Герхард Бранстнер - Со звездой на ниточке [ЛП]

— Что же, — воскликнул Аз, — это означает, что мы должны провести остаток жизни до самого «незадолго перед кончиной» на этой планете?

— Так уже решено, — объявил Верховный Хранитель, — а если вы послужите нам чем-то подобным еще, вы даже сможете быть назначены Хранителями.

— Стало быть, — подытожил суть Аз, — вы сразу нас не приканчиваете только потому, что мы можем еще долго вам послужить. Но ничего из этого не выйдет, выкинь это из головы!

— Все решено, — повторил Верховный Хранитель. — Для начала Второй Хранитель продолжит исследовать вас. А там посмотрим.

Верховное картофельное привидение отвернулось и зашагало прочь, остальные последовали за ним. Остался один Второй Хранитель. Но вместо того, чтобы вернуться к внутреннему зрению, он стал подробно расспрашивать откуда родом звездные путники и что они намерены делать; видимо, получил соответствующие указания от Верховного Хранителя. И мало-помалу выяснилось, что Второго Хранителя интересует не только самосозерцание. Когда он узнал о солнце, луне и звездах, ветре и погоде, молнии и громе, льде и снеге и всех природных явлениях, которых он никогда не видал и о которых не слыхал, то явственно разволновался. Жители этой планеты не знали даже дождя, здешние растения питала искусственно поддерживаемая влажность; поэтому Хранитель не мог понять, что хорошего в дожде. Однако это не помешало ему особенно заинтересоваться именно этим природным явлением; и когда Этто заговорил о зонтиках, картофельное привидение пришло в восторг прямо-таки как ребенок.

— Хочу зонтик! — выкрикивал Хранитель. — Дайте мне зонтик, и вы получите за него все, что хотите!

— Можно обсудить, — сказал Этто и бросил на Аза многозначительный взгляд, — однако зонтик работает только на внешней стороне планеты.

— На внешней стороне! — испуганно воскликнул Хранитель. — Но почему не тут?

— С зонтами, — твердо заявил Этто, — ходят только по наружной стороне планеты.

— Но как же табу! — воскликнул Хранитель, от страха подрагивая руками и ногами.

— Табу не помешало нам войти, значит, и выйти нам оно не помешает.

— Но ведь за это грозит смерть, — не сдавалось картофельное привидение.

— Но не раньше, чем незадолго до кончины, — возразил Этто, — уж для тех, кто достойно послужил — совершенно точно. Например, минута до кончины как раз вполне «незадолго». Отдать одну минуту жизни за один зонтик, это не слишком много?

— Не слишком, — признал Хранитель, — но как оно там, снаружи — там и в самом деле идет дождь?

Этто подпер подбородок рукой и задумался. Похоже, этот народ не имел представления о том, что делается с наружной стороны его собственной планеты. Но кто тогда оснастил роботов механизмами для обращения гравитации, дающими им выбираться на поверхность планеты и не быть выброшенными с нее в пространство?

Дойдя в своих размышлениях до этого места, Этто поднял подбородок с руки и распорядился, чтобы Аз занес все уже известные землянам свойства этой планеты и ее обитателей в вычислительный автомат, чтобы тот мог сделать расчеты, в чем тут дело с картофельными привидениями.

Аз снова развязал свой рюкзак, достал автомат и принялся двумя пальцами набивать данные. Он ввел в автомат все, что было известно ему с шефом, включая кое-какую дополнительную информацию от Второго Хранителя, и задал машине задачу обсчитать происхождение здешнего человечества. Автомат громко затарахтел, несколько раз принимался дрожать и дребезжать, но в целом, по-видимому, никаких серьезных трудностей не возникло. И наконец он выдал, вкратце говоря, следующее.

Жители этой планеты — потомки высокоразвитого общества. Они пришли с другой звезды несколько десятков тысяч лет назад — точнее машина не установила — и, вероятно, им пришлось сделать здесь аварийную посадку. Коль скоро у них не было технических возможностей, чтобы приспособить для жилья внешнюю часть планеты, они устремились внутрь, правда, создав там искусственные условия. Такая жизнь со временем приводила к нарастающему вырождению и, если снаружи не придет помощи, должна была закончиться полным физическим и умственным упадком. Будучи пока еще в полном рассудке, люди предвидели это и построили роботов, которые были снабжены обратителями притяжения. Заодно они встроили в роботов приемники, которые извещали о посадке на планету космического корабля, и сразу подавали роботам команду провожать посетителей внутрь. Чтобы сохранить во веки вечные у роботов такие умения, неизменность конструкции роботов объявили наивысшим законом.

— А они были действительно умны, — заметил Аз, — коли заранее за несколько десятков тысяч лет прикинули, что поглупеют, и приняли необходимые меры предосторожности. Единственное, чего они никак не предвидели, — это что поставят нас в такое щекотливое положение.

— Еще они не предвидели, — добавил Этто, — что наивысший закон о выпуске роботов по неизменному образцу, как и табу, со временем изменит первоначальное значение и станет запрещать любые изменения вообще. Тем не менее, наше положение никоим образом не щекотливое, оно лишь своеобразное. Поэтому и мы тоже должны использовать своеобразные средства.

— Типа зонтиков? — спросил Аз.

— Почему нет? Походит на то, что уже одна перспектива обзавестись зонтиками может склонить этих существ нарушить табу и покинуть внутреннюю сторону планеты.

— А снаружи их унесет с зонтами прочь! — Аз звонко захохотал. — Разлетающиеся с зонтиками по всему космосу картофельные привидения, то-то была бы потеха!

Особо выраженным чувством юмора Этто не отличался и потому лишь слабо улыбнулся.

— Конечно же, — пояснил он, — мы сначала должны сделать наружную поверхность планеты притягательной — наладить атмосферу, почву и тому подобное, и планета начнет притягивать, а не отталкивать. Но моя тросточка несомненно об этом позаботится в лучшем виде. Зато неясно, все ли, кроме Второго Хранителя, увлекутся зонтиками. Может, другим зонты совершенно безразличны.

— Не думаю, — сказал Аз. — Как раз в том и есть всеобщий идиотизм, что все западают на одно и то же. Это на всех звездах так, что по ту сторону Млечного Пути, что по эту. В глупости все люди одинаковы.

— Хотелось бы надеяться, — сказал гроссмейстер, — это облегчило бы нам дело.

Обсудив эту тему, Аз почувствовал, что сильно хочет спать. Однако вокруг продолжался яркий день, и Аз заинтересовался, как это понимать. Он оглянулся на Второго Хранителя. Но того склонило в сон еще раньше, и хранитель свернулся колечком, как змея, посередине своей храмовинки; а поскольку конечностей у него было больше, чем у змеи, то выглядел он совершенно перепутавшимся. «У них здесь нет солнца», — догадался Аз, — «поэтому у них нет и ночи; но спать-то нужно».