Антон Сергеев - Сказка с (не)счастливым концом(?)

– А чего не первым? – решил поманерничать Паша. – И где я возьму подходящую одежду, плавки те же? У меня ж, по сути, ничего нет.

– Там и купишь. За деньги не беспокойся. А насчет твоего первого вопроса я подумаю. Если будешь себя хорошо вести, в следующий раз полетишь первым.

– Ну и пожалуйста , – фыркнул Паша. – Скоро там этот цыган приедет?

– Через двадцать семь минут.

– Отлично, подожду его здесь. – Паша улегся на диван, поджав под себя ноги, и закрыл глаза. Он попытался вспомнить, что слышал про Дубай, но кроме жаркого климата и знаменитых небоскребов ничего в голову не приходило. Мысли его то и дело возвращались к оставшейся наверху матери. Какой до нелепого короткой получилась их последняя встреча! Почему он не нашел времени за все эти годы хотя бы позвонить ей? Неужели нелепая смерть отца настолько его ожесточила? Как бы повернулась их жизнь, если бы папа не поскользнулся на этих чертовых осколках тарелки, что в гневе разбила мама? На эти вопросы Паша не находил ответа.

– Тамаш ждет тебя в подземном гараже, – прервал Морган пашино самокопание. – Не разлеживайся, а то опоздаешь на рейс.

– Да иду я, иду, – Паша с кряхтением распрямил затекшие ноги и поднялся с диванчика. Он посмотрел на потолок в той стороне, где на втором этаже находилась мама, и немного помедлил. Потом решил все-таки не подниматься наверх, чтобы не наносить дополнительный удар по своей истерзанной за последнее время психике, и направился к знакомой двери, ведущей в подвальное помещение.

Тамаш встретил его у машины сверкающей улыбкой и с преувеличенно низким поклоном открыл перед Пашей заднюю дверь. – Прошу, Романо! – цыган подкрутил несуществующий ус. Сегодня он был облачен в фиолетовый костюм-тройку и темно-бордовые туфли с большими золотыми пряжками. Волосы его были напомажены и зачесаны назад с прямым пробором, придающим ему какой-то совсем сюрреалистичный облик.

– Да ладно тебе, Тамаш, заканчивай! – смутился Паша, залезая в салон. – Ты как всегда отлично выглядишь.

– Благодарствую, Романо! – он захлопнул за Пашей дверь и забрался на переднее сидение. – Путешествуешь налегке?

– Да. Не люблю чемоданы, я не очень-то вынослив, – попытался отшутиться Паша. Вышло не очень.

Они тронулись с места и выехали по пандусу наверх и миновали открытые ворота, оставив позади высокого мужчину в низко надвинутой на глаза вязаной шапочке.

– Твой друг? – спросил Тамаш у Паши, кивая назад.

– Ага. Лучший. После Гитлера. – на этот раз шутка удалась. Цыган прыснул со смеху, хлопая себя по бедру.

– Ай, Романо! – воскликнул он отсмеявшись. – Ну даешь!

– Стараемся, – сухо ответил Паша и уставился в окно, наблюдая за мелькающими то тут, то там верхушками крыш, видневшимися за высоченными глухими заборами.

Скоро они миновали узкие поселковые улочки и помчались по четырехполосному шоссе со скоростью опаздывающего гонщика-профессионала.

– Тамаш, ты это… мог бы ехать чуть помедленней? – Паша очень постарался, чтобы его голос звучал как можно более беззаботным.

– А что такое? – неподдельно удивился Тамаш, перестраиваясь через два ряда, чтобы обогнать, по его мнению, недостаточно быстро ехавших водителей. – Мне было дано указание срочно доставить тебя в аэропорт.

– Ну не настолько же! – Паша про себя в сердцах выругал ДЖАРВИСа или Моргана, как он просил его называть. – До вылета моего рейса еще почти три часа. Успеем!

– Э, Романо! Ты точно русский? – Тамаш хитро сощурился, пригнувшись над баранкой, словно пилот истребителя за штурвалом.

– Конечно, да, а что? – не понял Паша.

– Ну, а какой же русский не любит быстрой езды? – процитировал Тамаш классика, в последний момент избежав столкновения с каким-то грузовиком резким движением руля. – Тут мы, цыгане, с вами похожи! – он ощерился в зеркало заднего вида, а затем показал средний палец бедолаге, едущему по соседней полосе.

– Это когда-нибудь кончится? – простонал Паша и закрыл глаза, чтобы не видеть эту бешеную гонку. Билли Айдол затянул свою бессмертную композицию «Скорость» – ДЖАРВИС-Морган тоже юморил на свой лад.

Паша не открывал глаз до того момента, пока Тамаш не остановил машину.

– Приехали, – немного разочаровано фыркнул он.

– Мы еще живы? – приподнял веки Паша. Внедорожник стоял у шестого терминала Шереметьево. Вокруг кипела типичная для аэропорта суета. Люди с сумками и чемоданами сновали туда-сюда, кричали таксисты, по громкой связи делали объявления о порядке досмотра и вылета.

– Романо, ты надолго улетаешь? – задал неожиданный вопрос Тамаш.

– Не знаю, – откровенно ответил Паша. – Посмотрим…

– Ну, счастливого пути! – цыган знакомым уже Паше жестом протянул свою широкую ладонь и подмигнул озорным глазом.

– Покеда, – Паша пожал руку, вылез на тротуар и, не оглядываясь, прошел в крутящиеся двери терминала, встроившись в поток ожидающих досмотра граждан.

– Ваш багаж? – спросил угрюмый постовой в грязно-серой униформе, когда Паша подошел к продолговатой капсуле сканирующего аппарата.

– У меня его нет, – пожал плечами Паша и зашел внутрь сканнера.

– Руки над головой поднимите, – мужик нахмурился и сделал в планшете какую-то пометку.

Паша выполнил его требование, и аппарат тут же загудел и защелкал как старый томограф. Процедура заняла минуту, после чего Паше указали на зеленый коридор, тянущийся по левую сторону от входа. Пройдя по коридору, он оказался в зале регистрации. Бизнес-класс в Дубай регистрировали на двадцать седьмой стойке. Когда Паша подошел туда, он оказался единственным вылетающим. Остальные пассажиры либо еще не пришли, либо уже зарегистрировались.

– Паспорт, пожалуйста, – улыбнулась хорошенькая девушка, сидевшая за стойкой. На бейджике было написано ее имя: «Владислава».

Паша выудил из кармана загранпаспорт и протянул его девушке.

– Какое место желаете? – спросила она, быстро щелкая по клавиатуре. – У окошка или у прохода?

– Давайте у окна. – Паша до этого летал на самолете лишь два раза, и оба раза сидел у прохода, поэтому ему хотелось полюбоваться открывающимися из иллюминатора видами.

– Отлично! Ваше место – пять А, – сказала Владислава и подала ему посадочный талон и паспорт. – Проходите, пожалуйста, на седьмой выход. Приятного полета! – она улыбнулась, сверкая ослепительной белизной зубов.

– Спасибо, – Паша улыбнулся в ответ и зашагал в сторону паспортного контроля.

В окошке контроля, на контрасте с Владиславой, обнаружилась совершенно омерзительная физиономия. Паша даже не понял, кто перед ним – мужик или баба. Низко надвинутая на самые брови фуражка с кокардой погранслужбы, огромный нос картошкой и три подбородка украшали широкое, размером с немаленькую сковородку, лицо. Паша хотел было включить заднюю скорость, но был остановлен суровым низким басом существа: – Стоять! Документы!