Сергей Мельников - «Сдохни, Борзов!». Федеральная программа «Свободный выбор»

Торопясь, прыгая на одной ноге Игорь натянул свои стретчи, худи Balenciaga, полосатые разноцветные носки.

"Ничего не выйдет, по крайней мере сейчас. Потом – посмотрим. Сама позвонит. Отойдёт и позвонит. А сейчас – гордо ухожу, с поднятой головой и уверенной прощальной улыбкой."

Юля смотрела куда угодно, только не на него, когда закрывала дверь. Можно было не стараться.

Оставшись одна, Юля села на пол в прихожей, прислонясь к входной двери, вытащила телефон. В пару тапов в сотый раз открыла скан заявления Макса, увеличила фото до максимума. Она на мгновение захотела, чтобы это наваждение прошло, но от некачественного фото для официального документа снова сжалось сердце, как сотню раз до этого. Еще раз набрала его номер, опять безуспешно.

"Решил скрыться ото всех, ничего никому не объяснять."

Юля понимала его сейчас, как никто другой. Завтра выходной, поеду по домашнему адресу, решила она.

Так или иначе, она его найдёт. По-другому быть не может.

Юля вовсе не была решительной. Вся её жизнь текла сама по себе, а она плыла по течению, куда вынесет. И с парнями так же, и с Игорьком тоже.

Подошёл сам в ночном клубе, поиграл мускулатурой, сверкнул крепкими здоровыми зубами, почему нет? Дала номер. Вытащил после работы на крышу на романтический ужин под Эми Вайнхаус из блютуз-колонки. Выдала остальное, прям там на надувном матрасе. На следующий день Игорь переехал к ней с двумя чемоданами. Один с вещами, другой с косметикой.

Парень красивый, секс тоже огонь. То, что патчи лепил и грудь депилировал – это нормально. Мешки под глазами плохо собирают лайки. Зарабатывал на своей внешности он неплохо, побольше Юли. А любовь? Что это вообще такое? Когда-то что короли, что крестьяне выдавали своих детей замуж, вообще не интересуясь их мнением. А тут – сама выбрала, и совсем не худший вариант.

И жила она вроде счастливо и дальше, не появись этот ненормальный со своей заявой. Что теперь? Плыла себе плыла по течению, вдруг забарахталась, погребла к берегу за Максом. Сидит теперь на пустынном бережку, трясясь от холода. Игорька больше нет, Макса и не было, и на кой чёрт вообще эти движения?

Одного имени, произнесённого про себя, хватило, чтобы заныло где-то под рёбрами. Юля повернула ключ и вылезла из каршеринговой Арканы. Сетунь окропила её моросью. Втянув голову в плечи, Юля перебежала под козырёк подъезда. Набрала номер квартиры на домофоне. Долгие гудки никак не хотели обрываться. Юля кусала губы, лихорадочно придумывая, а что она собственно скажет, когда ей ответят. Вся эта затея показалась ей в край идиотской. В тот момент, когда она решила, что дома никого нет и развернулась к машине, с немалой долей облегчения, из динамика раздался бесцветный голос:

– Вы кто?

Юля, не давая себе времени испугаться, нашла глазами объектив камеры, и максимально официальным голосом, представилась:

– Здравствуйте, я из МФЦ. Борзова Максима Александровича я могу увидеть? Мне нужно уточнить некоторые детали по его заявлению.

Несколько секунд динамик тихо потрескивал. Потом тот же безэмоциональный женский голос ответил:

– Для этого есть телефон, и электронная почта. Совсем необязательно ходить по домам.

Юля выкрутила убедительность на максимум:

– Мы пытались связаться с гражданином Борзовым удалённо, но он не отвечает, а его телефон выключен. Если бы не служебная необходимость, я не стала бы в свой выходной ехать в ваш район, поверьте.

Опять тишина и треск, потом с усталым вздохом:

– Поднимайтесь. Шестнадцатый этаж, направо.

На шестнадцатом этаже, придерживая полупрозрачную дверь коридора, стояла красивая брюнетка. Ненакрашенная, взъерошенная, она куталась в какую-то старую кофту неопределённого цвета и формы и недобро разглядывала Юлю. Девушка непроизвольно поёжилась, потом с профессиональной улыбкой шагнула к ней с протянутой рукой:

– Юлия

Брюнетка руку проигнорировала. Мотнула головой вглубь коридора и ушла. Юля пошла за ней. Вошла в со вкусом обставленную квартиру, на уютную кухню с барной стоечкой. В раковине – немытая посуда. На полу две бутылки вина. Третья, открытая, стоит на стойке рядом с недопитым бокалом. Хозяйка квартиры на ходу подхватила бокал, отошла к приоткрытому окну, закурила.

– Вино будешь? – спросила, не оборачиваясь.

Юле хотелось, это могло помочь наладить контакт, но она вроде как по службе:

– Извините, не могу, я на работе.

Борзова обернулась с презрительной улыбкой:

– На какой работе? Сама сказала, что у тебя сегодня выходной. Над головой бокалы. Возьми и налей.

Юля сняла висящий вверх ногами бокал и плеснула себе вина. Сделала глоток и сразу почувствовала себя уверенней. Вино было сухим, красным, терпковатым, но приятным. И практически сразу чуть отпустили сведённые спазмом мышцы. Девушка достала папку с заявлением Макса. Сделала вид, что ищет нужную ей информацию, хоть знала его наизусть.

– Вы Татьяна Викторовна Борзова, супруга Максима Александровича?

Женщина у окна кивнула, всё так же задумчиво глядя на улицу. Юля невольно пробежалась взглядом по её стройной фигуре, задержалась на крепких подтянутых икрах. Красивая спортивная женщина. Не очень молодая, но с чем-то неуловимо важным в посадке головы, взгляде, манере говорить. Юля почувствовала себя простушкой на приёме у герцогини. Эта глупая мысль её разозлила.

– Максим Александрович не говорил, когда вернётся домой?

– Максим Александрович здесь больше не живёт. – спокойно ответила Татьяна.

– Хорошо. Где я могу его найти?

Татьяна достала из пачки ещё одну сигарету, прикурила от бычка, глубоко затянулась.

– Ты с ним уже переспала или только собираешься? – спросила она, не оборачиваясь, и не меняя своего безразличного тона.

У Юли перехватило дыхание.

– Я… Не… Вы о чём?..

Жена Борзова вскинула руку:

– Перестань. Я, кажется, на дуру не похожа.

Она затушила сигарету в пепельнице, подхватила бокал. Села напротив Юли, неприязненно её разглядывая.

– Ну так что? Уже? Или только собираешься залезть к нему в штаны?

Таня подмигнула девушке, наполнила бокал, плеснула и в Юлин. Подняла, дёрнула подбородком, приглашая присоединиться:

– Давай. За любовь. Пока смерь не разлучит и бла… бла… бла… Ты с ним не спала ещё. Просто запала. Так? Так.

Таня выпила залпом, налила снова. Движения стали неловкими, но голос звучал всё так же ровно на одной ноте, без запинок:

– Ты ему не понравишься. Поверь. Не его типаж. Но фиг его знает, может заставишь его передумать. Если получится – забирай себе. Мне он уже не нужен. Перегорело.

Таня задумчиво покрутила бокал на стойке:

– Что-то и пить уже не хочется… – вскинула глаза на Юлю – Допивай и иди. Не хочу тебя видеть. Вообще никого не хочу.