Ян Валетов - Не время умирать [litres]

Книжник бросил быстрый взгляд на Бегуна и сделал малозаметный жест рукой: не вздумай! Он инстинктивно понимал, что давить не нужно. Давлением ничего не добьешься, не тот случай.

– Кто это у вас в ган-каре? – спросил Механик. – Мне не видно…

Механик врал. Он прекрасно рассмотрел все из укрытия, иначе бы его ноги тут не было. Он не был трусом, но осторожность никогда не повредит.

– Жрица Беспощадного, – ответил Бегун. – И ее бэбик. Он родился вчера. Поэтому нам и нужны знахарки…

– Двое олдеров из Парка и жрица из Сити? Подозрительная компания. Никогда такой не видел. И что здесь ищет жрица из Сити?

– В Сити большая война. Воины из Тауна вырезали всех ее сестер.

Бегун поморщился и снова нахлобучил на макушку свою чалму из тряпок разной степени чистоты: уж очень обжигал открытую кожу северный ветер.

– Вообще, они всех там вырезали… И сестер, и братьев. Всех.

– Всех? – удивился Механик. – Пусть будет милостив Беспощадный! Какое несчастье!

– Живых мы не видали, – пояснил Книжник. – Вот кроме нее. – Он кивнул головой на Сибиллу, молча наблюдавшую за переговорами из своего мехового гнезда. – А мертвых видали много. Там теперь одни мертвые, Механик. Сити – город мертвецов.

Тот некоторое время молчал, наверное, обдумывал услышанное.

– Дурная весть, – сказал он наконец. – Мне никогда не нравились жрицы, но мне жаль, что так случилось. Да примет их Беспощадный!

– Мы помогли ей спастись от резни, но теперь за нами гонятся челы из Тауна, – продолжил Бегун. – Если догонят – убьют. Нам нужна помощь Стейшена. Твоя помощь, Механик.

– Стейшен не будет воевать с Тауном! – отчеканил Механик. – Никогда!

Теперь вождь Стейшена говорил резко, тоном, не допускающим возражений.

– Мы не станем драться с соседями, парковый! Всосал?

– Мы и не просим за нас воевать, – смиренно продолжил Книжник, не обращая внимания ни на тон, ни на оскорбления. В конце концов это он пришел без приглашения в чужой дом и просит о помощи. Не до жиру… Можно и прогнуться, если это даст результат.

– Мы просим просто приютить нас на несколько дней. И помочь последней жрице Сити стать на ноги после родов. Мы готовы заплатить за гостеприимство, и у нас есть, чем заплатить.

Щит внезапно разделился на две части и распахнулся, как двустворчатая дверь.

Во время своего прошлого пребывания в Стейшене Книжник видел Механика только издалека, через монокуляр Белки, и слышал его голос. Теперь же они смотрели друг на друга с расстояния в два десятка шагов. Для близорукого Книжника это было далековато, черты лица вождя Стейшена расплывались, но это, несомненно, был тот самый чел, которого он видел тогда.

Он выглядел молодо – гладколицый, отъевшийся, как осенняя мышь. Пухлые щеки в сочетании с удивленно приподнятыми рыжими бровками создавали иллюзию добродушия, и, глядя на него, было трудно представить, что этот чел – наводящий на всех ужас хозяин здешних мест. Но под рыжими бровками располагались черные навыкате глаза, и именно глаза выдавали Механика с головой. Никакого добродушия, никакого милосердия. В автоматных стволах было больше души, чем в его взгляде. Глядя на него, хотелось стрелять на поражение или бежать. Вот только не факт, что получилось бы убежать или успеть выстрелить. Не то чтобы он наводил своим присутствием ужас на окружающих, но желания обнять и породниться точно не вызывал. Вождь был из тех, кто одним своим присутствием возбуждал в окружающих острое чувство дискомфорта.

– Живи вечно, Механик! – приветствовал его Тим.

– И что такого у тебя есть, олдер, чего нет у нас? – спросил Механик, не скрывая издевки. – Что ты можешь предложить в оплату?

– То же, что предлагала тебе Айша.

Книжник улыбнулся как можно радушнее (получилось широко, но неискренне) и показал вождю Стейшена шприц-тубу с антидотом.

– Знаешь, что это такое? – спросил он.

– Догадываюсь, – Механик пожевал губами в задумчивости и неожиданно спросил:

– А где Айша?

– Мертва. Давно мертва.

– Ты убил ее?

Тим кивнул. В принципе, он не врал. Если не вдаваться в подробности, то Айша была на его совести. И не только Айша…

– Это лекарство, о котором она говорила. Смерть Беспощадного?

– Да, Механик. Я не хочу зла ни тебе, ни твоему племени. Я предлагаю твоему народу мир.

Механик оскалился, мгновенно потеряв напускное ленивое добродушие.

– Зачем мне мир с тобой, олдер? – прорычал он, показывая неровный частокол гниловатых зубов. – Зачем мне мир на ТВОИХ условиях? Стоит мне захотеть, и я заберу у тебя эту штуку! А ты? Ты просто сдохнешь первым!

– Держи! – Книжник кинул шприц-тубу в сторону собеседника.

Шприц не долетел до Механика совсем чуть-чуть, упал на бетонную шпалу и скатился на гравий, к его ногам.

– Это все, что у меня с собой. И если мы не договоримся, то на этом все и закончится.

Взгляд вождя стал совсем нехорошим, тут бы Тиму полагалось испугаться, но он почему-то совсем перестал бояться.

– Я давно должен был сдохнуть, Механик, – сказал он с веселой злостью, не отводя взгляда от горящих ненавистью глаз вождя, – но все еще не сдох, хотя Беспощадный меня заждался. Ты волен меня убить – и все останется, как было. Договорись со мной – и все изменится. Для всех нас все изменится. Понимаешь? Интересен тебе такой поворот событий?

Казалось, что вождь сейчас выпустит из ноздрей пар или струи пламени, чтобы сжечь собеседника. Или плюнет в Книжника ядом, как снейк. Он уже открыл было рот, чтобы ответить, но не успел.

– Мне интересно!

За спиной Механика возник плюгавенький тин – низкорослый, коренастый, с шапкой торчащих, словно иглы, черных жестких волос и неприятными глазами – они были настолько прозрачны, что казались бездонными колодцами, смотревшими на Тима с лунообразной, побитой оспинами физиономии. Движениями тин напоминал барсука – стремительного, несмотря на комплекцию.

Очевидно, он прятался за створками, слушая беседу, и появился лишь тогда, когда счел нужным раскрыть свое присутствие.

Этого персонажа Тим не видел никогда даже в монокуляр, но не нужно демонстрировать особую проницательность, чтобы понять, кто именно вышел на авансцену. Проводник. Второе лицо в племени Стейшена. Или первое – принимающее решение, если верить Белке, а она редко ошибалась.

– Мы впустим вас, – сказал Проводник, окидывая непрошенных гостей настороженным взглядом. Видно было, что решение далось ему не без труда.

– Впустим, но без оружия. Пешими.

– А как же лошади? – спросил Книжник, прикидывая цену упряжки и что за нее можно дополнительно урвать.

– Какие лошади? – насмешливо переспросил Проводник. – Где тут ваши лошади? Они уже не ваши! Кончай злить меня, парковый! Хотите получить пристанище? Выгружайтесь и ждите! Пушки с собой не брать! Запрещено!