повредят солнечные и морские ванны. Ну, и, в-четвертых, это – отличный плацдарм для дальнейших путешествий! Там у нас будет время, и я смогу оформить тебе любое подходящее гражданство. Самолет из Шереметьево вылетает через три с половиной часа. Я уже купил тебе билет. Полетишь бизнес-классом.